Ознакомительная версия.
Сценарий начала пресс-конференции был совершенно голливудским. Причем за несколько минут или даже секунд на наших глазах менялись жанры и декорации. Мы стали свидетелями человеческой драмы, когда корреспондент «Комсомольской правды» Александр Гамов спросил президента о его главной неудаче на этом посту. Правда, драма чуть не превратилась в комедию, когда президент ответил, что никаких неудач у него на этом посту не было.
– Все эти восемь лет я пахал, как раб на галерах, с утра до ночи и делал это с полной отдачей сил, – заявил господин Путин так, словно на галерах можно было халтурить.
Владимир Путин сразу получил еще один точно такой же вопрос, и ответ повторился уже в виде фарса.
Вопрос корреспондента американской телекомпании Fox News о возможном перенацеливании российских ракет заставил страдать президента России. Владимир Путин не хотел их перенацеливать, но у него, похоже, не было другого выхода. Но он очень не хотел этого. Но выхода не было.
– Мы ни на кого не собираемся ничего перенацеливать… без крайней необходимости. – выдержав театральную паузу, закончил президент России.
В общем, мы видели перед собой человека, который знал, как помочь людям, но на галерах был рабом обстоятельств.
Вопрос журналиста из города Грозный придал началу пресс-конференции еще больше драматизма. Владимир Путин сообщил, что он встречается сегодня с Рамзаном Кадыровым (и он с ним действительно встретился, почти сразу после пресс-конференции, и разговаривал, кажется, почти столько же, сколько отвечал на вопросы журналистов), и пообещал прилететь в Чечню. И теперь журналистам предстоит работать в жанре саспенса.
Следующим был вопрос корреспондента ТВЦ, который дал возможность президенту рассказать о выдающихся личных и профессиональных качествах Дмитрия Медведева.
– И вот есть личная химия: я ему доверяю, – негромко произнес Владимир Путин, и это был не худший отрывок из индийской мелодрамы.
На мой взгляд, отвечая, президент демонстрировал очень хорошую форму. Мне даже кажется, что он ни разу за все шесть предыдущих пресс-конференции не был в такой форме. Он был сентиментальным и резким, жестоким и великодушным. В первые полчаса мы получили исчерпывающее представление о сегодняшнем Владимире Путине. Формулировки были в меру исчерпывающие и, когда он хотел, не в меру яркие.
Владимир Путин по своему желанию добавлял красок в свои ответы. Так любой человек, когда смотрит телевизор, может прибавить яркости, контрастности, резкости изображению. Он по своему желанию добавлял того, чего хотел, в свое изображение, транслируемое в прямом эфире. Иногда он считал необходимым добавить громкости – и уж ее не казалось мало.
Я был совершенно заворожен этим совершенным технологическим эффектом.
Вопросы гармонировали с ответами, а одни ответы перекликались с другими вопросами. В первые полчаса все, что звучало под сводами зала в 14-м корпусе Кремля, напоминало мне скорее концерт симфонического оркестра.
Потом, правда, все стало как-то попроще. Основные ноты были в эти полчаса сыграны. И дальше была скорее джазовая импровизация. Импровизации запоминались и рисковали стать классикой жанра. Полетели крылатые выражения.
И мы услышали про иностранных наблюдателей:
– Это их хотелки все!.. Пусть жену свою учат щи варить!
Я уверен, президент не учил наизусть эти чудные простонародные выражения. Они всегда сидели и сидят у него в голове. Сколько их у него еще? Трудно сказать, невозможно. Он и сам, уверен, не знает. Но очевидно, что за восемь лет он не выговорился. И запас этих слов у него еще велик и беспощаден.
Я спросил президента, надоела ему власть или ему понравилось. Мне казалось, что это не риторический вопрос. Восемь лет назад он говорил: «Это приятное чувство ответственности…».
Похоже, это то, что изменилось в нем. Я думаю, он говорил искренне. Сказав то, что должен был, в начале, он теперь мог позволить себе говорить то, что не считал нужным. Собственно, эта пресс-конференция была ведь его последней пресс-конференцией.
– Вы сейчас сами сказали о чувстве ответственности, – произнес он, – вспомнили об этом. И эта ответственность иногда является достаточно тяжелым бременем, потому что приходится принимать решения, которые, кроме тебя, принять никто не может. И они далеко не всегда являются очень приятными. Конечно, как любой человек, я переживаю за это. Эти решения связаны с самочувствием, благосостоянием миллионов людей, а иногда и с жизнью конкретных граждан Российской Федерации. Никто не может принять этого решения. Начальников много, а конечное слово за главой государства. Это, конечно, такой моральный груз, нелегкий.
