Первый кабинет министров пришелся главнокомандующему не по сердцу. Через три месяца министр обороны и министр внутренних дел были арестованы по обвинению в заговоре. Сформировали новый кабинет министров, где посты премьер-министра и министра обороны «многостаночник» Каддафи взял на себя. Должности главы СРК он при этом, разумеется, не покинул. Вторым лицом государства и министром внутренних дел стал майор Абдель Салам Джеллуд, тоже член СРК и тоже политический долгожитель: он оставался вторым лицом страны до середины 1990-х. Всего в новом правительстве было 13 человек, из них 5 – члены СРК.
Но беспокойному полковнику опять что-то не понравилось. В 1970 году Абдаллу Абида Сануси, племянника короля Идриса, и членов одного из самых сильных и уважаемых кланов Феццана обвинили в подготовке переворота. Состав кабинета министров был снова изменен, и на этот раз большинство в нем составили члены СРК.
Тогда же Каддафи решил наладить и свою личную жизнь. Здесь тоже получилось не сразу. В конце 1969 года он женился на школьной учительнице Фатхии Нури Халед, дочери одного из приближенных бывшего короля. Вскоре после переворота брак был расторгнут. В 1970 году избранницей Каддафи стала медсестра Сафия Фаркаш аль-Барасси, которая остается женой полковника по сей день. Сафия – вице-президент Организации первых леди Африки, владелец первой частной авиакомпании в Ливии и мать семерых детей лидера государства.
За всеми этими хлопотами Каддафи не нужно было заботиться о выводе иностранных военных баз. Они продолжали сворачиваться сами, по графику, установленному еще при прежней власти. 11 июня 1970 года последний американец покинул базу под Триполи, и день этого знаменательного события с тех пор отмечается в Ливии как национальный праздник.
Не стоит, однако, думать, что Каддафи не собирался отличиться в деле изгнания иностранцев. Через год он закрыл все иностранные библиотеки, культурные центры и выгнал остававшихся в стране итальянцев и евреев. Их имущество было конфисковано.
В том же году были национализированы нефтяные активы British Petroleum, а затем и большинства других нефтяных компаний. Каддафи, видимо, в ответ на предупреждения западных нефтяников о неизбежном падении нефтедобычи, гордо заявил: «Народ, живший без нефти пять тысяч лет, проживет без нее еще год-другой, особенно если речь идет о реализации его законного права». И он не ошибся. Ливия стала первой из развивающихся стран, кому удалось отобрать у западных компаний основную часть прибыли от своих месторождений. За ней последовали другие нефтедобывающие страны – и начался арабский нефтяной бум 1970-х.
Каддафи закрыл все иностранные библиотеки, культурные центры и выгнал остававшихся в стране итальянцев и евреев.
Их имущество было конфисковано.
К 1974 году 70 % нефтедобычи Ливии находилось в руках государства. Остальные 30 % Каддафи скрепя сердце оставил как есть, поскольку понимал, что Ливии все-таки требуются иностранные специалисты и инвестиции.
Вместе с нефтяными компаниями он национализировал иностранные вклады в банках. И на всякий случай вывел из иностранных банков вклады Ливии. В 1972 году США поняли, что обещание защищать права иностранцев в Ливии выполняется плохо, и отозвали посла.
С выполнением обещаний у Каддафи действительно было не очень. Сразу после переворота королю Идрису было обещано, что если тот не будет добиваться восстановления своей власти с помощью иностранных войск, его семью не тронут. Король не стал ничего добиваться. Каддафи был доволен, но выполнять свою часть соглашения не счел нужным. В 1971–1972 гг. состоялись судебные процессы над бывшими властителями Ливии. Более двухсот прежних министров и чиновников, включая семерых премьер-министров, были обвинены в государственной измене и коррупции. Среди них оказались и члены семьи короля Идриса.
Ливия стала первой из развивающихся стран, кому удалось отобрать у западных компаний основную часть прибыли от своих месторождений.
Некоторых подсудимых оправдали и отпустили, остальных приговорили к тюремным срокам до 15 лет и большим денежным штрафам. Королева Фатима и принц Хасан ар-Рида были приговорены к пяти и трем годам тюрьмы соответственно. Справедливости ради следует сказать, что смертные приговоры были вынесены только тем, кто находился за границей и, следовательно, не мог от них пострадать. Таких приговоров было пять, один – королю Идрису.
Итак, Каддафи входит в роль лидера страны. К нему прикованы взгляды нескольких миллионов ливийского населения и немалого количества людей на Востоке и Западе. Как же он выглядит на должности правителя?
