Сначала я скажу пару слов о самой теме лекции. Перед лекцией была презентация книжки «Западные окраины Российской империи», которую только что выпустило «Новое Литературное обозрение». Мы ее редактировали вдвоем с Михаилом Долбиловым, и во многом с ним же и написали. Мне бы хотелось, чтобы тема лекции была с этим связана, но выходила за рамки этой книги. И под конец этой презентации Святослав Каспэ (спасибо ему!) задал чудесный вопрос. Он сказал, что за последние годы уже много написано про Российскую империю, и все время для тех, кто занимается историей империи, основным оппонентом выступают национальные нарративы. А нельзя ли как-то отойти от этой оппозиции? Сейчас отойдем от этой оппозиции, и я, до определенного момента забыв о национальных нарративах, попробую показать, что и история империи, взятая отдельно, не позволяет нам объяснить всего, что происходило в Российской империи.
Иначе говоря, тот вопрос, с которого я начну, - это вопрос «Почему мы не можем понять того, что происходило на окраинах Российской империи, если мы ограничиваем поле нашего зрения только Российской империей». От этого вопроса я перейду к описанию того, что я называю макросистемой континентальных империй на окраине Европы. Сюда войдут Российская империя, империя Габсбургов, империя Гогенцоллернов и Османская империя. А в конце мы подойдем к вопросу, который вынесен в заголовок: почему эти империи рухнули все вместе в ходе Первой Мировой войны. Это тот случай, когда я отступлю от своего железного правила и скажу, что из того, о чем сегодня пойдет речь, можно сделать злободневные политические выводы. Хотя всегда настаиваю на том, что история ничему не учит и не должна учить в плане выработки стратегии политического действия, потому что она никогда не повторяется.
Итак, что имеется в виду, когда идет речь о макросистеме континентальных империй. Давайте посмотрим на нее. Это четыре империи, у которых есть общие границы. У двух из них – у Габсбургов и у Романовых – общие границы с остальными тремя участниками этого ансамбля. У двух – у Гогенцоллернов и у Османов – границы с двумя участниками. Эти границы в XVIII и XIX вв. довольно интенсивно движутся. Собственно, сама система складывается в результате мощной подвижки этих границ, которая была связана с разделом еще одной империи, которая здесь находилась в конце XVIII в., – это Речь Посполитая.
Но еще более важно, что не только эти границы движутся, но в восприятии людей, которые делают политику этих империй, эти границы имеют еще огромный потенциал дальнейших подвижек. Очень многие зоны пограничья в имперских столицах рассматриваются как зоны оспариваемые, угрожаемые. Если мы думаем о западных границах Российской империи, то вот вам такой пример. Где Александр I узнал о нападении Наполеона на Россию? Он узнал об этом на балу в дворянском собрании в Вильне. Он сохранял каменное спокойствие, ничем не показал этого известия, сразу после бала поехал в Петербург. Но это показывает, как один из Романовых, можно сказать, на своей шкуре ощутил, что западная окраина империи – это угрожаемая зона. Многие другие примеры я приведу в дальнейшем.
Теперь посмотрим, как распределены роли в этой макросистеме. Посмотрим на такой важный для функционирования империи фактор, как религия. У нас есть Романовы, которые позиционируют себя как покровители православия и в самой империи Романовых, и за ее пределами. У нас есть Габсбурги, которые сами католики и католикам покровительствуют. У нас есть Османы, которые, разумеется, сами мусульмане, и они едины в двух лицах – и султана, и халифа, т.е. главы мусульман. И Гогенцоллерны – это протестантская династия, и покровительствуют они протестантам.
Если мы посмотрим на то, как развивались отношения в религиозной сфере, то мы увидим, что это распределение ролей очень важно. Например, мы смотрим на Габсбургскую империю и видим, что на довольно раннем этапе развития Габсбурги довольно терпимы к протестантам. И вдруг в конце XVII в. все меняется: протестантам буквально откручивают головы. Почему это произошло? Потому что Османская империя потерпела поражение в битве под Веной. А вместе с ней потерпели поражение многочисленные протестантские венгерские дворяне, которые сражались в Османской армии против христианских Габсбургов. Как только борьба за лояльность венгерских протестантов была окончена, потому что турок прогнали, тут же можно было начать откручивать им головы.
Если мы посмотрим на историю староверов в России, никак нельзя понять всего, что происходило, оставаясь в рамках Российской империи. Потому что где староверы обрели свою церковную иерархию? В подвластной Габсбургам Белой Кринице, где один из епископов впервые рукоположил новых староверских епископов. Мы еще поговорим об этом религиозном измерении.
