В который раз Бжезинский возвращается к идее Мировых Балкан – аккурат по периметру границ РФ. По его мнению, решать вместе с Америкой проблему Мировых Балкан должен Евросоюз; вместе они должны вовлекать различные евразийские народы «на дифференцированной гибкой основе в процесс укрепления региональной стабильности». На деле это значит: европейцы должны решать для Америки её проблемы в Евразии. Например, разбомбит Америка Югославию, а восстанавливать будет Евросоюз. Рост экономической мощи последнего Бжезинского нервирует – и сам по себе и из-за опасения отхода ЕС от США и союза с Россией.
Всё что связано с Россией, её историческим величием Бжезинский очень не любит. Порой это толкает его на прямое искажение исторической правды. Так, исламский фундаментализм вообще и движение «Талибан» в частности, Бжезинский объявляет продуктом разрушения афганского общества Советским Союзом и реакции на это мусульманских стран.
На самом деле «Талибан» был создан непосредственно американцами для борьбы против СССР и решения своих политических и экономических задач в регионе. То, что он сорвался с цепи и набросился на хозяина – так это по Шекспиру: «ступай, отравленная сталь, по назначенью».
Что касается исламистских организаций, то роль США и в частности ЦРУ в их создании и финансировании – общеизвестный факт (об этом писали многие – из последних достаточно упомянуть Р. Лабевьера и А. дель Валя). Если же говорить о советском аспекте этой проблемы, то ещё в 1970-е годы английский разведчик Б. Льюис – наследник Вамбери и Лоуренса Аравийского, ныне – известный арабист и исламовед («в штатском») предложил активно использовать возникающий исламизм против СССР, натравить его «на Советы». Что и было сделано. В вышедших в 1996 г. мемуарах бывший шеф ЦРУ Роберт Гейтс прямо пишет, что США начали помогать моджахедам за шесть месяцев до ввода советских войск, чтобы спровоцировать СССР. То есть это была операция. И сам Бжезинский в своё время открыто признал это. По-видимому, он запамятовал интервью, которое дал журналу Nouvel observateur в январе 1998. На вопрос корреспондента не жалеет ли Бжезинский о том, что случилось в Афганистане, он ответил: «О чём жалеть? Тайная операция была блестящей идеей. В результате её реализации мы затащили русских в афганскую ловушку, а вы ещё хотите, чтобы я сожалел об этом». В «Выборе» же получается, что ничего этого не было, а была просто ненасытная имперская Советская Россия.
О приказчиках будущих хозяев мира, или на Америку – равняйсь! смирно!
Будущее постсоветской России, запланированное Бжезинским в «Выборе», – это будущее «нормального европейского государства среднего ранга», у которого как сошедшего с мирового забега, нет иного выбора, кроме как союз с Америкой – разумеется, в качестве младшего партнёра, постоянно сдающего Западу свои позиции. Об этом говорится без обиняков: «сделанный Россией… выбор… предоставил Западу стратегический шанс. Он создал предпосылки для прогрессирующей геополитической экспансии западного сообщества все дальше и дальше вглубь Евразии. Расширение уз между Западом и Россией открыло для проникновения Запада, и в первую очередь Америки, в некогда заповедную зону российского «ближнего зарубежья». Здесь комментарии просто излишни.
Кто же, по мнению Бжезинского, будет (должен) управлять отхватываемыми от бывшего СССР кусками, да и самой РФ? Ясно кто: так же, как всем миром и Евразией – глобальная элита, свободно говорящая по-английски, космополитичная по образу жизни и идентифицирующая себя с местом работы (например, та или иная ТНК). «Эта элита все более явно демонстрирует понимание своих собственных интересов, дух товарищества и самосознания….В фокусе ее внимания находится Америка». Этот пассаж дорогого стоит. Прямым текстом говорится: миром будут управлять «элиты», оторванные от своих стран, связанные ценностями, психологией не со своими странами, а с транснациональными структурами и «моделями жизни», «сфокусированные» на Америку.
По сути речь идёт об управленческих слоях-отрядах, скроенных по американскому образу и подобию – то ли о «муравьях-менеджерах» руководимого Америкой «глобального человейника», то ли о штампованных дуболомах Урфина Джюса, замыслившего поставить на колени всю Волшебную страну. Для США эти слои выполняют роль «организационного оружия», а по отношению к населению своих стран выступают в роли чего-то похожего на скользких тварей типа «чужих» (aliens) или «нечто» (the thing) в человеческом обличье, служащих заморскому (считай – инопланетному) «хищнику» («predator»). Это, по-видимому, и есть, по Бжезинскому, сообщество, основанное на совместных, взаимных интересах. Ну что же, можно хотя бы поблагодарить простодушного славянина, пусть и обамериканившегося, за откровенность, после которой практически все критические стрелы Бжезинского в адрес Америки можно охарактеризовать по Галичу: «это, рыжий, все на публику».
