Опасный нарыв вырос в одном из течений российской гуманитарной интеллигенции. Представители этого течения активны в медийном пространстве и заслуживают внимания. Их идея — постиндустриализм, для прорыва в который якобы требуется «революция интеллектуалов». Они мечтают о выведении не просто новой породы людей («сверхчеловек» — это для них уже мелко), а нового биологического вида, который даже не сможет давать с людьми потомства. Этот вид и возникнет в ходе «революции интеллектуалов», подобно тому как мессианский «класс-для-себя» должен был возникнуть в ходе пролетарской революции в странах цивилизованного Запада.
Информационное агентство «Росбалт» учредило что-то вроде школы Лонжюмо и осуществляют в Петербургском университете проект «Мировые интеллектуалы в Петербурге», в рамках которого с докладами выступают «признанные мировые интеллектуалы и лидеры влияния».
Доктор философских наук А.М. Буровский ведет там такие речи (2008): «Неандерталец развивался менее эффективно, он был вытеснен и уничтожен. Вероятно, в наше время мы переживаем точно такую же эпоху. “Цивилизованные” людены все дальше от остального человечества — даже анатомически, а тем более физиологически и психологически… Различия накапливаются, мы все меньше видим равных себе в генетически неполноценных сородичах или в людях с периферии цивилизации. Вероятно, так же и эректус был агрессивен к австралопитеку, не способному овладеть членораздельной речью. А сапиенс убивал и ел эректусов, не понимавших искусства, промысловой магии и сложных форм культуры».
Это говорит в XXI в. с кафедры Петербургского университета — цитадели русской культуры — профессор двух вузов! Читаем далее рассуждения Буровского об «интеллектуалах-люденах» и обычных людях: «Молодые люди из этих слоев вряд ли будут способны соединиться — даже на чисто биологическом уровне. Малограмотный пролетариат малопривлекателен для люденов. И для мужчин, и для женщин. Мы просто не видим в них самцов и самок, они нам с этой точки зрения не интересны. Иногда мужчине-людену даже не понятно, что самка человека с ним кокетничает. А если даже он понимает, что она делает, его “не заводит”. Поведение текущей суки или кошки вполне “читаемо” для человека, но совершенно не воспринимается как сигнал — принять участие в игре. Я не раз наблюдал, как интеллигентные мальчики в экспедициях прилагали большие усилия, чтобы соблазнить самку местных пролетариев» [9].
Все эти «лидеры влияния», которые соединились в проект «Постчеловечество», уже переносят его в плоскость политических и экономических программ. Под этот проект подводится философская база со ссылкой на Маркса и классовый подход. Такой строгий научный колорит придает этой секте В. Иноземцев (тогда главный редактор журнала «Свободная мысль»).
В телепередаче А. Гордона на НТВ в 2003 г. он кратко излагает эту концепцию так:
«Среди социальных групп особое значение приобретает группа, названная российскими учеными классом интеллектуалов. С каждым новым этапом технологической революции “класс интеллектуалов” обретает все большую власть и перераспределяет в свою пользу все большую часть общественного богатства.
В новой хозяйственной системе процесс самовозрастания стоимости информационных благ в значительной мере оторван от материального производства. В результате “класс интеллектуалов” оказывается зависимым от всех других слоев общества в гораздо меньшей степени, чем господствующие классы феодального или буржуазного обществ были зависимы от эксплуатировавшихся ими крестьян или пролетариев.
По мере того как класс интеллектуалов становится одной из наиболее обеспеченных в материальном отношении социальных групп современного общества, он все более замыкается в собственных пределах. Высокие доходы его представителей и фактическое отождествление “класса интеллектуалов” с верхушкой современного общества имеют своим следствием то, что выходцы из таких семей с детства усваивают постматериалистические ценности, базирующиеся на уже достигнутом уровне благосостояния.
Именно поэтому мы говорим не об интеллигенции, а об особом классе, занимающем доминирующие позиции в постиндустриальном обществе, о классе, интересы которого отличны от интересов иных социальных групп.
