Написать такое заявление – значит уступить шантажистам, а по сути преступникам, которые почти всю государственную машину от администрации президента до силовых структур направили в нужное для себя русло и теперь в это русло усиленно пытаются загнать вас, уважаемые члены Совета Федерации. Причем делают это довольно настойчиво. Меняют только подручные средства. Сначала это была видеокассета, как инструмент шантажа, – не вышло. Затем пытались доказать, что я преступник, – не получилось. Сейчас говорят, что я аморальный тип.
Написать заявление – значит согласиться с применяемыми по отношению ко мне методами. Узаконить, если хотите, произвол, вседозволенность кремлевской администрации и президентского окружения. Написать заявление значит создать прецедент для подобной расправы в будущем для любого государственного и политического деятеля. И прежде всего – вас.
Уйти в отставку – значит показать, и прокурорской системе прежде всего, что с прокурором в России можно сделать все что угодно. Что служить закону оказывается себе дороже. Что нужно не бороться с беззаконием и несправедливостью, а уступать им. Повторяю: прошения об отставке, безусловно, не будет. Это моя принципиальная позиция, совпадет она с вашей или нет, понятно, решать вам.
Я глубоко признателен членам комиссии Совета Федерации по борьбе с коррупцией за искреннее желание обстоятельно и объективно во всем разобраться. Достойно глубокого сожаления, что президентская сторона, по сути, проигнорировала взвешенные и правовые, подчеркиваю, подходы, которые рекомендовала комиссия. Безусловно, комиссия еще далеко не реализовала свой потенциал. Общество ждет более детальных ее оценок ситуации с Генеральным прокурором, а главное – ответа на вопрос: как действительно поставить дело борьбы с коррупцией в коридорах власти? Думаю, комиссия имеет все возможности обеспечить политическую поддержку правоохранительным органам, особенно когда на них оказывается серьезное давление. Но даже то, что стало известно комиссии, а в принципе то, что творится и продолжает твориться со мной, происходит и на ваших глазах, позволяет сделать несколько неутешительных выводов. Основной из них такой: в нашем отечестве, оказывается, возможно все – любая провокация, любой шантаж, нарушение элементарных требований закона, – если этого требуют интересы кремлевского окружения.
Возможно, лучше привести в Кремль подчиненного Генеральному прокурору работника и заставить его, нарушая установленный законом порядок, возбудить уголовное дело… Только в больном воображении можно представить, чтобы нечто подобное, например, происходило на Даунинг-стрит, 10, в Лондоне или в президентской резиденции в Париже! Оказалось возможным втянуть в конфликт во имя политической цели, а по сути спасения от ответственности высокопоставленных фигур, Федеральную службу безопасности, Министерство внутренних дел, подтолкнув эти структуры на использование неправовых методов и средств, фальсификацию материалов, и Генеральную прокуратуру, в очередной раз представивших вам недостоверную, явно тенденциозную справку. Без тени сомнения и колебаний оказалось возможным вовлечь в политику и суд, чтобы дискредитировать судебную власть. Я имею в виду то давление, беспрецедентное, которое оказывалось на коллегию Верховного суда. Можно, оказывается, использовать всю мощь государственного механизма, чтобы раздавить человека, пусть и Генерального прокурора, который осмелился посягнуть на святая святых, хотя я сделал только то, что мне полагалось по должности, по законам.
Вы сами, уважаемые сенаторы, в состоянии судить, насколько в отношении меня последовательно и целенаправленно выдерживалась и выдерживается линия на давление. С этой целью используются средства массовой информации. Планомерные утечки в прессу из сверхсекретного уголовного дела постоянно допускались, манипулировалось общественное сознание, применяются акции устрашения – я имею в виду обыски, отказ в выдаче паспорта для выезда в Швейцарию и т. д. и т. п.
Я хочу разъяснить членам Совета Федерации свою позицию по уголовному делу. Это, извините, вы поймите меня правильно, меня облили грязью, справку раздали всем, а мне, так сказать, постеснялись предоставить слово. Думаю, что сейчас уже ясно всем – попытка привлечь меня к уголовной ответственности полностью провалилась. За полгода бригаде следователей при поддержке МВД и ФСБ так и не удалось найти ни одного, так сказать, приличного факта, чтобы предъявить мне по нему обвинение. Следствие занимается сейчас дотошной проверкой инспирированных спецслужбами газетных публикаций о квартирах и костюмах, не имеющих никаких перспектив, это даже в справке отражено, хотя цель ее, вы знаете, совершенно другая. Все только лишь для того, чтобы продлить неконституционный указ президента.
