Зачистка боссов Совмина – третий шаг. Им надо кого-то противопоставить. Иначе от чьего имени зачищать? Противопоставленный должен прочнее стоять ногами на земле. То есть быть дальше от идеалов и от Системы. Понятно, кто это. Это конкретные директора, ненавидящие бюрократическую надстройку. На них и опираются. Точнее, к ним апеллируют на данном третьем шаге.
Но тут же (четвертый шаг) горят и эти самые директора. Обнаруживается, что и директора – хоть и правильные (то есть безыдеальные) "мурла", крепко стоящие на земле, – все же замараны остаточной химеричностью (на то они, между прочим, и "красные").
Они привыкли к опеке ведомств, плохо осваивают новую инициативную действительность. Вообще – у них плохо с чувством хозяина. Потому что химера идеального высосала из них соки. И они не способны припасть к земле, стоять на своих ногах, опираясь на эту землю. А кто способен?
На пятом шаге оказывается, что способен только совсем уж прочно стоящий на земле трудящийся человек. Начинается "мутота" с трудовыми коллективами. Коллективы должны избирать хозяйственных руководителей, голосовать за коэффициенты трудового участия, выбирать экономическую стратегию предприятия… Но и это продолжается недолго. Коллектив – штука вообще сомнительная в смысле непричастности к идеальному. Поди-ка создай без него коллектив! К коллективам всегда апеллировала красная Система. Где коллектив, там и коллективность, а там, глядишь, и до соборности дело дойдет.
Объявляется, что коллектив довлеет над личностью. Что он, опять-таки, представляет собой химеру, от которой надо спасать. А спасти ситуацию может только инициативная личность.
Вместо коэффициентов трудового участия и коллективных подрядов возникают кооперативы и их движущая сила – инициативный хозяин-индивидуал. Частник! Только в нем спасение. Фермер!!! Он накормит Россию! Столыпин хотел создать кулака-индивидуала, да не успел! А "коммунистические гады" все зачистили! Теперь надо воссоздавать!
Но на следующем, шестом по счету, шаге оказывается, что и частник не спасает. Фермер взял кредит, украл технику, спился и сделал ручкой всем, кто мечтал от него накормиться и на него опереться. Почему он так скверно сделал? Потому что тоже был причастен этому ужасному идеальному. В малых дозах, но причастен. Ходил на собрания, вступал в комсомол, а то и в партию. Наделен советско-патерналистским сознанием. А также лишен еще одной важной составляющей. Стартового капитала, позволяющего ему, частнику, построить частное дело.
Стартовый капитал, конечно, можно сформировать за счет разворовывания капиталов общественных. Но как выбрать того, кто получит возможность разворовывать? За право разворовывать разворовывающий должен что-то дать тому, кто предоставляет ему это право. А для этого, опять-таки, нужен стартовый капитал.
Но не это главное. Если Система порочна, то и человек, входящий в Систему, порочен. И неважно, как он в нее входил – как маршал или как "рядовой необученный". На этом шаге рядовой необученный отбрасывается следом за маршалами и генералами. И заявляется, что спасение от тотально порочной Системы – только в антисистемном элементе. У него, у этого элемента, кстати, и стартовый капитал есть. "Общак" называется.
Итак, на этом шаге теневики, цеховики, просто воры оказываются позитивной антитезой любому, даже простому и отдаленному от Системы, человеку. Ибо он, человек этот, причастен ужасной Системе с ее химерами идеального. Причастен, а значит, мертв. А где живое, которое так нам необходимо, чтобы спастись? Где опора? Живое и опорное только "в зоне" с ее "общаком". То есть – в антисистемном низу. На него и надо категорически опереться.
Кому-то может показаться, что я выдумываю. И чтобы быстренько оправдаться, я сошлюсь на того же Шмелева, хотя мог бы сослаться на десятки других именитых авторов. И все же укажу на Шмелева, поскольку именно он, противопоставив сначала ужасные идеалы спасительным интересам, затем сказал, что всех нас спасет теневик.
Таков естественный шестой шаг на пути, заданном антитезой "плохого идеального" и "хорошего интересантного" (антитеза "ужас – благо" – типичный атрибут идеологии как таковой). Но последний ли это шаг?
Для того, чтобы в этом разобраться, внимательнее всмотримся в начальную схему (рис. 39).
