Александр ПРОХАНОВ.
О крайне тяжёлой и даже катастрофической обстановке на Крайнем Севере и в Арктике в первые годы либеральных реформ говорилось и писалось немало, в том числе – и нашей газетой. Да и нельзя было, молчать, если приходили в упадок и полностью разрушались десятки полярных посёлков, ветшала и выходила из строя инфраструктура Северного морского пути. Рушилось всё, что создавалось многими десятилетиями, что стоило нашей стране огромных сил и средств. Тех, кто осуществлял свои безголовые рыночные «преобразования», судя по реакции на публикации и репортажи журналистов – точнее, по её отсутствию, – это ничуть не волновало.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Самый сильный удар был нанесён по северянам. Они, пожалуй, больше всех пострадали от обесценения вкладов как прямого результата гайдаровских «реформ». Копили средства многие годы, работая в тяжёлых, подчас экстремальных условиях, надеясь на то, что надежно обеспечат себя в материальном отношении на будущее. А все сбережения сгорели за несколько дней. Фактически исчезла полярная авиация, без которой всерьёз говорить об освоении арктических территорий попросту невозможно. А ведь такой авиации не было ни у одной страны мира! Неизбежным результатом всего этого стал отъезд, а кое-где даже и настоящее бегство с Севера людей, которые находились там на постоянной основе, обеспечивая освоение и развитие арктических регионов. В настоящее время, правда, ситуация несколько стабилизировалась, особенно там, где производится ценная экспортная продукция, – как, например, в Норильске, с его крупнейшим в мире никелевым комбинатом, или где добывается сырье, особенно углеводороды. Но всё равно, сейчас обстановка на Крайнем Севере и в арктической зоне России далеко не благополучная. Многие проблемы, унаследованные с периода поспешного и непродуманного рыночного реформирования, остаются нерешенными.
Александр ПРОХАНОВ.
С Гайдаром и его единомышленниками, которые до сих пор определяют финансово-экономическую политику правительства, всё понятно. А как относились к проблемам Крайнего Севера и Арктики другие российские руководители, занимавшие ключевые политические должности?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Остроту этих проблем и необходимость их безотлагательного решения хорошо понимал Руслан Имранович Хасбулатов, Председатель Верховного Совета РФ. Вместе с Юрием Сенкевичем, известным путешественником и популярным телеведущим, я был советником тогдашнего главы российского парламента. Хасбулатов прислушивался к нашим предложениям. Во многом благодаря его усилиям на обсуждение депутатов регулярно выносились вопросы, связанные в развитием российского Севера. Был принят ряд законодательных актов, в определённой – хотя далеко не в полной – мере защищавших северян от разгула рыночной стихии. Борис Николаевич Ельцин, уже когда Верховный Совет сменила Государственная Дума, на обращения депутатов-северян почти не реагировал. Он находился под сильным влиянием рыночных реформаторов и, даже понимая необходимость развития северных территорий, не предпринимал в этом плане никаких практических шагов. Помню, на одном из направленных ему обращений, где предлагалось создать федеральную структуру, которая могла бы обеспечить реальное управления северными территориями, оказавшимися бесхозными и беззащитными перед разгулом рыночной стихии, он даже начертал резолюцию о своем согласии с таким предложением. Это предложение, кстати говоря, поддержали многие российские губернаторы. Но, в конечном счете, однако, всё заглохло. И такая же реакция по отношению к моей идее – а я долго и настойчиво её «пробивал» – создать государственно-коммерческую корпорацию «Гласевморпуть», которая обеспечила бы реальное функционирование СМП в новых рыночных условиях, причем – с немалой выгодой для государства. Только с приходом в Кремль В.В. Путина государство стало поворачиваться лицом к проблемам российских северных и арктических территорий. При его активном участии разработаны «Основы Национальной политики в Арктике до 2020 года», которые предусматривают превращение Арктической зоны России в ведущую стратегическую ресурсную базу страны. Намечается создание и развитие системы управления коммуникациями Северного морского пути для решения задач обеспечения евразийского транзита.
Александр ПРОХАНОВ.
