Многое в передаче вызывало у меня сомнение и даже недоумение. Ну представьте себе, кто-то из врачей, кажется, тот, что выписан для передачи из Израиля, заявляет: человек должен каждый день съедать 94 грамма яблок. Не больше, не меньше, с точностью до грамма. И каждый раз, конечно, взвешивать. Да неужто в Израиле все жители одного возраста, одного веса, одинакового состояния здоровья? А потом златокудрая красавица, возможно, под влиянием того же заслуженного врача, начала ратовать, чтобы мы последовали примеру его соплеменников и ввели среди русского народа обрезание. Иначе, стращает мадам, грозит утрата фаллоса. Вот он, новый взгляд на эпоху! Боже милосердный, страсть-то какая. Но я за всю жизнь не слышал, чтобы у кого-то где-то на Руси отвалился.
После этого я перестал смотреть передачу Малышевой. Но на днях в Интернете прочел, что мадам убеждает: молоко может быть причиной инфаркта и рака предстательной железы. Это уж новейший взгляд. Но возникает сомнение: а не заказал ли кто-то эту чушь как самое-самое страшное из чисто финансовых соображений конкуренции на рынке? Ведь русские люди тысячи лет пьют молоко и радуются!..
* * *
А порой появляется еще Михаил Леонтьев. Сиплым голосом, который не всегда можно понять, он просвещает нас обо всех возможных делах в мире и кое о чем сверх того. Но экрана ему мало. Он еще возникает в многомиллионной прессе. Недавно появилась его статья в «Аргументах и фактах» № 14, где он скопом толкует о делах в Сирии, на Кипре, в Грузии и в Венесуэле. Оказывается, он все знает и там.
Остановимся на последнем. Леонтьев пишет: «Чавес – первый, кто пытался заставить средний класс делиться с низким сословием». Не пытался, а заставил делиться, национализировал нефтедобычу, и народ вздохнул. И это прекрасно! У нас же ничего подобного нет. У нас ассигновали на Сколково миллиарды, а уже, как сообщает Интернет, 1,6 млрд рублей непостижимым образом оказались в Массачусетсом университете.
«Чавес, – продолжает просветитель, – человек не моделей развития, а перераспределения. И в какой-то степени это было справедливо». Во-первых, не в какой-то, а в высшей степени справедливо вернуть народу его богатство, чем у нас опять-таки и не пахнет. Во-вторых, чтобы заниматься развитием, надо иметь что развивать. Чавес и получил это посредством национализации. В-третьих, откуда блажь, что Чавес не занимался развитием? А что такое хотя бы широкая торговля Венесуэлы с Россией, Белоруссией, странами Южной Америки – это не развитие?
И вот пророчество во все воронье горло: «Но в перспективе все равно тупик. Его любили, и правильно (!) любили». За что – за тупик? «Богатые его ненавидели». Потому что правильно понимали, что делает Чавес.
И вывод: «В итоге получилась структура, где подонки конкурируют с идиотами. Чавес был вождем идиотов». Чего другого ждать от человека, который много лет работает под руководством начальничка, коему мозги вправляли Яковлев, Березовский и Гусинский, для которых кровососы – не подонки, а мудрецы, но трудовой люд – идиоты.
2013 г.
Недавно началась повсеместная, международная «охота на плагиаторов». Академик ВАСХНИЛ Б. С. Маслов 15 февраля напечатал в «Советской России» статью «Переполох», в которой с болью пишет: «Посмотрите, что творится в сельскохозяйственной науке!». Академик энергично разоблачает дельцов, в диссертациях которых чужой текст составляет 75 и даже 87 процентов. Тут и возражать нечего. Молодец академик! Разумеется, совершенно прав он и там, где с возмущением пишет, как зампред главы правительства В. Зубков и ныне отсутствующий Ю. Лужков проталкивали президента ВАСХНИЛ Г. Романенко еще на пять лет, когда ему исполнилось 70, а это предельный возраст для такой должности. Зубков, судя по его зятю Табуреткину-Молочному, оказавшемуся военным министром, большой специалист по проталкиванию.
Тут я хочу сказать кое-что о самозванцах, которые, по-моему, гораздо опасней плагиаторов, ибо плагиатор, незаконно получив звание и какой-то пост, тем не менее может быть дельным работником, а самозванец… Ну, вот судите, уважаемый Борис Степанович.
В самом начале этого года, выступая на весьма представительном форуме, одно высокопоставленное лицо заявило: «Жизнь меняется быстро. Сегодня все жители нашей страны воспринимают как должное возможность строить свою жизнь так, как считают нужным, как считают правильным, как считают для себя интересным – заниматься бизнесом, ездить за границу в командировки, отдыхать, быть частным собственником, наконец. Чуть более 20 лет назад все это казалось иллюзией, недостижимой мечтой. Но мечты осуществились, и в этом большая заслуга команды Гайдара» («Правда», 24 января 2013 г.).