Детальное рассмотрение коллизии показывает, что воры и их дериваты (теневики) в качестве единственно стоящих на земле, единственных нехимерических (а значит, опорно-подлинных) сущностей обладают одним изъяном.
Они ВООБЩЕ не способны продуцировать СОЦИАЛЬНОЕ. Пользуясь им постольку, поскольку антисоциальное – это тоже социальное, они не могут его удерживать и создавать. Они на нем паразитируют. В этом их криминальная суть. И эта суть неотделима от их естества. Став опорным элементом (опорным классом), они создали единственное, что могут создать. Они создали "общаки" из министерств, банды из силовых структур и т.д., и т.п. Как только они это создали, начались вопли о криминальном государстве и криминальном обществе. Круг замкнулся.
При этом как бы восстановились ведомства и все остальное. Но только в превращенном виде. Вне целей и даже возможности их продуцировать. Вне нормальной социальной деятельности. Такой круг называется "кругом превращения" (превращенная форма – это форма, отрицающая цель и содержание, между прочим, именно за счет отрыва от идеального).
Итак, на седьмом шаге рассматриваемого социального превращения оказывается, что демонтажу подлежит криминальное государство и криминальное общество, последовательно созданные с помощью предыдущих шести шагов. В том-то и беда, что действительно созданные! Именно они теперь подлежит зачистке (в народных присказках это называется "выкрасить и выбросить").
Они, а не атакуемые промежуточные инстанции:
– идеологический отдел ЦК,
– хозяйственный отдел ЦК,
– Совмин,
– директорат,
– трудовой коллектив,
– индивидуал, противостоящий коллективности,
– антисоциальный элемент, противостоящий ужасной социальности.
Теперь весь "ужас" (зараженный вирусом идеальности) должен быть зачищен. "Малина" в том числе. Если не создашь ЭТО как "ужас", то как зачистишь?
Итак, в итоге описанных "антиидеальных" трансформаций оказывается, что демонтажу подлежат ужасное криминальное государство и аналогичное общество. И что делать? Защищать их? Может быть, еще и наколки на себе разрисовывать?
Но погодим с ответом на вопрос "что делать?", оставив его Виталию Третьякову и его одноименной телепередаче. И зададим другой вопрос – "кто виноват?". При этом обратим внимание на то, что, по логике сегодняшних обвиняющих, ответственность не в сделанных перед этим "семи шагах в бездну". А, якобы, в "вирусе идеального", от которого освобождались, освобождались, – но оно возобладало. И все погубило, несмотря на невероятную самоотверженность и профессионализм "лекарей".
А ведь лекари хотели как лучше! Хотели химеру и глупость (идеал) вытеснить реальностью и "укорененностью" (интересом). Стоп! Каким интересом?
Антитеза "идеал – интерес", наконец, обнажает на этом шаге качество интереса. Это – звериный, хищнически разрушительный интерес фундаментально антиобщественных групп, выдвинутых на роль господствующего класса (рис. 40).
Часть 4. И все-таки – идеалы
Задавшись вопросом о том, в какой степени такой сокрушительный результат вытекает из самой сути осуществленного кем-то когда-то противопоставления, мы уже вынуждены что-то определять (рис. 41)
Идеал (франц. Ideal, от греческого "первообраз") – образец, нечто возвышенное, совершенное, благое и прекрасное, высшая цель стремления. Выбор, признание и возделывание той или иной (общественной или индивидуальной) системы идеалов – суть культуры (соответственно – культуры общества или культуры индивида).
Итак, идеальное – это, как минимум, система регулятивных (побудительно-ограничительных в смысле жизни и деятельности) эталонов.
Эти эталоны надо:
– выбрать,
– признать,
– возделывать (освежать, обновлять, очищать, "энергетизировать").
Человек может (а) делать все это сам и (б) присоединиться к общепринятому. Чаще всего человек присоединяется к общепринятому, подлаживая это, общепринятое, под свое своеобразие. Гораздо реже человек это проделывает сам. Но даже если он делает это сам – все равно он в своем делании детерминирован имеющимися вокруг наработками. То есть своей культурно-родовой спецификой.
Фундаментальные идеалы общества (пока в регулятивно-эталонном смысле, который мы естественным образом выделили) – кого "колышут"? И кто с этим работает?
"Колышет" это – все общество. А если это "не колышет", то либо меняется (вместе с системой идеалов) тип общества, либо общество исчезает (рассыпается, вызверивается).
