Пожалуй, не без подсказки и «Великого Инквизитора» Сталин раз и навсегда уяснил для себя убедительную «формулу власти»: «чудо, тайна и авторитет». Он казался возникшим на вершине власти неожиданно, непостижимо для логики всяческих политических расчетов, «каким-то чудесным образом». «Тайна» и «таинственность», неизвестность, необъяснимость питает «чудо», которое, в свою очередь, рождает «авторитет» власти.
Если бы у меня потребовали сегодня дать краткий, но содержательно-емкий, образно-афористический ответ на вопрос: кто есть Сталин в своей социально- политической и социокультурной сущности, я бы ответил так: Сталин — это «Великий Инквизитор» из «Братьев Карамазовых». Сталин — человек «Церкви» (разумеется, речь идет не о какой-либо из традиционных Церквей). Сталин — «священнослужитель». Сталин — «Верховный Жрец» идеологии «ленинизма».
Интересно, что, внимательно читая «Братьев Карамазовых», делая пометки на страницах и в тексте, Сталин, в частности, взял в скобки высказывание (очевидно, очень для него важное) старца Зосимы: «А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь?». «От нас», т. е. от служителей Церкви. Сталин тоже был по образованию священником. Не о себе ли он тогда подумал, о «деятеле народном»? Быть может, приняв однажды на себя роль «Кобы» — «священного» защитника «сирых и убогих», униженных и оскорбленных, — так он и сохранил в себе тот импульс молодости. По крайней мере, оставаясь убежденным в этом и спустя десятилетия.
Нам ничего достоверного об отношениях Сталина и Тухачевского, об отношении Сталина к Тухачевскому не известно до начала 1920 г. Оно проявилось внезапно, ярко и совершенно неожиданно в свете последующей судьбы «красного Бонапарта».
«Дней восемь назад, в бытность мою в Москве, — писал Сталин 3 февраля 1920 г. Буденному и Ворошилову, — я добился отставки Шорина и назначения нового комфронта Тухачевского — завоевателя Сибири и победителя Колчака. Он сегодня только прибыл в Саратов и на днях примет командование фронтом».
Итак, уже к 3 февраля 1920 г. у Тухачевского была репутация «победителя Колчака и завоевателя Сибири». Была ли она сформулирована самим Сталиным или Сталин услышал эту оценку от кого-то другого и, усвоив, выдал в разговоре с Буденным и Ворошиловым как свою, сказать трудно. Ситуацию с назначением Тухачевского командующим Кавказским фронтом в феврале 1920 г. маршал А.И. Егоров в июне 1937 г. обрисовал так:
«Тухачевский прошел через наши руки с т. Сталиным, в каком отношении? Приехал он к нам на фронт на смену 13-й армии. 13-я армия прошла на побережье Азовского и Черного морей, мы думали — пассивная роль будет. В то время был освобожден от работы Шорин, на его место мы предложили Тухачевского на Юго-Восточный фронт». Таким образом, Егоров подтвердил инициативную роль Сталина в назначении Тухачевского, но уточнил, что сделал это не один Сталин, но вместе с ним, с Егоровым («мы предложили Тухачевского»).
Весьма показательно, что спустя 17 лет, в 1937 г., когда Тухачевского уже обвиняли в измене, на пленуме Военного совета при наркоме обороны СССР Сталин не смог «покривить душой» и в сдержанной форме, но подтвердил свою оценку деятельности Тухачевского на Восточном фронте. «Он в 5-й армии неплохо дрался. В 5-й армии неплохо шел».
Надо сказать, что Сталин мог быть довольным: его «протеже» блестяще выполнил порученное ему дело. Высшую оценку как полководец Тухачевский получил и у противника, в «белом лагере». «Тухачевский бьет Деникина! — записал в дневнике полковник А.А. фон Лампе. — Не Наполеон ли?»
Высоко оценило успех сталинского ставленника и советское Главное командование. «Главнокомандование считает долгом доложить, — писал 20 марта 1920 г. С.С. Каменев, — что, ввиду важности польского фронта и ввиду серьезности предстоящих здесь операций, Главнокомандование предполагает к моменту решительных операций переместить на Западный фронт командующего ныне Кавказским фронтом т. Тухачевского, умело и решительно проведшего последние операции по разгрому армий генерала Деникина, а на его место на Кавказ назначить командующего ныне Западным фронтом т. Гиттиса». В 1921 г. С.С. Каменев вновь подтвердил свою оценку действиям Тухачевского: «Крепкие нервы и решимость кавказского фронтового командования (т. е. Тухачевского) с честью вывели Красную Армию из испытаний при исключительно невыгодных для нас условиях».
