Государство — это тело страны, физическая оболочка. Без тела организм жить не может. Недостатки государства — это болезни тела; надо их лечить, а не гробить всю систему.
Положим, ваша мама больна. Панкреатит. Или артроз. Страдает, побледнела, ходит с трудом… Что будете делать? Постараетесь вылечить — или убьете ломом по башке: авось когда-нибудь ее душа вселится в новое тело?
Если вы не конченая мразь, то ответ очевиден.
Убивать государство — то же самое. Это может помочь стране лишь в одном случае: когда есть глубочайше продуманный и реализуемый проект нового государства. Сломаете — и тут же готова замена.
Но ничего подобного у белоленточников нет. Есть лишь лом, чтобы череп размозжить. Хороший лом, американский.
Главный лозунг Болота: «За честные выборы!»
Мол, чиновники преступны, коррумпированы (начиная с президента), а если народ выберет их сам, без давления и подтасовок, то расцветет всеобщий рай.
Так ли это? Конечно нет.
Во-первых, выборы в принципе бесполезны (подробно об этом позже).
Во-вторых, порочна вся система постсоветской власти, и даже чудом внедренные туда честные люди ничего не изменят.
Почему система порочна? А вы вспомните одну из главных причин перестройки: номенклатура жаждала хапнуть привилегии в частную собственность. Чтобы власть стала неисчерпаемым источником дохода. Это и было внутренней целью революции 1991 года; о внешней цели (американской) я уже много написал.
Номенклатура этого добилась. Неужто возьмет и откажется?!
Причем добилась не вдруг, а с боями. Сперва власть захватили откровенные бандиты, им страна принадлежала вплоть до Путина. Чтобы перехватить управление, он сдвинул центр власти в госаппарат; тут номенклатура вожделенные блага и цапнула.
Не люблю длинных цитат, однако приведу слова все того же А. Кунгурова:
«Представьте себя на войне. Впереди бетонный бункер, в котором засел пулеметчик. Он может вас убить, но не потому, что он кровавый маньяк, дуреющий от запаха крови, а потому, что он пулеметчик — такая у него функция. Другой вражеский солдат, молодой и глупый, не может вас убить, потому что является лишь подносчиком боеприпасов, а третий как бы вообще безвредный — он инвалид, сидит где-то в тылу и снаряжает пулеметные ленты патронами. А есть еще совершенно «мирный» повар, который к оружию касания не имеет, он лишь варит суп для пулеметчика и всех прочих.
Глупо полагать, будто, уничтожив пулеметчика, вы устраните опасность. Подносчик встанет к пулемету, а таскать ленты ему начнет повар. Если надо, кашевар и сам возьмется за оружие. На войне вы имеете дело с армией противника как единым целым, в которой действия индивидов определяются не личными интересами, а потребностями всей системы. Задача вражеской армии убить вас и ваших товарищей, и всякий солдат участвует в решении этой задачи, пусть даже вопреки собственной воле.
Так вот, я хочу, чтобы читатель увидел то же, что вижу я, — не отдельных коррупционеров — раздражителей общественного мнения, а коррупционную систему как организм»[384].
Это СИСТЕМА. Выборы — даже самые честные — сменят лишь отдельных представителей; но система в целом останется невредимой.
Потому пресловутая «борьба» Навального с коррупционерами по меньшей мере наивна. Даже если бы кого-то из них посадили (насколько я знаю, никого), итог вышел бы по песне: «Отряд не заметил потери бойца».
Хорошо это? Отвратительно!
Но все же лучше, чем правление откровенных бандитов, как в 1990-е.
И главное: Кунгуров видит в госсистеме «вражескую армию», которую следует уничтожить. Здесь он намеренно передергивает. Потому что государство — единственный способ выживания русского народа, в рассеянии мы никогда не жили и жить не сможем. И нынешнее чиновничество при всех недостатках — опора русского государства.
Вам может не нравиться ваш скелет: сколиоз, остеопороз, одна нога короче другой… Что ж, давайте его из вас вынем! Полегчало?
Как же победить коррупцию?
Сейчас — НИКАК.
Ее породило отсутствие национальной идеи. Русский народ живет полноценно, лишь когда исполняет сверхмиссию: последний хранитель христианства (Третий Рим), строитель всеобщей гармонии (коммунизма), спаситель мира от нацизма…
А сейчас цели нет. Нет Ценности, ради которой имеет смысл жертвовать — жизнью или хотя бы вкусной жратвой. Мы скажем чиновнику:
— Не бери взяток!