Очень нетипичный современный лидер: психологический портрет Муаммара Каддафи
Национальные лидеры бывают разные. Большинство из них – скучные прагматики, решающие вопросы в тиши кабинета, время от времени появляясь на телеэкране, чтобы выступить с какой-нибудь занудной речью. Но бывают и другие. Харизматичные, экстравагантные личности, обладающие ярким набором индивидуальных особенностей и даже странностей, свойственных скорее художникам и артистам. Таков был Гитлер, таковы отчасти были британские премьеры Дизраэли и Черчилль, русские цари Иван Грозный и Петр I. Таким был и остается Муаммар
Каддафи. Всю жизнь он давал повод посудачить о своих неожиданных выходках, нестандартном поведении и образе жизни. Его манера ярко одеваться и украшать себя множеством самых экзотических орденов тоже производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.
В западном мире безумцами занимаются соответствующие специалисты. Их взгляд на мир и людей несколько специфичен, но, тем не менее, представляет интерес. Итак, западные психологи называют Каддафи «пограничным типом», которому свойственны резкие переходы от приступов ярости к эйфории. По их мнению, под маской «нормы» скрывается слабый, незащищенный и очень чувствительный человек. Реальность он воспринимает фрагментарно и не всегда верно. Хотя большую часть времени Каддафи нормален и адекватен, в стрессовой ситуации его восприятие реальности и мышление нарушаются.
Его манера ярко одеваться и украшать себя производила неоднозначное впечатление. В арабском мире он заслужил прозвище «маджнун» – безумец.
Специалисты-душеведы выделяют в личности Каддафи два основных мотива, которые кажутся им важными. Первый – самоощущение аутсайдера, восстающего против авторитетов. И второй – паническая боязнь заговоров против себя, как внутри Ливии, так и вовне, за границей. Насколько эта экспертная оценка соответствует действительности, судить сложно. Мы едва ли когда-нибудь узнаем, ощущал ли Каддафи себя аутсайдером. А что касается заговоров, то у него, как почти у любого диктатора, были все основания их опасаться. Нужно учесть, что персона полковника привлекла внимание психологов в самое недавнее время, и на их высказывания не могли не наложить отпечаток последние события, сделавшие образ Каддафи в сознании западного человека несколько демоническим. Тем не менее рискнем предположить, что «нет дыма без огня».
Тем более что в связи с нашумевшими публикациями сайта WikiLeaks в прессе широко обсуждаются сведения об очевидных психических отклонениях Каддафи. Говорят, что он боится высоты, и именно поэтому возит за собой знаменитый бедуинский шатер, который якобы позволяет ему уклониться от необходимости жить в высотных зданиях. Также рассказывают о том, что он избегает перелетов длительностью более 8 часов, и при трансатлантических перелетах ему приходится останавливаться на ночлег где-нибудь на западе Европы.
В воспоминаниях советских послов, в разное время работавших в Ливии, образ ливийского лидера предстает в несколько ином свете. Хотя и здесь он не свободен от некоторых странностей и чудачеств.
Вот что рассказал о своей встрече с Каддафи чрезвычайный и полномочный посол СССР в Ливии (1986–1991) Погос Акопов[1]:
«Помню обстоятельства одной из первых встреч с Каддафи. Я получил из Москвы послание, которое должен был передать ливийскому лидеру. Запрашиваю возможность встречи. Звонят: «Ночью приезжайте в аэропорт». Сначала летим самолетом, потом едем по пустыне на машине. Ночь. Темно. Шатер. В центре – Каддафи на вращающемся кресле. Перед ним походный раскладной стол. Для меня предназначен обычный стул. В глубине шатра бедуинская постель. Телевизор. На столе радиоприемник, блокнот, ручка. Каддафи укутан в верблюжье одеяло. Поприветствовал меня. Пригласил сесть. Я спросил, почему он ведет такой аскетический образ жизни. Он отвечает: «Я здесь один. Мне никто не мешает. Ко мне здесь приходят мысли. Здесь я разговариваю с Аллахом»».
Акопов вспоминает, что Каддафи любил беседовать один на один не только с высшими силами.
«В первую же встречу я передаю ему послание Горбачева, переведенное на арабский язык. Каддафи: «Я ничего не понимаю, скажи своими словами». «Ничего себе, – думаю. – Переведено на чистейший арабский литературный язык. Как он может не понимать, если даже я понимаю?!» Соображаю, что Каддафи проверяет, знаю ли я арабский язык. Могу ли я говорить с ним один на один».