Я прочитал это с большим изумлением. Начать с того, строил ли я свою жизнь так, как считал нужным. Что такое «чуть более 20 лет»? Ну, это, допустим, 23 года. А мне довелось родиться 89 лет тому назад. Во многих отношениях я всю жизнь был типичным советским человеком. Как сказал поэт, «родился, рос, кормили соскою, жил, работал, стал староват…» Действительно, в карьерном смысле не поднимался выше завотделом толстого журнала, самая высокая зарплата – 240 рублей, огромных гонораров и больших премий не получал, большую часть жизни прожил в двухкомнатной квартире и т. д. И тем не менее на всем долгом пути было только одно важное событие, которое совершилось помимо моего желания и воли – появление на белый свет. Всю остальную жизнь я строил именно так, как хотел – как считал нужным, как считал правильным и интересным.
Конечно, в школу меня отвели родители, но это вовсе не противоречило моему желанию, я хотел учиться. В четвертом классе по собственной воле стал пионером, быть не принятым – стыдно. Потом опять совершенно добровольно вступил в комсомол, мне это было интересно. Когда началась война, вместе с одноклассниками поступил работать на авиационный завод, никто нас туда не гнал. Когда исполнилось восемнадцать, надел шинель и пошел на войну, и это соответствовало моему желанию. Ну, в Красной армии, как и в любой армии мира, конечно, с твоими желаниями не больно считаются: куда надо, туда и пошлют, что следует, то и будешь делать. Но в партию я вступил опять-таки по доброй воле, никто не тащил. После войны сам выбирал, куда пойти учиться, перебрал шесть вузов и всюду был принят. Критик Б. Сарнов уверяет, что фронтовиков, к числу которых он почему-то не принадлежал, принимали без экзаменов. Неправда. Всюду я сдавал экзамены. А остановился на том, что было интересно, – на Литературном и Юридическом (экстерн), остальные оставил, хотя в некоторых окончил первый курс.
И дальше строил жизнь, как считал нужным: работал в редакциях газет и журналов, по разным причинам порой переходя из одной в другую; женился, по горячему желанию родились дети; потом, разумеется, помимо моей воли, появились внуки, и это тоже очень соответствовало моему желанию.
Так чего ж порет помянутый оратор, Борис Степанович, уверяя, что все это было для меня недостижимой мечтой? Ведь ему под пятьдесят, и он должен помнить изрядный кусок времени, о котором я говорю. Неужели его самого-то силком отправили в школу, кнутом загнали в пионеры, на аркане затащили в комсомол, под угрозой расправы не разрешили пойти в армию, заставили (кто?) поступить именно в юридический институт, насильно принудили жениться и родить сына, опять же на аркане – в партию?… Ведь в его жизни были все эти события – от школы до партии.
* * *
Еще он говорит, что двадцать с чем-то лет тому назад для нас были иллюзией и мечтой поездки за границу. Так вот, не двадцать с хвостиком, а пятьдесят пять лет тому назад, в 1958 году я совершил туристическую поездку в Венгрию, между прочим, через год после известного мятежа там. А в октябре 1961 года на теплоходе «Феликс Дзержинский» отправился в Египет с заходом в Румынию (Констанца), Грецию (Пирей, Афины) и Турцию (Стамбул). Позже ездил в ГДР (Берлин, Дрезден, Лейпциг) и в ФРГ (Франкфурт-на-Майне, Мюнхен, Эльберфельд). И я был, конечно, не один, со мной десятки людей, а со всей страны это тысячи, миллионы рядовых советских граждан. Неужели оратор-то не бывал за границей, пока не стал большим начальником? Кто ж его не пускал – жена? теща? денег не было?
Жена моя, тоже не великий беспартийный начальник, ездила в Чехословакию, ГДР, Болгарию, Египет. Мы с ней не очень-то большие охотники до вояжей, но некоторые знакомые побывали в советское время во множестве стран.
Еще оратор сказал, что я не мог заниматься бизнесом. Я писал книги, они выходили приличным тиражом, я получал гонорар. При желании это можно назвать бизнесом, конечно, весьма далеким от бизнеса, которым занимаются Чубайс или Прохоров.
Наконец, он уверяет, что я не мог быть частным собственником. Пусть его скрючит от досады, но я был и остаюсь собственником: на собственные средства построил и квартиру, и дачу, имею кусочек земли, больше мне не надо.
