Именно во взаимоотношениях рабочих с предприятием (независимо от того, государственное ли оно или частное) наблюдалась уникальная черта экономической реформы в России. Производство упало вдвое, а рабочих не увольняли (практически после приватизации не было случаев массовых увольнений работников; 70 % покинувших предприятия работников ушли по собственному желанию). Зарплату рабочим не платили по полгода — а люди приходили на предприятие и работали. Не было не только ожидаемого социального взрыва — не было даже социальных протестов. По оценкам экспертов Всемирного экономического форума в Давосе, в 1994 г. Россия была самой нестабильной страной, но забастовок на душу населения в ней произошло в десять раз меньше, чем в стабильной Испании.
Вот выводы «Мониторинга состояния и поведения предприятий» (конец 1995 г.), в ходе которого было обследовано 433 предприятия:
«Институциональные изменения. На абсолютном большинстве предприятий институциональных изменений в социальной инфраструктуре не происходит. В отношении детских дошкольных и оздоровительных учреждений не принимали никаких действий 61 % предприятий, объектов жилищно-коммунального хозяйства — 65 %, культурного назначения — 81 %, здравоохранения — 86 %, образовательных учреждений — 91 %…
Преобразование социальных объектов в юридические лица протекает довольно вяло. В 3 % случаев из состава предприятий с приобретением статуса самостоятельного юридического лица вышли детские дошкольные учреждения, в 4,5 % — объекты жилищно-коммунальной сферы, в 5 % — объекты культурного назначения, в 3 % — объекты здравоохранения.
Изменение затрат на содержание объектов социальной инфраструктуры в 1995 г. Затраты на содержание объектов социальной инфраструктуры, находящихся на балансе промышленных предприятий, в 1995 г. в большинстве случаев не снижались… Наибольшая доля предприятий (68 %) увеличила эти затраты по объектам социальной инфраструктуры, имеющим жизненно важное значение для работников, а именно жилищно-коммунальному хозяйству и медицинским учреждениям. Почти на 2/3 предприятий увеличились затраты и на содержание детских дошкольных и оздоровительных учреждений».
Согласно Указу Президента РФ от 10.01.1993, ведомственное жилье не подлежало приватизации и должно было быть передано на баланс местных органов власти. Средств на содержание этого жилья у местной власти не было. В результате местные органы власти очень неохотно принимали жилье на свой баланс или требовали, чтобы предприятия продолжали оплачивать его содержание и после муниципализации. Это ставило убыточные предприятия в тяжелейшее положение — на грань банкротства. У некоторых предприятий затраты на жилищную сферу в 1995 г. превысили годовой фонд оплаты труда.
Таким образом, даже неустойчивое социальное равновесие в России поддерживалось в 90-е годы за счет сохранения важных черт советского жизнеустройства — предприятия продолжали оплачивать из своих средств значительную долю расходов на содержание жилья и коммунальной инфраструктуры. Именно в этой сфере нагляднее всего проявилась социальная эффективность сращивания производства и быта работников в условиях России.
Вот конкретный случай: текстильное предприятие АО «Фатекс» в Курской области имело свой жилищный фонд — 64 дома. В 1996 г. расходы на его содержание составили для предприятия 7 млрд. руб. В сентябре 1996 г. городской комитет по управлению имуществом потребовал передать жилищный фонд в муниципальную собственность (городу). При этом за обслуживание жилья работников предприятия муниципальная специализированная фирма потребовала с АО «Фатекс» плату 26 млрд. руб. ежегодно. Это почти в четыре раза больше себестоимости обслуживания жилья собственной службой предприятия. Иными словами, соединение социальных служб с основным производством дает крупный кооперативный эффект.
Наиболее значимыми были и остаются жилищно-коммунальные услуги предприятия. В СССР промышленным предприятиям принадлежало около 20 % всей жилой площади.
