В 1873 году между Россией и Англией были урегулированы спорные вопросы о границах Афганистана с Россией и Бухарой. Однако, империалистическая Англия этим не удовлетворилась. Не упуская времени, она энергично подготовляла полный и окончательный захват в свои руки Афганистана.
Еще в 1864 году губернатор Бомбейской провинции, сэр Бартл Фрэр, настаивал на немедленном принятии энергичных мер для подчинения Афганистана безусловному английскому влиянию.
В 1874 году, когда в Англии стали у власти консерваторы, английское правительство предписало вице-королю Индии добиться учреждения официального английского агентства сперва в Герате, затем в Кандагаре и, наконец, в Кабуле.
Первым шагом для этого, предписывалось принуждение эмира к приему временного английского посольства в его столице. Пока еще гласно не говорилось об учреждении постоянной миссии в его владениях. Вице-королю предписывалось внешне соединить это с каким-нибудь вопросом меньшего политического интереса, «который будет не трудно отыскать или, если понадобится, создать».
Совершенно ясно, что эти «агентства», по мысли англичан, должны были играть ту же роль, какую в «независимых» туземных государствах Индии выполняют пресловутые британские резиденты, сосредоточивающие в своих руках всю полноту власти, тогда как местные раджи и магараджи выполняют лишь функции парадного представительства.
24-го апреля вице-король Индии послал афганскому эмиру письмо с извещением о назначении миссии в Афганистан. Предлог был «создан» весьма не искусно: эмиру было сообщено, что миссия имеет своей задачей передачу письма, содержащего информацию о вступлении в должность нового вице-короля Индии и формальное оповещение о некотором добавлении к титулу английской королевы. Для расшифрования подлинного смысла назначения этой миссии не требовалось большой проницательности.
Обладавший восточной хитрецой эмир Шир-Али-хан, конечно, сразу понял истинную цель, скрывавшуюся за пустой, неудачно придуманной мотивировкой. Он ответил вежливым, но решительным отказом. Его контр-предложение сводилось к тому, что, если англичане имеют в виду новые переговоры, то он вышлет в любое место своего доверенного агента, чтобы узнать мысли, «скрытые в великодушном сердце английского правительства».
Деликатное, но твердое отклонение предложения Англии взбесило англичан. Они предупредили эмира, что тот «по собственной воле изолирует Афганистан от союза и поддержки Британского правительства».
Эмир ответил сообщением, что Атта-Магомет, мусульманин, числившийся английским агентом в Кабуле, срочно выедет в Индию для того, чтобы объяснить положение дел в Афганистане и точно выяснить желания Британского правительства.
Вице-король согласился. 6-го октября 1876 года Атта-Магомет прибыл в Симлу, где он высказал точку зрения эмира, не скрыв опасений, что временная английская миссия легко может превратиться в постоянную. Во время личной беседы с Атта-Магометом, вице-король невоздержанно пересыпал свою речь всевозможными угрозами, вроде следующих:
«Английское правительство может помогать только тем, кто ценит его помощь». «Если эмир не пожелает придти к быстрому соглашению с нами, то Россия пожелает, но она это сделает за его счет». «Английское правительство в состоянии наводнить Афганистан подавляющей военной силой». «Если эмир останется нашим другом, то эта военная сила может быть развернута вокруг него, как железное кольцо; но если он сделается нашим врагом, то она может сломить его, как тростник».
Однако, Шир-Али-хан настаивал на своем, неукоснительно заявляя, что он стремится поддерживать равновесие между Англией и Россией.
В 1877 году в Индии разразился неслыханный голод, превзошедший все предыдущие аналогичные бедствия.
В течение 1877 года в одном только Мадрасском президентстве умерло от голода пять миллионов индусов. Но эта колоссальная катастрофа нисколько не умерила агрессивных стремлений воинственного империализма Британии.
Состоявшиеся в феврале 1877 года пешаверские переговоры между англичанами и афганцами не привели ни к какому результату. Напрасно англичане соблазняли афганцев перспективами оборонительного и наступательного союза, обещанием признания назначенного эмиром наследника и готовностью предоставления активной поддержки в случае внутренних беспорядков; афганский представитель упорно повторял убеждение Шир-Али-хана в том, что предоставление английским офицерам права проживания в их стране ослабило бы его собственный авторитет.
В результате крушения переговоров английский полуофициальный агент мусульманин Атта-Магомет был отозван из Афганистана.
Тем временем царская Россия подготовляла военную демонстрацию в средней Азии. В Кабул был отправлен генерал Столетов, не блиставший ни умственными способностями, ни дипломатическим талантом.
