Николай Зенькович - Новости из Кремля

Степанов Д. Е. Извините, но если я, депутат, получаю жалобу, то это не означает, что я довожу содержание жалобы до каждого из своих 125 тысяч избирателей. И если вы послали жалобу мне, то это не дает вам права, по-моему, говорить, что вы довели суть своей жалобы до каждого советского человека...

Вконце октября 1992 года процесс по делу КПСС вступил в заключительную фазу. 4 ноября суд приступил к заслушиванию заключительных речей представителей сторон. Оно продолжалось до 13 ноября.

Первыми выступали представители коммунистов. Речи произносили В. И. Зоркальцев, С. А. Боголюбов, Д. Е. Степанов, В. С. Мартемьянов, Ю. М. Слободкин, Б. П. Курашвили, Б. Б. Хангельдыев. Затем полтора дня было предоставлено представителям президентской стороны — С. М. Шахраю и А. М. Макарову.

13 ноября суд приступил к закрытому совещанию для принятия итогового решения по делу. Оно продолжалось 17 дней. 30 ноября было оглашено постановление.

Суд установил, что Б. Ельцин, издавая указ от 23 августа 1991 года «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», исходил из того, что это была партия, но учрежденная как часть КПСС. Ее назначение состояло в том, чтобы объединить и координировать деятелньость парторганизаций на территории РСФСР, поэтому она не являлась самостоятельной партией. Руководство КП РСФСР выражало несогласие с указом Б. Ельцина от 20 июля 1991 года о прекращении деятельности организационных структур политических партий в государственных органах и госучреждениях и препятствовало его исполнению. Руководство КПСС и КП РСФСР, многие обкомы и крайкомы прямо или косвенно поддержали действия неконституционного ГКЧП. Поэтому действия президента Ельцина по приостановлению КП РСФСР суд признал конституционными.

Судьи также пришли к выводу, что конституционен и указ Б. Ельцина от 25 августа 1991 года «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР». Однако безоговорочное объявление государственной той части собственности, которая принадлежала партии как общественной организации (членские взносы, доходы от издательской деятельности), а также той части собственности, где собственник неизвестен, противоречит Конституции. Дальнейшую судьбу имущества партии суд отказался определять, указав, что правовая неопределенность в этой части может быть решена в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства.

Что касается оценки президентского указа от 6 ноября 1991 г. «О деятельности КПСС и КП РСФСР», то суд решил: в стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опиравшейся на насилие узкой группы коммунистических функционеров. Причем руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей. И после отмены статьи 6 Конституции СССР оргструктуры КПСС решали многие вопросы, входившие в компетенцию соответствующих органов власти и управления. Они присвоили государственно-властные полномочия, препятствуя нормальной деятельности конституционных органов власти. Поэтому действия Президента РФ, ликвидировавшие эти структуры, тоже конституционны.

Вместе с тем формулировка пункта 1 указа от 6 ноября 1991 года не учитывает различие между руководящими структурами и первичными партийными организациями, образованными по территориальному принципу. Члены КП РФ вправе создавать новые руководящие структуры на равных условиях с другими партиями. Здесь суд исходил из того, что КПСС лишь на уровне первичных организаций имела черты общественного объединения, хотя производственный принцип формирования этих организаций ставил членов КПСС в зависимость от руководства, тесно связанного с администрацией. Роспуск руководящих структур КПСС и КП РСФСР, действовавших на момент издания указа от 6 ноября 1991 года, правомерен и их восстановление недопустимо.

Конституционный суд высказался и по ходатайствам О. Г. Румянцева и других депутатов, которые требовали проверить конституционность КПСС и КП РСФСР. Суд напомнил призыв М. С. Горбачева 25 августа 1991 года к самороспуску ЦК КПСС и пришел к выводу, что это стало началом распада КПСС как общесоюзной политической организации. К ноябрю 1991 г. в результате роспуска, приостановления, запрета и других преобразований коммунистические партии республик прекратили свое существование. Это означало, что КПСС перестала отвечать признакам общесоюзной политической партии, предусмотренным частью 2 статьи 6 Закона СССР «Об общественных объединениях». Поскольку в течение года ни КПСС, ни КП РСФСР не существует, суд признал, что отсутствует и предмет ходатайства О. Г. Румянцева и его коллег-депутатов, и дело в этой части прекратил.

