Ознакомительная версия.
Владимир Павлович Фитин – торговый представитель Российской Федерации в Турецкой Республике оказался первым, кто встретил меня с другой стороны – на турецкой земле и до сих пор остается близким другом и строгим цензором всех моих текстов, нередко спасающим от впадения в разного рода крайности.
Владимир Евгеньевич Ивановский и Андрей Геннадьевич Карлов (пусть земля им будет пухом) – чрезвычайные и полномочные послы Российской Федерации в Турецкой Республике – это люди, чей ежедневный тяжелый труд продвигал вперед российско-турецкие отношения. Светлая им память и искренняя благодарность за регулярное общение и неизменную поддержку.
Я заранее прошу прощения, если кого-то не упомянул выше по причинам чисто технического свойства. Но Вы можете быть уверенными в том, что у меня отличная память на все то хорошее, что каждый из Вас для меня сделал.
Говоря о личной памятливости автора, отдельной строкой хочу обратиться к публике совсем другой категории – разного рода врагам, недоброжелателям, завистникам и «спихотехникам». Как в жизни каждого человека есть свет, так есть и тень. Вот там в тени лучше и оставайтесь.
Приложение 1
Часто задаваемые вопросы о трагедии 24 ноября 2015 года
Безусловно, на некоторые из перечисленных ниже вопросов в настоящее время нельзя дать однозначный ответ, однако это не является достаточно веским основанием для того, чтобы их перестать задавать и оставлять поиски.
1. Что представляют собой правила реагирования на воздушные угрозы, введенные Турцией на сирийско-турецкой границе?
После эпизода 22 июня 2012 года, когда сирийскими ПВО над Средиземным морем был сбит разведывательный самолет «Фантом» F-4, Турция ужесточила правила реагирования на угрозы на турецко-сирийской границе. Обобщенно под этими правилами подразумеваются правила военного реагирования на нарушение другой страной воздушного пространства и/или на угрозу, возникающую для территории страны. До 24 ноября 2015 года Турция применяла их несколько раз. Наиболее заметным эпизодом стал сбитый турками сирийский вертолет, пересекший границу 16 мая 2015 года. Важным критерием применения правил является продвижение объекта вглубь территории страны и представление с его стороны очевидной угрозы.
2. Установлен ли факт нарушения воздушного пространства Турции со стороны российского «Су-24»?
Единого мнения по поводу нарушения российским «Су-24» не достигнуто. Карты, представляемые российскими и турецкими ведомствами, различаются.
Турецкая сторона говорит о 17-секундном нарушении своего воздушного пространства и напоминает, что это уже было не первое нарушение. В частности, ранее были признанные обеими сторонами эпизоды 3 и 4 октября 2015 года. Более того, и после инцидента 24 ноября турки продолжали заявлять об аналогичных происшествиях, в частности в начале 2016 года, однако особые правила реагирования на воздушные угрозы ими по отношению к российским самолетам больше не применялись. В свою очередь, российская сторона утверждает, что факта нарушения не было, а удар был нанесен по самолету на четырехкилометровом удалении от турецко-сирийской границы. Немаловажно, хотя само по себе и не является доказательством российской версии, что самолет упал на сирийской, а не на турецкой территории.
Рис. 13. Траектория следования российского бомбардировщика СУ-24 в районе турецко-сирийской границы 24 ноября 2015 года согласно данным турецкой стороны (вверху) и Генштаба Российской Федерации.
3. Предупреждали ли турецкие военные российских летчиков перед нанесением удара?
Турция настаивает на том, что российский самолет на протяжении 5 минут был предупрежден не менее 10 раз об опасном приближении к турецкой территории, и в доказательство своей версии обнародовала в СМИ запись сделанных предупреждений. На эту версию должны по идее работать заявления голландского и ливанского пилотов гражданских лайнеров, находившихся в тот момент в районе происшествия, которые также утверждают, что они слышали предупреждения. Однако эту информацию турецкому новостному агентству «Anadolu» пилоты сообщили на условиях анонимности, что вызывает естественные сомнения в ее достоверности.