Владимир Путин тщательно подбирал слова. Было заметно, что вопрос, и правда, для него не риторический.
– Но это касается не только президента Российской Федерации, – продолжил он. – Это касается главы любого государства: и маленького, и большого. А вы думаете, Бушу легко? Вы смеетесь (действительно, удержаться в этот момент было трудно, и не только мне: достаточно было только представить Джорджа Буша, которому ох как нелегко, и от души жалеющего его Владимира Путина. – А. К.). А между прочим, это огромное государство с огромной ответственностью в мире. Надо прямо сказать: даже с большей, наверное, чем у России, потому что возможностей у страны больше. И когда ему приходится принимать решение одно, второе, и внутри страны, и за границей, – это же, как бы там кто ни советовал, решения за ним.
Владимир Путин действительно говорил очень откровенно, ибо только полная откровенность могла заставить его делать такие признания. Смеха уже не было. В зале была тишина.
Еще один мой вопрос был связан с планом Путина и планом Медведева. План Путина огласил Владимир Путин до 2020 года, а план Медведева Дмитрий Медведев оглашал в Красноярске на следующий день, 15 февраля 2008 года. Было интересно, не обнаружатся ли в этих двух планах непримиримые противоречия.
– И мы прекрасно понимаем с Дмитрием Анатольевичем, – заявил президент, – что одна из линий атаки будет и в межличностном плане, и в политическом, и в экономическом. Все время будут попытки найти какие-то различия в наших подходах. Должен сказать, что различия всегда есть, но за более чем 15 лет совместной работы мы привыкли друг друга слушать, слышать. Более того, будучи президентом, я никогда не считал для себя зазорным прислушаться к мнению специалистов.
То есть точно так же в должности премьер-министра он, очевидно, не посчитает зазорным прислушаться к мнению президента.
Потом президент добавил, что «теперь нужно не плакать по поводу того, что прошло время работы в таком качестве, а нужно порадоваться тому, что есть возможность поработать в другом качестве». И выяснились очень интересные вещи. Владимир Путин в первый раз публично перечислил права и обязанности председателя правительства, дарованные Конституцией, и сравнил их с президентскими. И фокус состоит в том, что вторые существенно померкли перед первыми.
– Это формирование бюджета, – говорил президент, – представление бюджета в парламент, отчет за этот бюджет, формирование основ денежно-кредитной политики… Это решение вопросов в социальной сфере, здравоохранении, образовании, экологии. Это создание условий для обеспечения обороноспособности и безопасности страны, проведение внешнеэкономического курса.
На долю президента не оставалось в этой конфигурации ничего особенного. Это были поразительные признания.
– Президент – гарант Конституции, – перешел Владимир Путин к перечислению прав и обязанностей президента, – он определяет основные направления внутренней и внешней политики. А высшая исполнительная власть в стране – это правительство Российской Федерации во главе с председателем правительства.
Проблема действующего председателя правительства Виктора Зубкова, очевидно, прежде всего в том, что он не читал Конституцию. Или не вчитывался в нее так, как вчитывался Владимир Путин, прежде чем принять свое историческое решение о том, что лидеры четырех фракций выдвигают кандидатом на пост президента России Дмитрия Медведева.
– Полномочий достаточно, – произнес президент, – и мы распределим с Дмитрием Анатольевичем… если избиратель разрешит нам это сделать (Владимир Путин не забывал каждый раз оговариваться на этот счет. – А. К.)… как выстроить наши личные отношения. Уверяю вас, здесь не будет никаких проблем.
Здесь и в самом деле не будет никаких проблем: ведь Владимир Путин привык доверять Дмитрию Медведеву, и наоборот. И даже важнее то, что наоборот.
Мало кто или почти никто, по-моему, не обратил внимания на эти ключевые слова. А на самом деле именно они позволят потом Владимиру Путину произнести: а я все по этому поводу сказал еще в феврале 2008 года. А у вас только сейчас глаза открылись?
Владимир Путин еще долго радовал телезрителей своими народными афоризмами (до тех пор, пока «Первый канал» и канал «Россия» не выключили прямую трансляцию почти через два часа после ее начала). «Вы хотите, чтобы я землю ел из горшка с цветами?» (в ответ на отчаянную просьбу дать обещание, что деноминации не будет). «А Францию кто спросил? Шиш!» (про размещение противоракет в Европе). «Стройки дурацкие, где там смыливают, закройте!» (про дурацкие стройки). «Можно шило в стенку и залечь на боковую!» И наконец он произнес фразу дня:
Ознакомительная версия.
