«стратегический ход» — использовать план Мао Цзэдуна в своих целях. 10 января 1946 г. Чан Кайши объявил об открытии Политического консультативного совещания.
Это совещание состояло из представителей трёх политических лагерей: правого, центра и левого. Программой политических представителей широких народных масс, возглавляемых пролетариатом, была революционная демократия; программа политических представителей либеральной буржуазии в основном сводилась к установлению демократии реформистским путем, а программой политических представителей крупных помещиков и крупной буржуазии была фашистская диктатура.
Основных политических групп было три: левая — компартия, центристская — «Демократическая лига» и правая — гоминдан. Так называемая «третья сторона» (помимо компартии и гоминдана) включала в себя «Демократическую лигу», младокитайскую партию и «выдающихся общественных деятелей» (непартийная общественность). В «Демократической лиге» к этому времени уже произошёл раскол: до капитуляции Японии реакционная партия младокитайцев, представлявшая часть крупных помещиков и крупной буржуазии в Сычуане, присоединилась было к «Демократической лиге», но после капитуляции Японии, когда нахлебник Ван Цзинвэя и подпевала нанкинских марионеток, глава партии младокитайцев Цзэн Ци вернулся в Чунцин, он открыто перетащил на сторону гоминдановского блока Чан Кайши часть жулья из этой партии и порвал с «Демократической лигой». Не считая правой младокитайской партии, которая открыто состояла на службе у Чан Кайши, представители «Демократической лиги» и «выдающиеся общественные деятели», представлявшие «третью сторону», практически также подразделялись в то время на левых, центр и правых. Политические представители мелкой буржуазии или стояли на позициях левого направления, или занимали центристские позиции, склоняясь к левому направлению. Политические представители либеральной буржуазии также занимали центристские позиции, но среди них были и правые элементы, которые, находясь в центре, склонялись вправо. Политические представители, тесно связанные с крупными помещиками и финансовыми магнатами (например, в то время ещё находившийся в «Демократической лиге» Чжан Цзюньмай, родной брат Чжан Цзяао, одного из финансовых тузов из клики «политических наук», или «выдающийся общественный деятель» Ху Лин, всегда тесно сотрудничавший с другим финансовым тузом из той же группировки У Динчаном, или же выступавший под маркой «внепартийного» деятеля, а практически связанный с сисистской кликой, Фу Сынянь), либо сами являвшиеся крупными буржуа (как, например, выступавший под маркой «внепартийного», а фактически член гоминдана Цянь Юнмин и всегда сочувствовавший и поддерживавший Чан Кайши Ван Юньу), занимали правое крыло и под всякими предлогами блокировались с гоминдановской кликой Чан Кайши или непосредственно помогали ей.
Все политические группы, представлявшие различные классы на Политическом консультативном совещании, всячески стремились одержать верх. Народ всей страны после обнародования приказа о прекращении военных действий напряжённо следил за борьбой классов, развернувшейся на этом совещании. Все партии и группы помимо борьбы на совещании старались заручиться поддержкой и за его пределами. Поскольку народ единодушно требовал мира и демократии, гоминдан и его придаток — младокитайская партия — на словах также всячески рядились под «демократов» в расчёте на дешёвый эффект. Чан Кайши, который неизменно боролся против свободы и равенства, во время совещания вдруг обнародовал «четыре обещания» о свободе и равенстве. Собственно говоря, гоминдан не собирался проводить Политического консультативного совещания, но, поскольку оно всё-таки состоялось, главари тайной полиции сисистов и «Фусиншэ» тотчас же изобрели «гениальный план». Они решили инспирировать студенческую демонстрацию в расчёте на то, что она пройдёт под выгодными для них лозунгами. Они, конечно, и не предполагали, что демонстрация окончится для них очень печально. Шествие более десяти тысяч студентов и демократически настроенных профессоров Чунцина, которые пели демократический марш и провозглашали лозунг «Народ — хозяин государства» превратилось в демонстрацию, направленную против фашистской диктатуры гоминдана и продолжения гражданской войны.
На совещании, в общем, было принято пять резолюций, в какой-то степени благоприятных для народа и невыгодных Чан Кайши: о структуре правительства, о политической программе, о вооружённых силах, о национальном собрании и проекте конституции. Основная борьба развернулась по военному вопросу. По существу, это была борьба по вопросу о том, быть ли компрадорско-фашистской диктатуре Чан Кайши или политическому строю демократии широких народных масс.
Установки и проекты компартии уже были полностью изложены в работе Мао Цзэдуна «О коалиционном правительстве». Они сводились к следующему.
Во-первых, государство, в котором «армия будет общегосударственной», должно быть не государством феодально-фашистской диктатуры крупных помещиков, банкиров и компрадоров, а государством новой демократии — демократии широких народных масс. Причём сама армия уже должна быть не антинародной вооруженной силой гоминдановских милитаристов и партийной верхушки гоминдана, а вооружённой силой народа. От того, какова будет армия — народно-демократическая или антинародная милитаристская,— будет зависеть и основной характер государства, то есть будет ли оно демократическим государством или государством деспотии. Для китайского народа основной принцип «превращения армии в общегосударственную» состоял в демократизации государства, в демократизации армии.
Во-вторых, основной путь решения вопроса о «превращении армии в общегосударственную» состоял в следующем:
«Когда в Китае появится коалиционное правительство новой демократии и объединённое верховное командование, тогда армия Освобождённых районов Китая будет немедленно передана им, однако одновременно должны быть переданы им и все армии гоминдана».
Это означало, что предпосылкой к тому, что мы называем «превращением армии в общегосударственную», являлась демократизация государства, следовательно вопрос о демократизации армии предусматривал решение и этого вопроса,— вопроса о демократизации государства.
Однако принципы и проекты Чан Кайши были прямо противоположны проектам Мао Цзэдуна. «Государство» для Чан Кайши — это феодально-фашистская диктатура крупных помещиков, банкиров и компрадоров; «превращение армии в общегосударственную» в устах Чан Кайши означало, что народную армию следует растворить в таком представляемом им антинародном государстве, тогда как его антинародная армия не только не была бы затронута, но даже должна быть усилена. Проект Чан Кайши сводился к следующему: «Сначала вы дайте мне армию, а я потом дам вам демократию», а «демократия» в его устах означает не что иное, как виселицу. С передачей Чан Кайши народной армии он, конечно, получил бы абсолютную свободу душить народ. Поэтому вырванные у Чан Кайши его «четыре обещания», признание им программы мирного строительства страны в сущности представляли собой ловушку, в которую он хотел загнать вооружённые силы народа. Вот почему содержанка Чан Кайши — младокитайская партия — особенно постаралась в этом вопросе. Основное положение её проекта было выражено следующими словами:
«Превращение армии в общегосударственную, поистине, является непременным условием демократизации политического режима».
Чан Кайши ни в коем случае не мог выдать народу свою контрреволюционную, феодально-компрадорскую милитаристскую армию и добровольно ликвидировать «династию» крупных помещиков и компрадоров. В равной мере и коммунистическая партия, несущая ответственность перед народом, ни в коем случае не могла выдать Чан Кайши вооружённые силы народа, сцементированные кровью бесчисленных жертв, и тем самым предоставить Чан Кайши возможность свободно продолжать резню народа.
Мелкая и либеральная буржуазия