Российская же позиция, согласно показаниям штурмана сбитого «Су-24» Константина Мурахтина, звучит следующим образом: «Ни по радиообмену, ни визуально (прим. авт.: турецкая сторона ничего не сообщала). Вообще не было контакта. Поэтому мы заходили на боевой курс в штатном режиме. Нужно понимать, какая скорость у бомбардировщика и какая у истребителя «F-16». Если бы нас хотели предупредить, то могли бы показать себя, встав на параллельный курс. А так ничего не было. Да и ракета пришла в хвост нашего самолета внезапно. Мы даже визуально ее не наблюдали, чтобы успеть сделать противоракетный маневр».
4. Как отреагировал блок НАТО на инцидент 24 ноября 2015 года?
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг после чрезвычайного заседания Североатлантического совета вечером 24 ноября 2015 года заявил: «Как мы уже неоднократно давали понять, мы солидарны с Турцией и поддерживаем территориальную целостность нашего союзника по НАТО» – и призвал Анкару и Москву к спокойствию и деэскалации. Выразив поддержку турецкой версии событий, Столтенберг также отметил: «Осуществляются контакты между Анкарой и Москвой, между Турцией и Россией, но на настоящий момент прямых контактов между НАТО и Россией не было. Но мы поддерживаем контакты с Турцией, союзником по НАТО, которая находится в непосредственном контакте с российскими властями». Из этого можно сделать вывод о том, что НАТО дистанцировалось от российско-турецкого противостояния, предоставив Турции, полноправному члену Альянса, самостоятельное урегулирование конфликта. Настойчивые просьбы турок о введении над турецко-сирийским участком границы бесполетной зоны не нашли поддержки у руководства НАТО.
5. Кто отдал распоряжение об ударе по российскому самолету? Знала ли турецкая сторона о принадлежности самолета?
Вплоть до настоящего времени неизвестно, кто из числа турецких руководителей отдал распоряжение нанести удар по российскому самолету. Однако достоверно известно, что днем спустя после произошедшей трагедии, 25 ноября 2015 года, премьер-министр Ахмет Давутоглу, выступая на заседании своей парламентской фракции, заявил: «Я лично отдал приказ нанести удар по самолету». Впоследствии это заявление было дезавуировано.
В целом турецкая сторона демонстрировала непоследовательность в выражении собственной позиции. Так, 26 ноября президент Эрдоган сказал буквально следующее: «Если бы мы знали, что это российский самолет, возможно, мы бы сделали свое предупреждение по-другому». Впоследствии турецкое руководство неоднократно заявляло о том, что государственная принадлежность самолета турецким военным была неизвестна. Впрочем, данная позиция не выдерживает никакой критики: о том, что турецкая сторона не могла не знать, что «Су-24» принадлежит российским ВВС, неоднократно заявляли даже авторитетные турецкие военные эксперты. Более того, российское руководство, включая представителей Министерства обороны, заявляло о том, что речь идет о спланированной акции, в ходе которой турецкая сторона «подловила» российский самолет, заходивший на посадку.
Очередная версия возникла после неудачной попытки государственного переворота в Турции 15 июля 2016 года, когда прокуратурой было возбуждено дело по факту нанесения удара по российскому самолету офицерами, входящими в так называемую «террористическую организацию Фетхуллаха Гюлена», с целью создания между Турцией и Россией конфликтной ситуации.
В конце, чтобы завершить спектр звучавших версий, стоит озвучить еще одну, пожалуй, наиболее причудливую, – о том, что Россия спровоцировала Турцию на этот шаг. Якобы это дало ей повод многократно укрепить свое положение в Сирии, перебросив в страну «ЗРК С-400».
6. Почему и зачем Турция ударила по российскому самолету?
Многие турецкие эксперты, в том числе из числа выступающих по российскому телевидению в различных «примирительных» ток-шоу, на турецкой публике нередко выражали свое мнение о том, что Турция должна была атаковать российский бомбардировщик, чтобы продемонстрировать свою силу и независимость. Однако вряд ли можно говорить о том, что эта цель была достигнута, хотя бы с учетом того, что последствием инцидента стало серьезное укрепление российской группировки в Сирии и многократное сужение пространства для маневра у самой Турции. Не говоря уже о тех потерях, которые в итоге понесла турецкая экономика в результате введенных Российской Федерацией санкций. Так что если на вопрос «почему» и находятся хоть какие-то ответы, то на вопрос «зачем» обнаружить хоть какую-нибудь выгоду для Турецкой Республики не удается. Этот факт может подвигнуть кого-то вернуться к разнообразным теориям заговоров против турецкого руководства, но только не автора этой книги.
Ознакомительная версия.