С возникновением “класса интеллектуалов” двигателем социального прогресса становятся нематериалистические цели, и та часть социума (его большинство!), которая не способна их усвоить, объективно теряет свою значимость в общественной жизни более, нежели любой иной класс в аграрном или индустриальном обществах. [Это] предполагает формирование нового принципа социальной стратификации, гораздо более жесткой по сравнению со всеми, известными истории.
Впервые в истории условием принадлежности к господствующему классу становится не право распоряжаться благом, а способность им воспользоваться, и последствия этой перемены с каждым годом выглядят все более очевидными» [10].
Это — идея сверхчеловека, несравненно более тупая и низкая, чем у Ницше. Но как научно изложена!
Вот главная статья В. Иноземцева в книге «Постчеловечество» (2007). Она называется «On modern inequality. Социобиологическая природа противоречий ХХI века». Иноземцев пишет: «Государству следует обеспечить все условия для ускорения “революции интеллектуалов” и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями “низов”, быть готовым не столько к уступкам, сколько к жесткому следованию избранным курсом» [11].
Футурологические дебаты крутятся вокруг идеи создания с помощью биотехнологии и информатики постчеловека. При этом сразу встает вопрос: а как видится в этих проектах судьба просто человека, не профессора и даже не редактора? В рассуждениях применяются три сходных парных метафоры. В жестких тезисах виды «постчеловек» и «человек» представлены как «кроманьонцы и неандертальцы» (из учебника палеоантропологии). Помягче — это «элои и морлоки» (из фантазий Уэллса), совсем мягко — «людены и люди» (из фантазий братьев Стругацких). А по сути различия не слишком велики. В общем — интеллектуалы и люди.
Вот рассуждение А.М. Столярова, писателя-интеллектуала, лауреата множества премий (2008): «Современное образование становится достаточно дорогим… В результате только высшие имущественные группы, только семьи, обладающие высоким и очень высоким доходом, могут предоставить своим детям соответствующую подготовку. Воспользоваться [новыми лекарствами] сможет лишь тот класс людей, который принадлежит к мировой элите. А это в свою очередь означает, что “когнитивное расслоение” будет закреплено не только социально, но и биологически, в предельном случае разделив все человечество на две самостоятельные расы: расу “генетически богатую”, представляющую собой сообщество “управляющих миром”, и расу “генетически бедную”, обеспечивающую в основном добычу сырья и промышленное производство.
Очевидно, что с развитием данной тенденции “когнитивное расслоение” только усилится: первый максимум устремится влево — к значениям, характерным для медицинского идиотизма, что мы уже наблюдаем, в то время как второй, вероятно, все более уплотняясь, уйдет в область гениальности или даже дальше…
Современные “морлоки” с их интеллектом кретина будут неспособны на какой-либо внятный протест. Равным образом они постепенно потеряют умение выполнять хоть сколько-нибудь квалифицированную работу, и потому их способность к индустриальному производству вызывает сомнения» [12].
Эти рассуждения исходят не из маргинального кружка, а элитарной общности, принадлежащей к российскому «креативному классу», на который реформаторы возлагают большие надежды. Но этот демарш идеологов «класса интеллектуалов» показал, в каком плохом состоянии находятся наше общество, культура и государство.
Пройдем по некоторым другим сферам культуры, которые подвергаются деформации на наших глазах.
Ложь как коррупция культуры
Реформа привела к важному провалу в культуре, о котором не принято говорить. Он из тех, которые тянут на дно, как камень на шее — пока не сбросишь, не выплывешь. Речь о том, что элита присвоила себе право на ложь. Общество, где утверждено такое право, слепо. Оно не видит реальности, и с каждой ложью в нем слепнут и поводыри. Ложь элиты скрывает ее отход от ценностей, которым следует большинство. Под прикрытием лжи нарастает разность потенциалов на ценностных полюсах общества, и в пределе это ведет к гражданской войне того или иного рода.
Есть преуспевающие «пиратские страны», стоящие на принципе «Не в правде Бог, а в силе». В век Просвещения этот принцип был прикрыт ложью, ушел в молчание круговой поруки — ложь была направлена вовне, а не против своей же нации. У нас произошел другой поворот — элита стала лгать именно «своему» народу.
