«Все это слова азиатского происхождения», — ехидно констатировал Валишевский. А Билинский уже готов сделать отсюда далекоидущий вывод: «Дорогие великороссы, вот где ваши корни».
Убедительно? Для кого-то, наверное, да. Только давайте теперь также посмотрим на средневекового «украинца» (слово беру в кавычки, поскольку в Средние века такового национального имени не существовало).
Одет он в кобеняк, кунтуш, кармазин, шаровары. Обут в чоботы или постолы. Сидит на килиме (ковре), набивает тютюном (табаком) люльку (трубку). Наслаждается игрой на кобзе. В драке пускает в ход кулак. Будучи судьей, наденет на подсудимого кайданы и позовет ката дать осужденному кунчуков. Провернув какое-то выгодное дело, ставит помощникам магарыч. На далекие расстояния ездит с чумаками. Иногда отправляется на кош к козакам. Живет там в курене. Бывает, что разбойничает, превращаясь в настоящего гайдамака. И так далее. Все это слова азиатского происхождения. В украинском языке их даже больше, чем в русском.
«Дорогие украинцы, вот где ваши корни», — мог бы заявить какой-нибудь российский дилетант, коллега Билинского. Правда, если в России и находятся подобные «специалисты», их не возводят в авторитеты. И уж во всяком случае, не присуждают им государственных премий. У нас на Украине, увы, не так.
В действительности наличие в русском и украинском языках некоторого (сравнительно небольшого) количества татарских слов вовсе не свидетельствует об азиатских корнях великорусов и украинцев. Просто понимают это далеко не все. Столь же несостоятелен другой «исследовательский» метод. С его помощью автор «Страны Моксель» тужится доказать, будто вплоть до монголо-татарского нашествия в Ростово-Суздальской земле доминировало язычество (дескать, христианство там насадили монгольские ханы). По изданной в ХIХ веке книге «Собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России» Билинский подсчитывает количество старинных (основанных не позднее начала ХIII века) монастырей и храмов в бывшем Ростово-Суздальском княжестве.
Насчитав 19 монастырей и 20 храмов древней постройки, он «глубокомысленно» комментирует: «Совсем негусто». И делает вывод о языческом характере края. Ну а, поскольку из истории известно, что славяне к тому времени почти повсеместно являлись христианами, сочинитель считает доказанным: жили в начале ХIII века в Ростово-Суздальской земле не славяне, а финно-угры. И живут до сих пор, только притворяясь славянами.
Возразить тут можно многое. Указать, к примеру, на то, что Билинский обсчитался и количество храмов значительно преуменьшил (видимо, автор «Страны Моксель» с математикой тоже не в ладах). Или на то, что к ХIХ веку не о всех ранее существовавших церквях сохранились данные. Но примечательно совсем не это. Произведенный по той же книге аналогичный подсчет для Украины дает еще меньший результат.
Если не учитывать церковный центр Древней Руси — Киев и его окрестности, то на всей остальной территории (а это княжества Киевское, Переяславское, Волынское, Черниговское, Новгород-Северское) обнаруживается всего 11 монастырей и 10 храмов. Десять из них (5 монастырей и 5 храмов) — в Переяславе. Пять (2 монастыря, 3 храма) — в Чернигове. Сколько приходится на прочие земли? Тоже — «совсем негусто».
Неужели в начале ХIII века Южная Русь была еще более языческой, чем Северо-Восточная? Неужели и там жили (и до сих пор живут!) в основном не славяне? И там христианство распространили монголо-татары? По Билинскому выходит, что так.
Ларчик открывается просто. Книга, на которой самозваный «исследователь» основывал свой подсчет, содержит, как это видно из названия, сведения лишь о примечательных храмах. Множество ничем не примечательных церквушек, особенно сельских, в перечень не вошли. А без них составить общее представление о распространенности христианства невозможно.
Мало что доказывает и следующий приводимый Билинским «аргумент». Названия многих рек в Ростово-Суздальской земле финно-угорского происхождения. Ничего удивительного тут нет. До начала массового переселения в Х веке в эти края славян там обитали финно-угорские племена — меря, весь и другие. Впоследствии, в ходе славянской колонизации финно-угры были частично вытеснены, частично ассимилированы более многочисленными переселенцами. Разумеется, произошло это не в один миг. Долгое время славяне жили бок о бок с аборигенами и восприняли многие (хотя и не все) существовавшие наименования рек.
