Ознакомительная версия.
В декабре 1931 г. в Управлении был подготовлен доклад: «Основные задачи работы 4-го Управления штаба РККА на 1932 г.», который должен был утвердить начальник Штаба РККА. В документе указывалось, что основной задачей Управления на следующий год является: «обеспечение его мобилизационной готовности как центрального органа военной разведки». При изучении вероятных противников основное внимание должно было быть обращено на «выявление планов мобилизации и стратегического развертывания вероятных и возможных противников СССР по состоянию на 1932 г.». Предусматривалось, что Управление будет систематизировать и обобщать полученные агентурным путем материалы о направлениях и взглядах «оперативно-технической подготовки буржуазных армий». Предусматривалось также, что агентура Управления будет получать регулярную информацию о военной и военно-политической жизни за рубежом, и в первую очередь о конкретных военных приготовлениях против СССР, а также о новых достижениях в области технических средств борьбы и о новых формах боя и операций. Армии крупнейших стран мира — Англии, Франции, Италии, Японии — насыщались новой боевой техникой. Их генштабы разрабатывали новые формы операций, и, естественно, в Москве хотели знать, с чем может столкнуться РККА в будущей войне.
Вся разведывательная информация, полученная Управлением к 1932 г., была сведена в основной документ: «Записка о мобилизационном и стратегическом развертывании вероятных и возможных противников СССР на 1932 г.». В документе учитывались возможности противников на западных, южных и восточных границах. Очевидно, руководство разведки считало так же, как и в 1928 г., что в случае войны против Союза будет воевать весь капиталистический мир. Документ был солидным, в информационном отделе Управления продолжали работать с размахом: 6 печатных листов текста, 10 печатных листов таблиц и 60 карт и графиков. К сожалению, в открытых фондах РГВА не удалось найти более подробной информации об этом документе. С большой долей вероятности можно предположить, что такой солидный труд был отправлен на самый «верх», руководству наркомата. Тональность действий военной разведки была задана. И начиная с 1932 г. агентура Управления работала с полной нагрузкой и в Европе, и на Дальнем Востоке, добывая все новую и новую информацию о странах, которые считались вероятными противниками СССР. Все полученные к 1932 г. материалы так же, как и в предыдущие годы, систематизировались, обобщались и анализировались в мозговом центре Управления — информационном отделе, которым так же, как и в конце 20-х, руководил А.М. Никонов. Они использовались для составления мобилизационных справочников по армиям стран, которые считались возможными противниками в то время (Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Эстония, Литва), а также для составления обычных справочников по вооруженным силам, военной технике, тактике и оперативному искусству. Очень большой объем составляла и периодическая информация. Это в первую очередь знаменитый журнал «Информационный сборник» (для служебного пользования), выпускавшийся с 1926 по 1941 год. В начале 30-х его тираж доходил до 10 000 экземпляров, и он рассылался по бесплатной подписке до командира батальона. Из других периодических изданий, выпускавшихся с грифом «Сов. секретно», можно отметить «Военно-политический бюллетень», регулярную радиосводку по итогам деятельности радиоразведки и ежемесячный отчетный доклад о важнейших полученных материалах.
В июне 1932 г. Берзин и Никонов представили высшему военному руководству: Ворошилову, Гамарнику, Тухачевскому, Егорову и «соседям» — ИНО ОГПУ информацию о взаимоотношениях двух союзников — Польши и Румынии. Это был агентурный материал германской разведки, который Абвер по существующим договоренностям отправил в Москву. Пилсудский выехал в Бухарест, где и провел переговоры с высшим руководством страны. Германская агентура, имевшая в Румынии традиционные сильные позиции, подробно освещала эти переговоры. И так как агентура Управления в Румынии была слабой, то она мало что могла сообщить о переговорах на таком высоком уровне. Поэтому информация Абвера имела для Москвы определенное значение.
По информации немецкой разведки, в переговорах Пилсудского в Бухаресте обсуждались французский план Дунайской федерации и попытки улучшить румыно-венгерские отношения. Улучшению этих отношений поляки придавали большое значение. Обсуждались события на Дальнем Востоке и возможность войны между СССР и Японией. Поляки считали, что такая война является лучшей возможностью для них и для Румынии совместно выступить против СССР, чтобы обеспечить на будущее свои восточные границы, возможно, путем создания новых буферных государств. Было в этой информации и сообщение о том, что Пилсудский согласовал с румынским королем его (короля) назначение на пост верховного главнокомандующего в случае войны с СССР. Это было наиболее сомнительное сообщение из всей немецкой информации, и Берзин в сопроводительном письме отметил, что оно дополнительно проверяется по каналам уже нашей разведки.