— А во имя чего? — ответит он. — Если я могу жить богаче, почему должен этого не делать?
— А… мм…
Нечего ответить. Если у нас либерализм, каждый сам за себя, «обогащайся любой ценой», то коррумпированный чиновник морально прав.
От этой беды нас избавит только общая для всех вдохновляющая созидательная работа. Какая? Вот это и есть вопрос национальной идеи.
Приведу свою газетную статью[385] об очень важной проблеме.
Высшее образование в России разрушают.
Вот что я знаю достоверно. В Петербурге два года назад закрыли Северо-Западный заочный технический университет (СЗТУ), вроде как соединив с Горным институтом. Однако часть специальностей отменена, многие преподаватели уволены. В институте бардак, непонятно, кто, кого и чему учит… Кроме того, по всему Северо-Западу России, да и в ближнем зарубежье (Белоруссия, Приднестровье) вуз имел филиалы. Их убрали. У жителей глубинки отняли право учиться.
Зачем убили вуз? Одна цель очевидна: размещался он во дворце у Марсова поля. Престижная недвижимость, дорогая. Можно продать.
Другой пример: Университет культуры и искусств (СПбГУКИ). Его лакомое здание, тоже у Марсова поля, пока не отняли — и на том спасибо… Но почти упразднена кафедра литературы, нагрузка тает. У режиссеров и музееведов предмет «Русская литература» занимает… восемь лекций! Что можно успеть?! Значит, режиссерам не нужны Пушкин, Достоевский, Чехов, Толстой… А музееведы? В Питере много литературных музеев (квартир писателей и т. п.); сотрудникам музеев художественных и исторических тоже «не повредит» знать отечественную культуру. Но теперь они без этого обойдутся…
Преподавателей сокращают всеми средствами.
Во-первых, деньгами. Сейчас нагрузка доцента в Петербурге 700 часов в год, платят 14 тысяч в месяц. Вдвое меньше среднегородской зарплаты! Впрочем, некоторые вузы слегка добавляют… В итоге доцент СПбГУКИ имеет 20 тысяч. За полную ставку. А преподаватель без ученой степени — меньше 10 тысяч… Кто пойдет на такую работу? А ведь она требует высокой квалификации, огромных трат времени и сил! Уничтожили мотивацию заниматься наукой и обучением. Кстати, нагрузку доцента планируют увеличить до 800 часов в год, чего вообще никогда не бывало, а зарплату не прибавят (то есть снизят).
Во-вторых, над преподавателями измываются, заставляя делать ненужную работу. Например, составлять УМК (учебно-методические комплексы): взятые с потолка бессмысленные планы, которые никогда никем не выполнялись. Разработка одного УМК отнимает несколько рабочих дней — и за это не платят! Люди вынуждены даром заниматься сизифовым трудом. Наблюдая, как рушится институт, которому они отдали по 10–20 — 30 лет своей жизни…
На каждом вузе паразитирует гигантский штат чиновников. Они получают гораздо больше, чем преподаватели, но чем заняты — неизвестно. Штаны протирают. Должны организовывать учебный процесс, но делают это отвратительно: со множеством накладок, вроде двух групп одновременно в одной аудитории… Преподавателям и неудобно, и обидно: зарабатывают-то все деньги для института именно они!
Иные ректоры открыто заявляют:
— Нельзя увольнять преподавателей? Не буду! Просто создам невыносимые условия — пусть сами уходят…
Часто говорят о проблемах школы. Да, ЕГЭ и прочие «реформы» ее почти угробили. Но с высшей школой еще хуже, а об этом в СМИ ни слова. Особенно заметно ситуация ухудшилась за последние три года.
Россию превращают в сырьевой придаток, которому свои наука и образование не нужны. Кто это делает? Президент? Или другой кто-то, а президент бессилен этому противиться? Не знаю… Но это крайне прискорбно. Советская система образования была лучшей в мире. Нынешняя где-то на уровне Анголы и Эфиопии.
Если так пойдет, лет через десять ситуация станет необратимой: вымрет поколение советских преподавателей, а замены им не будет. И вырастет безграмотная молодежь, не способная к творчеству, созиданию и патриотическим чувствам. Если трудоспособное большинство будет состоять из таких людей, страна погибнет.