Однако автор «Страны Моксель» пытается отрицать сам факт славянской колонизации. По его мнению, славяне обязательно бы переназвали реки по-своему. А раз финно-угорские названия сохранились, значит, считает Билинский, славян там не было, а сведения об их переселении в регион — «российский шовинистический миф», выдуманный великороссами, чтобы скрыть свое финно-угорское происхождение.
Спорить тут, на мой взгляд, незачем. Нужно просто посмотреть на географическую карту Украины. Днепр, Днестр, Сула, Ворскла, Хорол и многие другие реки носят имена не славянские. Здесь тоже не было славян? Украинцы — не славяне? Если следовать «логике» автора «Страны Моксель», то получается так.
Демонстрировать антиукраинскую направленность рассматриваемого опуса можно и дальше. Стесняют только рамки главы. Но думается, приведенного достаточно.
Остальные имеющиеся в сочинении ляпы подразделяются на две категории. Одни обусловлены невежеством автора опуса, другие — склонностью его ко лжи. Первые из них часто курьезны. Ну как не рассмеяться, когда малограмотный сочинитель начинает «поправлять» известных историков? Он, например, гневается на Василия Ключевского, упомянувшего в одной из работ о Древней Руси Киевскую область.
«Как вам нравится?» — негодует Билинский. И «уличает» ученого: «Не было в древние времена Киевской области!» Более сведущим читателям, наверное, ясно: под Киевской областью у Ключевского подразумевается не административно-территориальная единица (какой не существовало и в его время), а территория возле Киева. Но автор «Страны Моксель» в подобные тонкости не вникает.
Достается от него и Николаю Карамзину. Тот в своей «Истории государства Российского» назвал главу Московского княжества сначала монархом, а чуть далее — великим князем. «Великий князь уже, оказывается, совсем не монарх», — ловит историка на «противоречии» Билинский. И второй раз: «Великое княжество. А монархии, оказывается, и в помине нет!»
Казалось бы, общеизвестно, что великий князь — такой же монарший титул, как император, король, царь, только рангом ниже. А великое княжество — такая же монархия, как империя, королевство, царство. Но объяснять это автору «Страны Моксель», по-видимому, бесполезно. Он разительно напоминает персонажей известной песни Владимира Высоцкого, собирающихся «с лопатами и с вилами» заявиться к ученым в лабораторию, чтобы «денечек покумекать» и «выправить дефект».
И ведь «кумекает». И «выправляет». Например, российского археолога Алексея Уварова, проводившего в ХIХ веке раскопки на территории бывшего Ростово-Суздальского княжества. Уваров обнаружил там много арабских и западноевропейских монет, но ни одной киевской. И к неудовольствию Билинского, не объяснил этот факт.
«Как с гуся вода. Даже единым словом не обмолвился!» — возмущен сочинитель. И берется «доделывать» будто бы не доделанное ученым. «Следуя логике великого археолога А.С. Уварова, мы вправе продолжить его мысль», — не испытывая никаких сомнений, рассуждает автор опуса. Вправе потому, что «А.С. Уваров попросту проигнорировал очевидный факт. Как его проигнорировали и десятки других российских историков».
Вот за всех этих историков Билинский и «делает вывод» о полном отсутствии на протяжении IХ–ХIII веков каких бы то ни было связей между Киевской Русью и Ростово-Суздальской землей. То есть между предками нынешних украинцев и великороссов.
«Надеюсь, это очевидно, — уверенно заявляет он. — Хотя «старая московская ложь» до сих пор и не позволяет нам непринужденно, легко принять эту простую, очевидную аксиому. Однако не забывайте: Киев чеканил монеты с Х по ХIII век и далее, во времена Литовского и Русского княжества, в ХIV–ХV веках. Эти истины несокрушимы».
Между тем очевидным и, вероятно, несокрушимым является невежество сочинителя «Страны Моксель». Киевские монеты чеканились эпизодически и в небольшом количестве. Дважды при князе Владимире Святославиче (вскоре после принятия христианства и затем, после долгого перерыва, почти в самом конце правления этого князя) и при его непосредственном преемнике Святополке, вскоре лишенном власти. И все. Такие монеты являлись не столько средством денежного обращения (эту роль в Древней Руси выполняли арабские и западноевропейские монеты), сколько знаками государственного суверенитета. А с ХI века на Руси наступает безмонетный период, продолжавшийся почти до самого конца ХIV века.