Таким образом, и Главком С.С. Каменев также оценил военные способности Тухачевского и признал его наиболее подходящим для важнейшей на тот момент должности командующего Западным фронтом. Это было, можно сказать, официальное признание Тухачевского лучшим советским «революционным генералом». В связи со сказанным выше весьма примечательна еще одна запись, оставленная в дневнике полковником А.А. фон Лампе. Она свидетельствует о чрезвычайно высоком авторитете и популярности Тухачевского у высшего советского политического руководства. Дневниковая запись представляет собой вырезку из газетной статьи с комментариями фон Лампе.
«Европейские корреспонденты, — цитировал фон Лампе газетную статью, — интересуются новым главкомом советской армии Тухачевским, бывшим подполковником царской армии. Английская печать окружила эту фигуру, «взнесенную на гребень революционной волны», ореолом какой-то особенной славы и таинственности. И когда читаешь подобные корреспонденции, становится действительно непонятным, кто такой этот красный герой, вынырнувший из мрака неизвестности, ловкий, приспосабливающийся авантюрист или новый Наполеон, временно укрывшийся под личиной пролетарского генерала. Один из членов первой посетившей Россию английской рабочей делегации после свидания с Тухачевским заявил: «После того как я видел этого человека, для меня стал ясным исход польско-русского столкновения». Английская пресса утверждает, что советские главари страшно дорожат присутствием в их среде Тухачевского».
Впрочем, Варшавская катастрофа привела и к серьезному подрыву хороших отношений между Тухачевским и Сталиным. Конфликт между ними оказался настолько серьезным, что и в 1937-м, и ныне очень многие полагают, что причиной гибели Тухачевского была именно Варшавская катастрофа 1920 г. и вопрос о главном ее виновнике: Сталин или Тухачевский.
Выступая на IX партийной конференции в сентябре 1920 г., Сталин, вступив по этому вопросу в полемику с Лениным, обвинил командование Западного фронта и Главное командование в поражении под Варшавой, прежде всего командование Западного фронта, Тухачевского.
«Заявление т. Ленина о том, что я пристрастен к Западному фронту, что стратегия не подводила ЦК, — не соответствует действительности, — писал Сталин в своем заявлении в Президиум конференции. — Никто не опроверг, что ЦК имел телеграмму командования о взятии Варшавы 16 августа. Дело не в том, что Варшава не была взята 16 августа, — это дело маленькое, — а дело в том, что Запфронт стоял, оказывается, перед катастрофой ввиду усталости солдат, ввиду неподтянутости тылов, а командование этого не знало, не замечало. Если бы командование предупредило ЦК о действительном состоянии фронта, ЦК, несомненно, отказался бы временно от наступательной войны, как он делает это теперь. То, что Варшава не была взята 16 августа, это, повторяю, дело маленькое, но то, что за этим последовала небывалая катастрофа, взявшая у нас 100 ООО пленных и 200 орудий, это уже большая оплошность командования, которую нельзя оставить без внимания. Вот почему я требовал в ЦК назначение комиссии, которая, выяснив причины катастрофы, застраховала бы нас от нового разгрома. Т. Ленин, видимо, щадит командование, но я думаю, что нужно щадить дело, а не командование». Не углубляясь в полемику по вопросу о причинах и виновниках Варшавской катастрофы — и ныне по этому вопросу продолжаются споры и имеются различные мнения. Пожалуй, ситуация никогда не будет окончательно и убедительно разрешена. «Победителей не судят», но никто не желает нести ответственность за поражение. К тому же всегда можно найти множество ошибок, неправильных действий у командующих и командиров, как говорится, «постфактум», сидя за «академическим столом» и имея в руках, тоже как говорится, «все карты», которыми не располагал и не мог располагать полководец перед и во время сражения. Не в этом суть.
На фоне тяжелейшего поражения под Варшавой в августе 1920 г. забывается и ныне, можно сказать, блестяще проведенная советскими войсками Западного фронта под командованием Тухачевского Березинская, или Июльская, операция 1920 г. против польского Северного фронта, высоко оцененная советским Главным командованием. «Михаил Николаевич, — выражал по этому случаю свое искреннее восхищение и радостное удовлетворение Главком С.С. Каменев в разговоре с Тухачевским по прямому проводу 7 июля 1920 г., — операция действительно первые три дня прошла блестяще. Это еще приятнее, что задумана она была очень интересно и очень хорошо». В результате этой победы войска Западного фронта, осуществив менее чем за месяц стремительное наступление, в начале августа оказались под Варшавой. Наступление было классическим и вошло в военные учебники. Последствия этой победы были столь значительны в стратегическом отношении, что даже после Варшавской катастрофы, стремительного отката советских войск, им удалось остановить наступление противника на рубежах, проходивших значительно западнее тех, с которых их наступление началось в июле 1920 г.
