А партии? Ну, сделайте эту «портянку». Будет в ней пятьсот партий. Что дальше? Вот сейчас называют «блошиный рынок». И что дальше будет с этим рынком? У каждой партии найдется тот или иной криминальный спонсор. Почему криминальный? Потому что господствующий класс таков. Вот здесь (показывает на рисунке) уже всё сформировалось. И всё, что происходит этажами выше, да? — Можно сколько угодно менять, но только от этого ничего не изменится. От перестановки мест этих слагаемых сумма классовая не меняется. Этот класс страну дожрёт. Значит, все рецепты, которые гуляли по Болотной и Сахарова, это либо рецепты ликвидации, то есть превращения вот этого плавного движения в такое быстро обрушающее, либо это бред утопистов.
Вопрос о классовой ситуации. Либо классовую ситуацию можно изменить до краха России, либо по ту сторону краха, либо — никак. Но ведь никто этого признать по-настоящему не хочет. Вообще, самое тяжелое в нынешней ситуации это отсутствие мысли как таковой. Господствующий класс и его представители демонстрируют фантастическую скудность мысли. В разных ее вариантах. С чем угодно ещё можно бороться, как бы, теми или другими средствами, если мысль присутствует в обществе и в том, что называется его думающими слоями. То есть те, кто должны обсуждать ситуацию, оценивать её, искать выход. Но в том-то и беда, что потрясающий дефицит мысли во всех его вариантах.
Я, вот, испытываю невероятный подъем по поводу того, что не должен бодаться со Сванидзе в программе «Исторический процесс». При этом я совершенно не зарекаюсь оказаться в каких-нибудь других телевизионных проектах, если они будут отвечать фундаментальным интересам общества. Но когда я знакомлюсь с тем, что по поводу этого «Исторического процесса» говорят, как он обсуждается, я развожу руками и прихожу, вот, в эту оторопь по поводу того, что мысли-то нет вообще! Ну, я не буду говорить, там, — Петровская, Ларина и Сванидзе обсуждают меня.
Я, вот, испытываю невероятный подъём по поводу того, что не должен бодаться со Сванидзе в программе «Исторический процесс», при том я совершенно не зарекаюсь оказаться в каких-нибудь других телевизионных проектах, если они будут отвечать фундаментальным интересам общества. Но когда я знакомлюсь с тем, что по поводу этого исторического процесса говорят, как он обсуждается — я развожу руками и прихожу вот в эту оторопь, по поводу того, что мысли-то нет вообще! Ну, я не буду говорить, там: Петровская, Ларина и Сванидзе обсуждают меня… Но они примерно обсуждают меня так, как пятиклассники обсуждают директора школы в туалете между собой. Ну, это их полное право, им не предпишешь нормы обсуждения. Не в этом дело. Обсуждается господин Киселёв: лучше или хуже он спорит. И опять абсолютно не в этом дело и не хватает мысли даже на то, чтобы понять, что не в этом дело. Ну вот вы сами, слушатели этой программы, подумайте хотя бы одну минуту и скажите мне — в чём дело? В чём большая проблема, связанная с программой «Исторический процесс» после моего из неё ухода? Она ж не в том: кто ярче спорил, кто более блекло спорит. Даже не в том, кто занимал просоветские позиции, а кто занимает позиции в духе Единой России. И не в счёте, который после этого возникает, и не в рейтинге. А в том, что программа «Исторический процесс» была задумана, как уникальный русский телевизионный продукт, историософский по своей сути. Впервые в истории очень многих стран мира, создающих те или иные телевизионные проекты, было реализовано нечто, претендующее на недопустимый интеллектуализм, недопустимый для Англии, Америки, для кого угодно. И суть этого интеллектуализма была не в спорах об истории, а в желании сопоставить два разновременных исторических события, наложив их друг на друга так, чтобы через них просвечивалось что-нибудь сутевое, что-то, как бы, заслуживающее названия «историческая судьба», «исторический рок», не знаю, «исторический инвариант». Для этого нужно правильно формулировать две темы и правильно накладывать их друг на друга и после этого правильным образом их обсуждать. Всё, что происходит сейчас, это первое — неспособность сформулировать темы, второе — невозможность их друг на друга наложить, и третье — невозможность их обсуждать на уровне подобного наложения, то есть уровне по сути своему историософском. Вместо этого берутся две темы очень условно сшиваемые друг с другом даже не белыми нитками, а непонятно чем, и после этого