состоит из пищи, одежды, инструментов, сырых материалов, машин и пр., необходимых привести в движение труд» [27].
Отсюда видно, что, находясь под влиянием А. Смита, Д. Рикардо определял капитал, с одной стороны, как часть национального богатства, употребляемую в производстве (разумеется, для создания тех или иных продуктов, становящихся товарами на рынке, реализация которых обеспечивает получение прибыли); с другой стороны, как совокупность двоякого рода вещей и их элементов – предметов потребления (пища, одежда и т. д.) и средств производства (инструменты, сырые материалы, машины и т. п.), необходимых для того, чтобы привести в движение труд (в действительности, будучи функцией рабочей силы, труд приводит их в движение).
Исходя из степени долговечности этих вещей, Д. Рикардо выделял основной и оборотный капитал. К первому он относил вещи, которые потребляются медленно (средства труда), а ко второму – вещи, которые потребляются быстро, а потому требуют частого воспроизводства (предметы потребления, предназначенные для рабочих). В отличие от А. Смита, Д. Рикардо не включал в состав оборотного капитала сырье и вспомогательные материалы (более подробно этот вопрос будет рассмотрен ниже).
Подчеркнем, такой подход к определению капитала активно развивали (причем весьма превратным, вульгарным образом) и представители неклассического направления буржуазной политической экономии. Так, французский экономист Ж.Б. Сэй трактовал капитал как орудие производства, машину [28]. Игнорируя его общественную форму, автор заявлял, что, наряду с трудом и землей, капитал является самостоятельным фактором производства (отсюда пресловутая теория трех факторов производства).
Согласно Ж.Б. Сэю, капитал (как, впрочем, труд и земля) оказывает определенную услугу при создании полезности (напомним, автор отрывал последнюю от ее материального носителя – потребительной стоимости), являющейся основой ценности (стоимости). Исходя из этой посылки, Ж.Б. Сэй утверждал, что употребление капитала в промышленности служит источником предпринимательской прибыли, распадающейся на две части: собственно предпринимательский доход (или доход от промышленности) и процент (доход от капитала, отданного в заем) [29].
Что же касается двух других доходов – заработной платы и ренты – то их источниками являются труд и земля. Рассматривая все эти доходы как «естественные и справедливые», Ж.Б. Сэй стремился «доказать», что не существует экономических противоречий между классами современного общества, поскольку их интересы находятся в «гармонии». Это вульгарное положение, покоящееся на фетишизации факторных доходов, прочно вошло в «золотой фонд» буржуазной экономической науки [30].
В этой связи обращают на себя внимание воззрения другого французского экономиста Ф. Бастиа. В качестве отправного пункта этих воззрений выступает вульгарная робинзонада, имеющая непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.
Абстрагируясь от общественных условий, Ф. Бастиа совершил «великое открытие», суть которого состоит в том, что каждый человек, который мог бы некоторое время прожить один, представлял бы собой разностороннего хозяйственного субъекта: и капиталиста, и предпринимателя, и производителя, и рабочего, и потребителя. Будучи олицетворением экономической эволюции, он включал бы в свой состав различные элементы: потребность, усилие, удовлетворение, даровую и трудовую полезность. Это и есть механизм человеческой деятельности в его простейшей форме [31].
Вульгаризируя социальную природу одинокого человека и рассматривая всю совокупность его действий сквозь призму экономической эволюции, Ф. Бастиа совершил второе «великое открытие»: этот человек никогда не будет использовать свой труд, если он может непосредственно получить даровые блага от природы. Например, ему незачем искать воду на значительном расстоянии от местожительства, если есть ее источник, находящийся у его хижины. Поэтому Робинзон будет всегда стремиться к тому, чтобы заменить свой труд, насколько это возможно, содействием естественных сил природы [32].
Отсюда вытекает третье «великое открытие», совершенное Ф. Бастиа. Для того, «чтобы таким образом призвать к содействию естественные силы природы, необходимы орудия, инструменты» [33].
Здесь совершенно очевидно, что Робинзону, живущему в одиночестве, нужно все хорошенько и точно рассчитать [34], а именно, сколько потребуется трудовых усилий для изготовления орудий [35], какое количество продуктов может быть произведено с помощью этих орудий [36], величину экономии затрат труда от применения последних [37].
Кроме того, Робинзон должен учесть, какие для этого нужны другие орудия, чтобы изготовить новое орудие, количество железа, чтобы его ковать и т. д. «Восходя от одной трудности к другой, он доходит до первоначальной трудности, которая кажется неразрешимой. Это дает нам понятие о той чрезвычайной медлительности, с какой составлялись капиталы в самом начале, и о том, какое громадное напряжение сил должен был делать человек, чтобы достигнуть удовлетворения своих потребностей» [38].
Наконец, Робинзону нужно также учесть наличие необходимых материалов для изготовления рабочих инструментов [39], удовлетворения своих насущных потребностей [40] и продовольственных запасов [41].
Описав, таким весьма примитивным образом, хозяйственный расчет, которым руководствовался Робинзон, Ф. Бастиа умозаключил: «С течением времени способности Робинзона все совершенствуются. Постоянным мышлением и опытностью наш островитянин учится лучше работать; первое сработанное им орудие дает ему возможность сработать другие орудия и скорее накопить необходимые запасы.
Орудие, материалы, запасы – вот что Робинзон, без сомнения, назовет своим капиталом и охотно признает, что чем более будет капитал, тем лучше он приспособит себе естественные силы природы, тем лучше и больше они будут помогать ему в его труде и, наконец, тем больше его усилия будут соответствовать удовлетворению его потребностей» [42].
Итак, по Ф. Бастиа, капитал есть совокупность вещественных элементов, средств производства и предметов потребления, т. е. орудия, материалы и продовольственные запасы. Заимствуя это определение капитала у классиков, и рассматривая его, вслед за ними, как внеисторическое явление, автор совершил четвертое «великое открытие». Суть последнего заключается в том, что капитал есть не только произведенная, но и индивидуальная вещь, которую использовал Робинзон в своем изолированном хозяйстве.
Переходя от этого хозяйства в «центр общественного устройства», Ф. Бастиа писал: «Капитал и здесь также состоит из рабочих инструментов, материалов и припасов, без которых никто, ни в одиночестве, ни в обществе, не мог бы предпринять никакой продолжительной работы» [43].
Напомним, по мнению автора, капитал есть продукт затраченных «усилий» или «лишений», совершенно чуждых удовлетворению «настоящих потребностей», с целью приобретения «выгод в будущем». Если владелец такого капитала уступает его другому лицу, то тем самым он лишает себя желанной выгоды, т. е. оказать последнему услугу. Между тем, будучи разумными людьми, они стремятся к тому, чтобы оказать друг другу какую-нибудь услугу посредством обмена, установленную по свободному и добровольному соглашению. Таково элементарное представление о справедливости, т. е. принципе взаимности услуг.
Отсюда следует, что люди оказывают друг другу услуги «по справедливости», имея право на взаимность, т. е. на получение соответствующей услуги. Взаимный обмен такими услугами предполагает необходимость соблюдения трех условий: 1) действие любого лица должно быть свободным; 2)
