Наряду с историко-дипломатическим подходом получил развитие системный подход к стабильности в социальном пространстве, в рамках которого стабильность рассматривается как состояние системы и как тип движения системы. Системный подход к исследованию стабильности в социальном пространстве исходит из того, что любая система представляет собой сложнейшее в структурном отношении образование, которое может быть по-разному структурировано. Так, Н. Луман формулирует свойства системы, которые оказывают влияние на стабильность социального пространства: 1) комплексность системы; 2) контингентность и относительная невероятность структур системы; 3) потребность в специфической дестабилизации (правительство, сменяемое на выборах); 4) чувствительность к информации; 5) частота или скорость структурных изменений[40]. Механизмы стабильности социального пространства целесообразно рассмотреть в аспекте аутопоэзиса – воспроизводства (самопорождения) системой своих компонентов с целью сохранения своей самотождественности), опираясь на концепцию Н. Лумана. Аутопоэзис является условием для того, чтобы структура могла либо изменяться, либо нет. Благодаря аутопоэзису создаются такие условия, что объект не может изменить свое положение во времени (а может изменить себя либо другой объект). В любом случае объект остается во власти времени и поэтому должен, начиная с определенной степени комплексности, поддерживать себя посредством «аутопоэзиса»[41]. Важным элементом стабильности в социальном пространстве является возможность самоизменения и самоприспособления системы к окружающему миру, устраняющая внутрисистемные трудности, возникающие из неравновесия в соотношениях элементов, т. е. из редукции внутрисистемной комплексности (которая может возникнуть в результате приспособления к окружающему миру). «Любое изменение структуры, приспосабливающее ее к окружающему миру или нет, есть самоизменение в социальных системах; оно возможно лишь через коммуникацию… Однако оно [изменение структуры] требует таких ситуаций в системе, в которых видно, понятно и убедительно, что ожидания меняются»[42].
Исследования показывают, что абсолютная стабильность социальной системы практически невозможна. Она предполагает не только полную неподвижность самой системы и составляющих ее элементов, но и их изоляцию от всяких внешних воздействий. Поэтому, обращаясь к реальным ситуациям, можно говорить лишь о системах с высокой степенью стабильности. Однако чрезмерно высокая степень стабильности предполагает жесткую сопротивляемость изменениям – как вне, так и внутри системы. Оборотная сторона этой качественной характеристики – ослабленная способность адаптироваться к меняющимся условиям существования, что в конечном итоге ведет к гибели.
Внушает оптимизм жизнеспособность динамических систем, в которых степень стабильности, обеспечивая самосохранение, не является непреодолимым препятствием для назревших изменений. Стабильность в динамических системах покоится на совокупности неустойчивых равновесий между системообразующими и системоизменяющими процессами. Неустойчивое равновесие существует также между элементами (подсистемами) самой системы, различающимися как по удельному весу, так и по выполняемой роли. При отсутствии сильных интегрирующих импульсов системы разрушаются, а при наличии – возникает новое равновесие, покоящееся на изменившемся соотношении элементов[43].
С точки зрения системного подхода к проблеме стабильности представляются весьма интересными идеи одного из основоположников структурного функционализма Т. Парсонса, который разработал формализованную модель системы действия, включающую культурную, социальную, личностную и органическую подсистемы. Подсистема культуры выполняет функцию поддержания образца; социальная подсистема – интеграции личности; подсистема личности – достижения цели; поведенческий организм – адаптации к органической среде. Размышления о стабильности общества при любом его структурировании приводят к исследованию динамических характеристик структур, их взаимодействия друг с другом, соответствия между собой для поддержания органической целостности общественного организма. В концепции Т. Парсонса важную роль играет исследование процесса адаптационных возможностей для лучшей реализации определенных функций, для приспособления к воздействию окружающей среды[44].
Во взаимосвязанном мире трудно выделить абсолютно замкнутые системы, или диаду «система – внешняя среда». В этом контексте можно рассуждать о системах – метасистемах, при этом, однако, вполне обоснованно выделяется система «общество – окружающая природная среда», или «человек – природа». Ее можно отнести к вышеперечисленным типам: система – внешняя среда, система – метасистема.
В структуре социального пространства как системы можно выделить экономическую, социальную, политическую и духовно-идеологическую подсистемы. Так, французский социолог П. Бурдье определяет аналогичные структуры экономическим, социальным, политическим, символическим пространствами. По его мнению, объективные структуры воздействуют на формирование символических представлений, а, в свою очередь, модели восприятия структурируют социальную реальность. Социальное пространство П. Бурдье состоит из подпространств или полей (экономическое, интеллектуальное и т. п.), детерминированных «неравномерным распределением отдельных видов капитала»[45]. Социальное пространство отражает условные границы, в пределах которых развертывается жизнедеятельность территориального сообщества. Каждый человек по-разному включается в это пространство, прилагает различные усилия по его упорядочению и использованию с целью достижения желаемого результата деятельности.
Изучение проблемы стабильности социального пространства порождает интерес к категории «социальное время» как координате стабильности социального пространства, которая фиксирует устойчивость социальных форм как их воспроизводимость. Социальное пространство, по мысли К. Леви-Строса, представляет движение человеческого бытия в виде определенной координации действий людей и предметных условий, средств и результатов их жизненного процесса. Оно объединяет социальные явления, социальные структуры, взаимодействия, коммуникации в различных временных и пространственных условиях: «Пространство и время являются теми двумя системами отсчета, которые позволяют рассматривать социальные отношения – в их совокупности или в отдельности. Эти измерения в пространстве и во времени не смешиваются с измерениями, используемыми другими науками. Они заключаются в «социальном» пространстве и «социальном» времени; это значит, что они обладают лишь свойствами заполняющих их социальных явлений»[46].
Определяя границы социального пространства, К. Леви-Строс также отмечал: «Общество состоит из общающихся друг с другом индивидов и групп. При этом коммуникация не ограничивается пределами общества, речь идет не о строгих пределах, а о порогах, отмеченных ослаблением или искажением коммуникации, где она, не исчезая полностью, достигает минимального уровня»[47]. Эффективность коммуникации в социальном пространстве во многом зависит от координации действий говорящего и слушающего. С точки зрения Ю. Хабермаса, коммуникативные роли участников коммуникации обретают эффективность в плане координации действий. «По-видимому, комплементарные социальные отношения, управляемые авторитетом – с одной стороны, и симметричные социальные отношения, с другой, определяют два различных типа интеракции, которые могут воплощать в себе ту самую перспективную структуру, а именно… взаимонаправленность перспектив действия…»[48].
Изучение проблем ситуационности стабильности в социальном пространстве во многом опирается на психологические трактовки социального пространства, которые выступают как развитие и обобщение идей отечественных психологов об особенностях межличностных взаимодействий и отношений (Б. Г. Ананьев, В. М. Бехтерев, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов, В. Н. Мясищев и др.) и ряда психологических концепций о строении и напряженности персональных пространств (Адлер, Юнг, Шибутани и др.).
Определение координат стабильности психологи связывают с особенностями социального пространства, среди которых можно выделить следующие:
а) относительная независимость от физического пространства социального бытия и движения субъекта – как результат особого свойства межсубъектных взаимодействий: даже будучи неподвижными в физическом смысле, и субъекты, и объекты могут иметь потенциал движения или реально перемещаться в пространстве социально-экономическом (изменения экономического статуса, приобретение собственности и т. д.). Без изменения физических и пространственных координат социальный субъект продолжает формироваться как личность, участвует в процессах категоризации, идентификации и т. д.;