Я хочу также сказать и о другом, уважаемые члены Совета Федерации. Попытка, опираясь на материалы этого уголовного дела, повлиять на позицию Совета Федерации по меньшей мере некорректна, а по большей – незаконна. Сфабрикованное, незаконченное уголовное дело, а тем более ставшее предметом судебного разбирательства, не может быть основанием для принятия решения Советом Федерации. Ну неужели это не понятно всем? Кроме того, большинству прокуроров и судей совершенно очевидно, что и дело было возбуждено незаконно. Я уж об этом не говорю, поскольку это общеизвестно.
Далее. Я хочу сказать, что это не плод моих фантазий. Почему-то в справке не указано, что есть другое уголовное дело, возбужденное по моему обращению. И я там признан потерпевшим по этому делу. Там добыты данные фактические, которые опровергают этот материал, которые показывают, что показания были получены путем шантажа, угроз и давления. Почему об этом вам, так сказать, не говорится в справке этой?
Далее. Есть, в конце концов, презумпция невиновности, и никакие материалы незаконченного дела, а тем более шитого белыми нитками, не должны приниматься во внимание до судебного решения. Ну и наконец, не следует забывать, что 15-го числа, послезавтра, состоится судебное рассмотрение этого вопроса, которое может положить конец этому уголовному делу. И у меня будут юридические основания для того, чтобы приступить к своим служебным обязанностям. Именно поэтому такая спешка, именно поэтому вас хотят, выкручивая руки, заставить принять соответствующее решение.
Что касается моральной стороны вопроса, о которой здесь в общем-то намекалось и до этого много говорилось. Я хочу вспомнить азы юриспруденции, да и здравого смысла. Недопустимо обвинять человека или делать ему упреки в безнравственности, если он не нарушил закон, а доказательства его безнравственности получены преступным путем.
В принципе, дело уже не во мне. Со мною просто решили расправиться, но ситуация, так сказать, приобрела политическую окраску. Сегодня, уважаемые коллеги, члены Совета Федерации, нужно думать о другом: как спасать остатки правового порядка, как вести борьбу с коррупцией. Однако вместо этого работа правоохранительных органов и спецслужб сознательно парализуется. И это не голословное заявление. Достаточно свести воедино раздробленные, на первый взгляд, события последних месяцев, чтобы убедиться в обоснованности этого вывода. Судите сами: в МВД от должности освобожден начальник следственного комитета Кожевников, переведен на другую работу начальник следственной части Титаров. В ФСБ не у дел оказались замначальника управления экономической контрразведки Пушкаренко, еще один начальник управления по контрразведке и обеспечению стратегических объектов Дедюхин, проводится чистка аппарата ФСБ, а именно по материалам этих подразделений мы возбуждали одни из самых громких уголовных дел. В Генеральной прокуратуре замгенерального Катышев сначала был отстранен от руководства следствием, сейчас переведен на другой участок, не связанный со следствием. Весь главк выведен за штаты, началась массированная чистка. В Главной военной прокуратуре, по сути, расправились с генералом Баграевым. Под него началась чехарда с санкциями. Их стали спешно менять на меры, не связанные с лишением свободы, позволяющие обрабатывать свидетелей, уничтожать доказательства, давить на следствие.
Незаконно прекращено дело в отношении банкира Смоленского, и прокуратура проглотила это. Вернулся в Россию Собчак. А посмотрите, что делается! С видимым удовольствием демонстрируют свое всесилие и неприкасаемость люди из ближнего президентского окружения, несмотря на поток серьезной информации, опубликованной СМИ об их злоупотреблениях. Зато когда, скажем, появляется бред нашего неуважаемого г-на Доренко на ОРТ в отношении, скажем, якобы связи Лужкова с «Мабетексом», Генеральная прокуратура тут же включается в проверку и начинает работу, что называется, с жаром.
Далее. Отстранен от следствия Георгий Чуглазов, главный следователь по делу «Мабетекса», почти полностью изменен состав швейцарской комиссии, российско-швейцарской, по сотрудничеству. Это ставит под угрозу вообще доверие российской стороне. Сейчас вопрос о доверии один из самых главных. Возник скандал в Bank of New York, встал вопрос о возврате денежных средств, похищенных из России. Но как же к нам будут относиться зарубежные коллеги, без помощи которых эту цель не реализовать, если у нас идет кадровая чехарда с руководителями правоохранительных органов, если они видят творящийся правовой беспредел в отношении Генерального прокурора, если им наглядно демонстрируют, что у нас есть каста неприкасаемых коррупционеров, для которых закон не писан. Сегодня ставится вопрос так: главная причина дестабилизации правоохранительных органов это отсутствие легитимного Генерального прокурора.