С религиозным распределением ролей связано и распределение и по пан-идеологиям, если можно так сказать. Потому что у нас есть панславизм (всем известная вещь), пангерманизм (всем известная вещь), и у нас есть панисламизм и пантюркизм, которые существовали в странном симбиозе. Есть очень известный историк-тюрколог Кемаль Карпат, который написал книгу под названием «Политизация ислама». У него есть глава, которая называется «Пантюркизм в Российской и Османской империях». Почему глава называется так? Потому что если мы посмотрим, как формировался пантюркизм, то обнаружим, что среди его отцов-основателей, главных идеологов как минимум половина была российскими подданными.
Когда мы подумаем о том, как формировалась политика Российской империи в отношении мусульман в России, то мы ее совершенно не поймем, если не обратим внимания на то, что звонком для возникновения исламского вопроса в Российской империи была Крымская война, когда вдруг оказалось, что многие мусульмане в Российской империи симпатизируют совершенно не тому, кому следовало бы с точки зрения Петербурга, т.е. Османской империи. Сразу мусульманский вопрос стал проблемой. Это, между прочим, было большим открытием для Романовых. Потому что если мы посмотрим на XVIII в., то татары активно используются как медиаторы при освоении новых мусульманских пространств. Татары уже знали русский язык, они знали арабский, говорили на каких-то вариантах тюркского языка, их использовали в качестве переводчиков, медиаторов с местным населением. Вдруг после Крымской войны все меняется. Теперь власти осознали, что татары могут быть носителями пантюркистского проекта и их нужно как можно быстрее изолировать от других тюркских, особенно и мусульманских народов Российской империи.
Посмотрим на панславизм. Он был вызван и Габсбургами, и Османами, у которых было много подвластных славян. Как это отражалось на политике империй? После войны между Австрией и Пруссией, когда Пруссия победила (это 1866 г.) и присвоила себе роль объединителя Германии, и происходит объединение Германии по сценарию, который в немецкой историографии называется Kleindeutsch, т.е. малонемецкий, с отрезанием австрийских немцев, Габсбурги встали перед проблемой, как им реорганизовать свою империю. Были разные варианты. Чехи, например, очень хотели получить такие же права, как и венгры. Почему Габсбурги на это не пошли? Одна из причин: они боялись оттолкнуть своих немцев. Посмотрите, династия Габсбургов оказалась зажата между двумя вызовами: панславизм и пангерманизм, который уже оседлала Пруссия. В результате венграм можно было дать половину империи, чтобы они там делали, что хотели. Но если дать еще какой-то кусок чехам, то тогда немцы оказываются на сиротском положении, они перестают быть имперским народом, перестают быть доминирующей группой в Цислейтании. И в результате их лояльность к Габсбургам будет еще больше подорвана, могут пойти в сторону Пруссии. Если мы посмотрим на 1938 г., когда 90% австрийцев приветствовали аншлюс, то в этом предположении не было ничего удивительного. Мы видим, что какие-то судьбоносные решения по внутренней организации империи очень часто диктуются более широким имперским контекстом.
Итак, пангерманизм – это вызов для Габсбургов, это мы уже сказали. Но ведь это вызов и для Романовых. Обратите внимание, когда Юрий Самарин, известный славянофил, написал свои «Письма из Риги», где говорил, что Романовым надо опереться на угнетенное местное население, т.е. латышей и эстонцев, против в общем-то лояльных им балтийских немцев, его на несколько месяцев посадили то ли в Шлиссельбургскую, то ли в Петропавловскую крепость, я не помню, чтобы он остыл. Потому что раз региональная элита лояльна, то чего же ее отпугивать. Объединилась Германия, и ситуация становится совершенно иной. Теперь уже вопрос о лояльности немцев – это вопрос, который беспокоит не только Самарина, но и самих Романовых.
Я вам приведу пример уже из начала XX в. Балтийские немцы, в основном это крупные землевладельцы, ощущают себя в Прибалтике очень неуютно, потому что растет эстонский и латышский национализм, и Романовы уже этот национализм поддерживают. Что они решают сделать? Они решают несколько изменить демографический баланс. Они начинают раздавать земли в своих имениях семьям немецких колонистов, которых они приглашают переехать в Прибалтику из Поволжья и Восточной Украины, где немецких колонистов было очень много.