Ну, а что с нашим российским транзитом по этой арктической трассе? В советский период, я помню это, он был достаточно интенсивным. Вы ведь, насколько мне известно, возглавляете некоммерческое партнерство по использованию Северного морского пути?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Объём перевозимых грузов по СМП, упавший в 90-е годы почти до нуля, сейчас возрастает. Но полноценное использование Северного морского пути связано с освоением новых месторождений в арктической зоне и строительством перерабатывающих производств на основе новых технологий. Пока достаточно успешно реализуется один крупный мегапроект, обеспечивающий постоянный грузопоток по СМП, – производство никеля на крупнейшем в мире комбинате в Норильске. Но идёт формирование и других. Например, минерально-сырьевого центра газоконденсантного профиля на базе Штокмановского месторождения, Приразломного нефтяного месторождения. Штокмановский проект, кстати, включает строительство подводного трубопровода от месторождения к побережью и сухопутного газопровода до врезки в «Северный поток». Этот тот самый магистральный газопровод из России в Западную Европу по дну Балтики, о котором сейчас много говорится и пишется. Расширяются работы на уже действующем Варандейском нефтяном месторождении. Можно упомянуть также разработку Кумжинского и Коровинского месторождений в рамках проекта «Печора СПГ». Короче, грузопоток по нашей морской арктической трассе будет в ближайшие годы только возрастать.
Александр ПРОХАНОВ.
А что делается для восстановления самой инфраструктуры Северного морского пути? Есть ли тут какие-либо реальные сдвиги? Решений, в том числе – правительственных, насколько мне известно, принимается немало. Но они, как и многие законы, подчас работают, как говорится, в четверть силы, если работают вообще…
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Да, меры принимаются, хотя, может быть, не такие масштабные и далеко идущие, как хотелось бы. Мешает нехватка средств, найти которые в нынешней экономической обстановке не так-то легко. В любом случае, движение в правильном направлении началось. Идет развитие и обновление ледокольного флота. Будут введены в строй три атомных и три дизельных ледокола. В бюджете заложены средства на проектирование атомных судов новой серии. Началось восстановление и реконструкция портов по всей трассе Северного морского пути. Развёртывается современная система спутниковой навигации, которая скоро охватит весь Крайний Север и Арктику. Открыто даже новое направление деятельности в арктической зоне, которого не было в советский период. По инициативе В.В. Путина начата генеральная уборка Арктики, то есть очистка её территории от мусора и отходов, образовавшихся в течение многих десятилетий хозяйственной деятельности. Речь идет об утилизации многочисленных свалок пустых бочек, складов горюче-смазочных материалов, из которых нефтепродукты попадают в открытое море, а также других объектов. Уже полностью очищены ряд островов и территорий архипелагов Земли Франца-Иосифа и Шпицбергена, острова Врангеля и других. И эта работа продолжается в сотрудничестве с соседними полярными государствами. Принимаются меры по сохранению уникальной экосистемы арктической зоны и предотвращению угрозы вымирания его животного мира. Всё это идёт непросто. Но внушает оптимизм, что к мнению экспертов и специалистов по Северу и Арктике начинают прислушиваться. Всю многоплановую работу по исследованию и освоению арктических территорий направляет и координирует государственная Комиссия по вопросам развития Арктики, которую возглавляет вице-премьер российского правительства Д.О. Рогозин. Мне в этой Комиссии поручен важный участок работы – руководство Научно-экспертным советом.
Александр ПРОХАНОВ.
У меня, Артур Николаевич, какое-то настороженное отношение к разного рода комиссиям, даже когда они возглавляются самыми достойными людьми. Недаром ведь говорят: если хотите наверняка погубить дело – создайте для этого комиссию. Мне кажется, что ваше предложение создать федеральную структуру по развитию и освоению Крайнего Севера и Арктики, с широкими полномочиями и персональной ответственностью руководства, более эффективно. Особенно – если говорить про обеспечение государственных интересов и проведение в этом регионе единой политики, как это было в период работы Главсевморпути. Сейчас ситуация, когда арктическим территориями, насколько мне известно, занимаются многие министерства и ведомства, а конкретно не занимается никто, только мешает делу. У семи нянек, как говорится, дитя без глазу. Но я здесь не специалист, так что моё суждение может быть и чисто субъективным. Однако не раз слышал, что по вопросам развития Крайнего Севера и Арктики в правительственных сферах постоянно возникают какие-то несогласования и нестыковки. Кажется, так было и с принятием Федерального закона о Северном морском пути?