20 августа 1932 г. Берзин представил начальнику штаба РККА Егорову перевод материалов иностранной разведки. В этих материалах рассматривались вопросы оперативного развертывания польской армии в начальный период войны. И хотя в материалах ничего не говорилось, о какой разведке идет речь, можно не сомневаться, что имелся в виду Абвер. Ни от какой другой разведки в Европе Берзин не мог получать такой ценной информации о польской армии. В материалах отмечалось, что существуют два плана наступления на Германию. Один из вариантов предусматривал ведение войны при условии, что СССР будет угрожать восточным границам Польши. Этот вариант разрабатывался в первую очередь. Но после переговоров с СССР и заключения с ним пакта о ненападении был разработан другой план войны с Германией. С учетом изменившейся обстановки на восточных границах страны польский главный штаб предусматривал выделить против СССР всего три армейских корпуса, а основную массу польской армии бросить против Германии. По данным германской разведки, второй вариант плана был якобы утвержден несколько недель назад в Париже после длительных обсуждений с офицерами французского и польского главных штабов. При этом польский главный штаб считал, что в случае немецко-польского конфликта правительство СССР останется нейтральным.
По этому новому плану наступление польской армии предусматривалось усиленным правым флангом, очевидно, в направлении Померании. Следовавшая за этой ударной группировкой армейская группа должна была захватить Восточную Пруссию и Данциг. Следует отметить, что все эти планы войны против западного соседа, так же как и планы бомбардировок немецких военно-промышленных объектов, существовали для 1932 г., когда Германия имела стотысячный рейхсвер и не имела военно-воздушных сил. Уже после прихода Гитлера к власти 30 января 1933 г. и начала пока еще тайного перевооружения Германии все эти планы можно было сдать в архив и заняться новым военным планированием с учетом изменившейся военной обстановки на западных границах Польши.
6 сентября 1932 г. Егорову был представлен еще один агентурный материал, полученный Управлением тоже от иностранной разведки. В сопроводительном письме, подписанном на этот раз Берзиным и Никоновым, говорилось, что агентурный материал получен от агентурной разведки, «которая всегда рассматривает военные действия стран Малой Антанты и Польши с точки зрения военной опасности для Германии». В полученных в Москве материалах о взаимодействии двух армий в случае германо-польской войны говорилось, что чешская армия вместе с польской армией должны нанести главный удар с тыла немецким войскам, сосредоточенным у восточных границ Германии, чтобы после разгрома германских войск на востоке открыть дорогу на Берлин.
Информация из Европы — 1932 г
В 1932-м обстановка в Европе была очень напряженной. Активная политика Польши по отношению к Германии, Румынии и странам Малой Антанты, назревавшие события в Германии, закончившиеся 30 января 1933 г., — все это находилось под пристальным вниманием военной разведки.
И Берзину, как руководителю Управления, приходилось читать многочисленные шифровки, приходившие из европейских стран, обзорные сводки, прежде чем поставить под ними свою подпись, и многочисленные аналитические записки и доклады, прежде чем они отправлялись высшему политическому и военному руководству страны. Опытного квалифицированного зама, отлично разбиравшегося в европейских делах, у него не было. Борис Мельников был великолепным специалистом по Востоку, и за этот регион Берзин был спокоен. Но в европейских делах он значительно уступал начальнику Управления, и здесь нужно было полагаться в основном на себя. Многочисленная агентурная информация из европейских стран систематизировалась, обобщалась, анализировалась и докладывалась высшему военному и политическому руководству страны. Работы для сотрудников центрального аппарата Управления было, как всегда, много, людей тоже, как всегда, мало, и они, как и их начальник, работали с полной нагрузкой. Большинство агентурной информации, так же как и доклады военных атташе, засекречены до сих пор, так что исследователям приходится довольствоваться тем немногим, что удается извлечь из открытых фондов архивов.
Ознакомительная версия.