Чего больше всего боится Бжезинский? Возрождения России – это понятно: Россия – «праздник», который всегда с ним, его непреодолённый кошмар, нечто вроде, являющегося во сне Фредди Крюгера. Порой кажется, что страстная славянская любовь провинциального поляка Бжезинского к Америке обусловлена тем, что последняя для него – Анти-Россия, средство, с помощью которого можно переиграть исторический результат «спора славян между собою» и изжить детские страхи («русская» часть текстов Бжезинского – просто раздолье для психоаналитика). Великая Россия – это для автора «Выбора» очень плохо, это империя (зла!), а Великая Америка – это то, что нужно, царство добра; в этом с Бжезинским согласятся и многие «демократы» и «либералы» (в кавычках, поскольку речь идёт о тех, кто сделал это своей «профессией» или источником ренты) в РФ – смердяковщина и холуйство перед сильным (сильные теперь Запад и олигархи, а, например, не КПСС) неистребимы.
Ну что же, насильно мил не будешь – да нам и не надо. Однако ненависть – плохой советчик как в борьбе, так и в анализе. Бжезинский, похоже, не знает, что врага надо если не любить (это – high class), то хотя бы относиться к нему нейтрально, без эмоций, как это делает, например, холодный прагматик Киссинджер. Не потому ли именно его линия внешней политики побеждала чаще, чем линия Бжезинского?
За примерами далеко ходить не надо. «Всемирно-шахматная» комбинация Бжезинского для Евразии строилась на основе следующего императива: нефтепроводы и газопроводы обязательно должны пройти мимо России. А также мимо Саудовской Аравии и Ирака. Зациклившийся на России как до сих пор главном враге, Бжезинский забыл о Китае и не учёл его, составляя свою комбинацию. А незацикленный прагматик Киссинджер не забыл. Он понимает: в данной ситуации главное – не Россия, а Китай, удавкой на шее которого может стать нефть, отсюда, как верно заметил Н. Гродненский, иное отношение к России, Саудовской Аравии и Ираку, судьба которого была таким образом решена, а комбинация Бжезинского забракована.
Ещё один страх Бжезинского – всемирная мобилизация масс против США на основе тройного идеологического сплава: антиглобализм, марксистская экономическая теория и христианский гуманизм. Показательно: Бжезинский прекрасно отдаёт себе отчёт, что в глобализации по-американски есть нечто, антагонизирующее не только марксизм, но также христианство и гуманизм! Что должна противопоставить этому Америка? «Сбалансированное сочетание американской демократии и американской гегемонии даёт человечеству наилучший шанс избежать изнурительной глобальной борьбы». В переводе на нормальный язык это значит: антиамериканский освободительный порыв масс можно загасить силой и путём навязывания американской демократии (как в Ираке?). Это – первое оружие.
Второе – американская культура. Бжезинский пафосно рассуждает об универсальных культурных ценностях, связанных с Америкой; выходит: все универсальные ценности универсальны, но некоторые универсальнее других – те, что связаны с Америкой; привет Оруэллу. Однако буквально через страницу становится ясно, чтó имеется в виду под американской культурой и её «универсальными» ценностями, посредством чего и как всё это реализуется: голливудские фильмы, телесериалы-мыльные оперы, поп-музыка, программа МТВ с её 33 каналами всемирного вещания, телекумиры и звёзды. По сути, речь идёт о том, что Грамши называл «культурной гегемонией буржуазии», о политическом воздействии и контроле с помощью низкопробного масскульта, отупляющего и инфантилизирующего население, в долгосрочных интересах господствующих групп.
Главное буржуинство: разборки первого уровня
Новая книга Бжезинского, конечно же, продиктована если не страхом, то тревогой, связанной с угрозой глобального восстания против мировой (американской) верхушки под знаменем, на котором вместо «свобода, равенство, братство» начертано: «христианство, марксизм, антиглобализм». А ведь помимо этой триады есть ещё до конца не сломленная Россия, агрессивный ислам, Китай. Есть от чего прийти в смятение, даже если сидишь в донжоне крепости «Америка». И потому Бжезинский сигнализирует.
