чтобы это лицо было непогрешимым и соответствовало своему статусу; 3) чтобы третье лицо не получило за это никакой платы (здесь имеются в виду кредитные отношения, в которых наряду с заимодавцем и заемщиком может выступать посредник).
Согласно Ф. Бастиа, капитал, состоящий из орудий, материалов и припасов, включает в себя две стороны: полезность и ценность. Всякий, кто уступает свой капитал другому лицу, требует себе в уплату только ценность, т. е. услугу, оказанную им в свое время вместе с трудом, который он сберег заемщику. В результате капитал становится реальным капиталом только в процессе оказания подобного рода услуг. Вне этого процесса капитал есть некий продукт, который может быть использован различным образом. Поэтому «взаимный обмен совершается по следующему неизменному принципу: ценность за ценность, услуга за услугу, а все, что представляет собой даровую полезность, стоит вне торга, потому что даровой продукт не имеет ценности, а предметом меновых сделок бывает только ценность. В этом отношении сделки капиталами ничем не отличаются от всяких других сделок» [44].
Ф. Бастиа рассматривал капитализм как «гармоничное общество», в котором происходит взаимный (эквивалентный) обмен услугами между различными классами. При этом понятие «услуга» определялось Ф. Бастиа в самом широком смысле слова. Оно охватывало и трудовые усилия, и полезность капитала, и сам капитал, и его ценность. В контексте подобной трактовки последняя (ценность) есть меновое отношение между обмениваемыми услугами, или полезностями, складывающееся под влиянием свободной конкуренции, в ходе которой устанавливаются цены этих услуг.
Резюмируя свои размышления о капитале, Ф. Бастиа отмечал, что прогресс человечества осуществляется благодаря быстрому накоплению капиталов и образованию новых капиталов. Последние способствуют устранению препятствий, которые раньше преодолевались человеческим трудом. Теперь они преодолеваются без участия этого труда, самой природой, причем, не в пользу капиталиста, а в пользу всего общества.
Исходя из этой вульгарно-апологетической посылки, Ф. Бастиа указывал на ключевую значимость традиционных представлений о капитале. По его мнению, рост капитала может происходить под трояким влиянием – деятельности, воздержания и безопасности. Сообразно этому, «капитал основывается на трех присущих человеку способностях – предвидеть, разуметь и воздерживаться» [45].
Полагая, что эти процессы представляют собой благое дело, Ф. Бастиа считал, что капитал есть явление, лишенное эгоизма, жестокости, макиавеллизма и т. п. Поэтому все помыслы и усилия людей должны быть направлены не на уничтожение капитала, а на его образование с помощью разумной деятельности и воздержания. Ведь всякая социальная и моральная добродетель связана именно с приобретением капитала [46].
Отсюда вытекает общий вывод: «Итак, с какой-бы точки зрения ни рассматривать капитал в его отношении к нашим потребностям, которые он облагораживает; к нашему труду, который облегчает; к удовлетворению наших потребностей, которые очищает; к природе, которую он подчиняет нашей власти; к нравственности, которую обращает в привычку; к духу общественности, который развивает; к равенству, которое вызывает; к свободе, которою живет; к справедливости, которую водворяет своими самыми остроумными приемами везде и всегда и лишь при условии, чтобы он накоплялся и действовал при таком строе общества, при котором оно не отклонялось бы от своего естественного пути, мы и признаем за ним то, что несет на себе печать всех великих законов Провидения, – Гармонию» [47].
Данный вывод, всецело согласующийся с вышеуказанными положениями авторской концепции, весьма симптоматичен. С одной стороны, Ф. Бастиа справедливо указывал на ключевую роль орудий производства, рабочих инструментов (то бишь капитала) в покорении естественных сил природы, освобождении человека от тяжелых «материальных, мускульных» и «грубых усилий» в процессе производства и повышении производительности труда, ориентированного на удовлетворение возрастающих потребностей человека; с другой стороны, автор заявлял, что в любом отношении (потребительском, производственном, трудовом, нравственном, социальном, духовном) капитал является наиболее значимой и общественно-полезной вещью Ибо благодаря накоплению капитала осуществляется развитие «чудной гармонии» капиталистического общества по естественному пути, установленному божественным Провидением. Вот к чему, в конечном счете, сводятся вульгарно-апологетические рассуждения Ф. Бастиа о капитале.
Совершенно иную позицию по данному вопросу занимал завершитель классического направления французской буржуазной политической экономии С. Сисмонди. Исходя из упомянутой робинзонады и реалий капиталистического общества, он утверждал, что способность к труду есть главный источник богатства, а желания и потребности определяют направление использования этого богатства. Последнее, по его мнению, делится на две части: одна предназначается для непосредственного потребления, а другая часть – для производственных нужд. Именно эта вторая часть богатства и называется капиталом [48].
Трактуя капитал как исключительно вещественный феномен, а доход как часть богатства, С. Сисмонди считал, что изолированный человек не проводил различия между капиталом и доходом, так как весь созданный им продукт поступал в непосредственное потребление. Напротив, человек, живущий в обществе, должен соизмерять свое потребление с доходом, и этому же правилу должно следовать все общество, членом которого он является [49].
Поскольку всякое богатство есть продукт труда, то, будучи частью данного богатства, доход происходит из этого же общего источника. Однако «обыкновенно признают три вида дохода: ренту, прибыль и заработную плату, проистекающие будто бы из трех разных источников – земли, накопленного капитала и труда. Но при более внимательном рассмотрении можно установить, что эти три вида дохода – это лишь три различные формы пользования продуктами человеческого труда» [50].
Рассматривая труд в качестве главного источника указанных доходов, и опираясь на концепцию воздержания, С. Сисмонди подчеркивал, что образование этих доходов связано с наличием частной собственности на условия производства. Выдвинув это весьма важное положение, он вместе с тем не объяснил, каким образом возникла эта форма собственности, ставшая основой разделения людей на богатых и бедных.
Абстрагируясь от подобного объяснения, С. Сисмонди ограничился простым утверждением, согласно которому люди, работающие на земле, не смогли удержать в своих руках собственность на нее. «Между тем земля обладает производительной силой, которую труд направляет на пользу человека. Собственник земли, на которой этот труд применяется, удерживает себе часть продуктов труда в вознаграждение за выгоды от использования производительной силы его земли. Это – доход землевладельца, который вычитается из продуктов труда работника и который может быть потреблен без воспроизведения. Экономисты называют этот доход рентой» [51].
По мнению автора, при нынешнем состоянии цивилизации, аналогичная ситуация сложилась и в промышленности, где трудящиеся также не смогли удержать в своих руках собственность на предметы потребления и средства производства. Поэтому «богач, обладающий предметами потребления, сырьем и машинами, может обойтись без личного труда именно потому, что он тем самым становится, так сказать, хозяином труда рабочего, которому он все это предоставляет. В компенсацию за предоставленные рабочему машины и сырье он берет себе наиболее значительную часть плодов его труда. Это – прибыль на капитал, который он