их обсасывают в лучшем случае политологически, но уже и не исторически, и тем более не историософски. Произошло катастрофическое падение уровня, говорящее о том, с какой радостью наша интеллигенция, или наше так называемое мыслящее сообщество, упрощается. Вот оно сбросило с себя эту тягостную необходимость вести проклятые разговоры о собственной судьбе, но если оно не будет вести эти разговоры, то всё это обязательно кончится тем, чем оно должно кончится — катастрофой. Потому что это всё Титаник. Это поезд, который катится по определённым рельсам в сторону обрыва. Это надо осмыслить и надо успеть собрать силы для поворота в ту или другую сторону. Не для политической борьбы: одно дело вести политическую борьбу с Путиным, а другое дело говорить об исторической судьбе. Потому что если путинский курс приведёт к краху России, то, как мне кажется, и для политического лидера того типа, которым является Путин, это будет, абсолютной катастрофой, но уж то, что это будет жизненной катастрофой, то, что это кончится, так сказать, не нобелевской премией, а физическим уничтожением — это-то понятно! Ну так тогда давайте обсуждать что лучше: небытие России или её выход за капиталистические рамки. Хотите оставить Россию в капиталистических рамках? Тогда осуществляйте революцию сверху, меняйте криминальную природу класса. Бывали такие случаи в истории, хотя и нечасто, но нельзя же не делать ничего, а, главное, нельзя же всё это не обсуждать, не осмысливать, не ставить на повестку дня! А если все перестанут ставить это на повестку дня, а поезд будет ехать туда же, куда он едет — что будет?
Ни одну серьезную проблему по-настоящему не хотим обсуждать. Вот какие полосы печатаются [показывает огромный разворот] в «Независимой газете», которая до сих пор все-таки… Марк Рац и Сергей Котельников. [зачитывает] «Марк Владимирович Рац — профессор, доктор геолого-минералогических наук; Сергей Иванович Котельников — кандидат технических наук, старший научный сотрудник НИИ культурологии Минкультуры РФ.» Вот они обсуждают на полосе политику и общество в России после 4-го марта и называют все это «Копать вглубь!» (http://www.ng.ru/ideas/2012-03-26/9_kopai.html) Там вообще нет ни одного слова о так называемом «вглубь»! Там нет ни категориального аппарата, ни моделей, ни описания тенденций, ни феменологии, — ничего! Там перекатываются слова слева-направо, справа-налево. А называется всё «копать вглубь». Вот там копают вглубь так же, как стали копать вглубь в программе «Исторический процесс» после того, как я из нее счастливым образом исчез. (Для себя счастливым.)
Вот другой пример. Выступает Филипп Денисович Бобков. Газета называется «ФАйл-РФ (ежедневная электронная газета)». «Свидетель эпохи. Генерал Филипп Бобков: „Перестройку начинал Андропов“». (http://file-rf.ru/analitics/534) Далее Филипп Денисович на многих страницах своего текста — 6 страниц — ухитряется не сказать вообще ничего! Он сознательно пишет статью, в которой не сказано ничего! Он не молод. Он прекрасно понимает, что происходило на протяжении этих 20 лет. Он стоит у истоков происходящего! Он не может считать, что он будет жить вечно. Его что-то должно связывать с судьбой России. И он прекрасно понимает, что именно начинал Андропов! Андропов начинал так называемую модернизацию России. Филипп Денисович не знает об <неразборчиво, что-то типа «ОСУ» >, в которых это происходило? Он не в курсе того, чем именно занимался Юрий Афанасьев или Анатолий Ракитов? Он не в курсе того под какие цели вербовался актив идеологический, точнее идеологическая агентура во всех республиках? Мы не знаем, кто ее и как формировал? И уж, конечно, он совсем не в курсе, что происходило с исламскими партиями эпохи Советского союза. Тут-то он совсем не в курсе!
Ну, зачем все эти разговоры в момент, когда мы находимся на краю бездны? Ну, хорошо, мы будем к этому краю подползать несколько лет. И что? Закроем глаза — откроем. Двадцать один год назад рухнул Советский союз. России осталось жить в лучшем случае четвертую часть этого времени. Четвертую! Почему нельзя сказать людям правду? Что Андропов хотел модернизации, т. е. осуществления проекта Модерн, национальной модернизации, что он эту модернизацию понимал как, разумеется, существенным образом авторитарную, что его в этой связи очень интересовал опыт Кемаля (турецкий). Что для подобной модернизации нужно было освободиться от союзных республик.