«Мониторинг предприятий» показал, что к 1996 г. на 86 % предприятий институциональных изменений в службе здравоохранения не произошло, а 9 % предприятий передали свои медицинские учреждения на баланс других организаций. В большинстве случаев руководство предприятий относило медицинские услуги к категории витальных и стремилось их сохранить. Согласно обследованиям, поликлинику или медсанчасть имели в тот момент 55,6 % предприятий, медицинский стационар 11,3 % (а раньше они были на 19 % предприятий), дом отдыха, санаторий или профилакторий имели 42,3 % предприятий. Около 20 % предприятий в 1996 г. осуществляли дополнительное (помимо предусмотренного законом) медицинское страхование работников. Около 70 % предприятий оплачивали своим работникам путевки в санатории, 45,8 % предприятий оплачивали амбулаторное и стационарное обслуживание.
Какова была политика приватизированных предприятий в отношении детских оздоровительных лагерей? К концу 1995 г. 61 % предприятий сохранили свои лагеря, если они имелись. В другом обследовании было установлено, что в 1996 г. детские оздоровительные лагеря имели 42 % предприятий, а еще 10 % ранее ими располагало и утратило. Однако на 70 % предприятий работникам оплачивали путевки, чтобы отправить детей в оздоровительный лагерь — свой или другого предприятия.
Каково поведение предприятий в отношении детских садов? В советское время около 80 % предприятий имело свои детские сады. Тогда 87 % расходов по содержанию ребенка в детских дошкольных учреждениях оплачивалось из бюджета государством, остальное — родителями. Поэтому финансовых затруднений у предприятий при обслуживании «чужих» жителей города их детскими садами не возникало. В ходе реформы положение резко изменилось, и детские сады вынуждены взимать за пребывание детей существенную плату. В этой ситуации предприятия перешли на оказание целевой помощи своим работникам: 63,4 % обследованных предприятий оплачивали своим работникам услуги детских садов.
Из «мониторинга», проведенного Министерством экономики, видно, во-первых, что предприятия (в том числе приватизированные!) не считали возможным прекратить предоставление работникам (и бывшим работникам, пенсионерам) жизненно важных социальных услуг — даже несмотря на тяжелый спад главного производства. Они продолжали оплачивать эти услуги даже в том случае, если объекты социальной сферы выводились из состава предприятия — превращались в самостоятельное коммерческое предприятие или передавались на баланс муниципальных властей.
Таким образом, социальная инфраструктура предприятий в России составляет их поистине неотъемлемую часть. Такой части не содержат западные капиталистические предприятия, из чего следует вывод, что советские предприятия представляли иной социальный организм. Приватизация нанесла этому организму тяжелую травму, но она не смогла изменить саму «анатомию и физиологию» этого организма. Первые пять лет радикальной экономической реформы не привели к созданию условий, которые бы привели к органичному изменению социально-культурного генотипа предприятий промышленности России. Сейчас «общинная» компонента предприятия мимикрирует под «рыночные» формы, отражается в коллективных договорах, формализуется профсоюзами, «страхованием», бонусами. Однако можно предположить, что эти новые формы лишь скрывают сохранившийся в «обычном праве» микросоциума патернализм российского предприятия. Стоит немного изменить идеологические установки, и эта «общинная» компонента снова станет важным ресурсом развития предприятий.
Из всего этого следует, что советский строй, продолжая традиции общинного хозяйства, породил необычный тип промышленного предприятия, в котором производство было неразрывно (и незаметно!) переплетено с поддержанием важнейших условий жизни работников, членов их семей и вообще «земляков». Наблюдение за попытками разорвать это переплетение, отделить производство от создания условий жизни позволило увидеть важную вещь, о которой мы раньше не думали.
Соединение, кооперация производства с «жизнью» является источником очень большой экономии. Стоит только передать коммунальные и другие социальные службы из состава предприятия специализированным организациям, работающим на рыночных основаниях, как себестоимость жизненных благ очень сильно возрастает. Смена типа промышленного предприятия по шаблонам западного капитализма грозит деградацией социальной сферы городов (особенно малых), глубину которой трудно предсказать.
Теплоснабжение — институциональная матрица России
Довольно подробно изучена судьба одной из важнейших в России систем жизнеобеспечения всех граждан страны, живущих в городах и поселках — теплоснабжения [16]. Это — большая отрасль народного хозяйства со сложной технологией производства, в которой работает 2 миллиона человек.