11 августа по новому стилю пресловутое посольство «белого царя» на слонах въехало в столицу Афганистана. Почести, оказанные ему в Кабуле, произвели впечатление даже на привычного к официальной пышности старорежимного генерала.
«Как хотите, а это… чисто царская встреча», — не скрывая своего восторга, ликовал Столетов.
Через три дня после того, как русская миссия успела расположиться в Кабуле, англо-индийское правительство известило эмира об отправлении в Кабул своего посольства.
Шир-Али-хан обратился за советом к Столетову, который, не задумываясь, посоветовал эмиру не принимать английского посольства. Тут же от имени России, Столетов надавал целую кучу щедрых обещаний военной и материальной помощи. Под влиянием столь широковещательных авансов, Шир-Али-хан положился на слова царского посланца и сообщил Столетову, что он не допустит в Кабул английскую миссию. Однако, одна возможность прибытия англичан настолько испугала «бравого» генерала, что 24 августа Столетов экстренно выехал из Кабула, то есть, попросту говоря, удрал, оставив свою миссию расхлебывать заваренную им кашу. Внезапный отъезд Столетова через 13 дней после его прибытия в Кабул показался странным всем членам его миссии. Они узнали об этом, только накануне из случайного разговора Столетова с афганским военным министром.
Паническое настроение Столетова проглядывает даже в том, что своим сопровождающим он не разрешил взять никаких вьюков.
В качестве предлога для оставления в Кабуле своей миссии он выдвинул соображение о необходимости сопровождения афганского посольства, которое Шир-Али-хан якобы предполагал отправить в Россию. Однако, вскоре выяснилось, что ни о каком афганском посольстве и речи не было. Все это оказалось чистейшим вымыслом Столетова, понадобившимся ему для того, чтобы избавиться от громоздкой миссии и налегке скорее достичь спасительной русской границы.
Между тем, не на шутку встревоженные прибытием в Кабул русского представительства, англичане настойчиво продолжали добиваться своей цели.
В докладной записке 4 сентября 1878 года английский вице-король в следующих словах излагал свою точку зрения:
«Ни отозвание русской миссии, никакие другие гарантии со стороны России не скроют того факта, что русская миссия была хорошо принята в Кабуле, н что русские офицеры имели полную возможность вселить в умы эмира и его советников недоверие и нерасположение к Англии, веру в силу и мощь России и надежды на помощь от нее против нас».
Для того, чтобы с корнем вытравить «веру» и «надежду» в империалистическую Россию один из столпов политики воинствующего британского империализма приступил к решительным действиям. Несмотря на отказ афганского правительства допустить на свою территорию миссию вице-короля, английская миссия все-таки выехала в Афганистан, но на границе была задержана; здесь представитель афганского правительства Файз-Магомет-хан непреклонно заявил, что он получил приказ сопротивляться продвижению миссии силой оружия, и что если бы не его личная дружба, то он был бы обязан немедленно открыть огонь.
Английская миссия была вынуждена вернуться не солоно хлебавши.
Понеся моральный урон, великобританский империализм обратился к своему излюбленному аргументу — к силе оружия.
2-го ноября Афганистану был послан ультиматум с грозным предупреждением, что, в случае непредставления удовлетворительного ответа к 20 ноября, на следующий день будут открыты военные действия.
Шир-Али-хан, твердо веря в дружбу и активную поддержку царской России, ответил на ультиматум пренебрежительным молчанием. В связи с этим Англия объявила Афганистану войну.
Один из сотрудников Столетова, очевидец всех событий, предшествовавших второй англо-афганской войне, доктор Яворский, дает объяснение, какую роль в возникновении войны сыграла политика России.
«Война Афганистана с Англией была неизбежна. Нетрудно было предвидеть, на чьей стороне будет победа. Афганцы не имеют ни достаточного числа войска, ни порядочного оружия. Правда, эмир Шир-Али-Хан рассчитывал на помощь России. Ведь, генерал Столетов, уезжая из Кабула, обещал ему привести тридцатитысячное войско. А Шир-Али-хан, я полагаю, не имел поводов не верить словам генерала Столетова; ведь это был уполномоченный посол великой державы, — посол, про которого генерал Кауфман в своем рекомендательном письме к Шир-Али-хану говорил, чтобы эмир верил генералу Столетову, как ему самому, генералу Кауфману. Как же было не верить словам генерала Столетова. Эмир поверил и, по совету генерала Столетова, послал резкий отказ английскому посольству. Не будь русской миссии в Кабуле, не будь этих обещаний и советов-очень может быть, что. эмир не поставил бы вопрос о своих отношениях с англо-индийской империей так круто».