Кто победил в суде? Коммунисты полагали, что они: им удалось добиться, что КПСС и КП РСФСР в целом как политические партии не были признаны неконституционными организациями. Во-вторых, суд признал конституционность партийных первичек, организованных по территориальному признаку. Поскольку первичные организации являются основой партии, то это могло быть предпосылкой возрождения партии, тем более что суд признал их право организационно оформиться в качестве политической партии. И наконец, коммунисты добились в суде юридического признания незаконности захвата той части партийного имущества, которая являлась собственностью КПСС.

Представители президентской стороны, наоборот, считали победителями себя. М. А. Федотов, например, заявил: «На 80 процентов процесс мы выиграли». А. М. Макаров, выступая на съезде «ДемРоссии», сказал, что решения суда исключают восстановление КП РСФСР и КПСС.

Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин назвал этот вердикт центристским.

После окончания процесса представители президентской стороны были щедро одарены должностями. Федотов стал министром печати, Шахрай — вице-премьером правительства, Макаров — начальником специально созданного межведомственного управления по борьбе с коррупцией, Котенков из майора стал генерал-майором, начальником государственно-правового управления администрации президента.

Впрочем, на этих должностях они продержались недолго.

Черные, мрачные улицы, разрытые канавами. Заборы, за ним нежилые дома, из которых вышвырнули население, да так ничего и не выстроили. Пыль и грязь повсюду. Надписи и реклама по-английски на ларьках, между которыми пробираются цепочкой граждане в кромешной средневековой темноте, изредка разбиваемой слепыми фонарями, — в городе дефицит лампочек.

Писателю бросилось в глаза, что женщины в Москве прячут свою красоту, ибо она тоже ценность и тоже объект разбоя. Поэтому они маскируются в ужасные одежды. Не прячут себя только профессиональные проститутки, жены крупных чиновников и мафиози, которых хорошо охраняют.

Но и проститутки боятся. Их часто находят мертвыми, а то и расчлененными в самых неожиданных местах — в мусоропроводах, в канализационных колодцах, в парках, в багажниках иномарок.

Страх висит над гигантским городом. Уголовные процессы над людоедами: один предпочитал пожирать подростков, другой — девушек, еще один гурман ел только печень.

Подземные переходы в метро страшны. Уроды, нищие, юродивые. Ни в какой Мексике, ни в какой Калькутте такого не найдешь. Законы зоны стали законами жизни огромного мегаполиса. Киосочный бизнес, капитализм пайки, капитализм передачи с воли. Ненужная для преступлений жестокость, истеричность, грязь. В России преступник не профессия, но состояние души...

Сильно сказано? Да уж. Чересчур? При первом чтении показалось — явный перебор. Конечно, после Парижа все воспринимается слишком остро. Москвичи-то привыкли, ничему не удивляются. А если действительно взглянуть на свою жизнь свежим взглядом?

Бандиты не только звереют, но уже и не таятся. Нет такого дня, чтобы на Московских улицах или в домах не гремели автоматные очереди, не рвались гранаты.

Среди бела дня у ресторана «Разгуляй» на Спартаковской улице изрешетили пулями двух посетителей злачной точки. Стреляли в спины, добивали в головы. После чего спокойно сели в шикарные иномарки и удалились. На месте происшествия нашли 15 гильз — столько пуль было выпущено по несчастным.

Через два дня новая трагедия, на этот раз у кафе «Наманган». К двум затянутым в кожу господам, сидевшим в новенькой «хонде», подкатил ослепительно белый «мерседес», из которого вышла пара импозантных на вид господ. Подойдя к «хонде», они открыли огонь из пистолетов. Расстреляв обоймы, укатили в неизвестном направлении.