Цель нападения — курды
В конце июля 1980 года от сирийцев поступило сообщение о том, что первый секретарь иракского посольства Халид Джабер и его шофер Хай Али Махмуд готовят взрыв в Западном Берлине, который должен был произойти во время съезда курдских студентов. Махмуд был резидентом иракской разведки в Восточном Берлине. Сирийцы получили эти сведения от курда-эмигранта, проживавшего в Западном Берлине, которого иракцы завербовали для производства взрывов. Виганд воспользовался услугами другого курда, который страстно ненавидел режим Саддама Хусейна.
1 августа 1980 года в полдевятого утра сотрудники специального антитеррористического отряда западно-берлинской полиции проследили за тем, как Джабер и Махмуд проехали через КПП американской армии «Чек-пойнт Чарли». Арабы находились в сером «мерседесе» с дипломатическим номером СД 21–09. Сыщики проследовали за иракцами до района Веддинг, где «мерседес» остановился. Джабер и Махмуд вылезли из автомобиля. Шофер извлек из багажника портфель-«дипломат».
Арабы прошли небольшое расстояние до угла улицы, где передали «дипломат» третьему человеку, ожидавшему их там. Когда незнакомец ушел, иракцы снова направились к своему автомобилю.
Когда Джабер и Махмуд были готовы уже уехать, рядом с их «мерседесом» остановился автомобиль, а еще один перекрыл ему дорогу. Махмуд дал задний ход и выскочил на разделительную полосу, однако еще один автомобиль заблокировал ему путь. Джабер выскочил из машины и попытался бежать, но сыщики тут же уложили его на землю. Оставшийся за рулем Махмуд в попытке скрыться врезался в полицейский автомобиль. В этот момент один из сыщиков рывком распахнул дверцу и вытащил иракца из машины. Завязалась короткая потасовка, в результате которой из кармана куртки Махмуда вылетел заряженный пистолет марки «Вальтер РРК» с глушителем.
Портфель-«дипломат* был отправлен в лабораторию для просвечивания рентгеновскими лучами. Оказалось, что на нем установлен цифровой код на отметке «ноль». Если бы на нем набрали любую другую цифру, через 44 минуты раздался бы взрыв. Специалисты разобрали взрывное устройство и установили, что в нем содержится 575 граммов пентсритритолтетранитрата (PETN). По мнению экспертов, это нсщество обладает огромной разрушительной силой и используется для начинки морских мин, торпед, зенитных снарядов.
Тем временем курд, которого, как выяснилось, звали Хуссейн Саид, сообщил западноберлинской полиции о том, что 28 июля он встретил иракцев в Восточном Берлине, Джабер, первый секретарь посольства, вручил ему 500 немецких марок (220 долларов) и передал «привет от президента Саддама Хусейна. Ему надлежало отнести портфель с «хлопушками» в молодежное общежитие, в комнату, где обычно собираются курдские студенты, чтобы «немного попугать их».
Был выдан ордер на арест Джабера и Махмуда. Они обвинялись в покушении на жизнь 35 человек — именно столько студентов могло находиться в конференц-зале общежития в то время, когда должен был прогреметь взрыв. Однако суд так и не состоялся: иракское правительство сообщило о том, что жизнь двух западногерманских инженеров, удерживаемых в Ираке в качестве заложников, находится в опасности. Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер, член Свободной Демократической партии, уже состоял в коалиционном правительстве, возглавлявшемся партией социал-демократов под началом Гельмута Шмидта. Геншер высказался за немедленную депортацию иракских террористов. Однако Западный Берлин все еще находился под юрисдикцией союзных держав, предусматривавшей суровое наказание за незаконное хранение оружия и взрывчатых веществ. Поскольку иракцы были арестованы во французском секторе, французы вполне могли потребовать наказания террористов, однако не сделали этого.
В то время западногерманское правительство не имело власти над Западным Берлином, но тогдашний мэр, социалист Дитрих Штоббе, проявил твердость духа и настоял на суде над иракцами.
Однако в конечном итоге Штоббе все-таки уступил сильному политическому давлению и согласился на экстрадицию иракцев, сказав, что боннское правительство попросило об этом «на основании важных причин государственной безопасности и соображений высокой политики». Кроме этого, мэр сказал о том, что «сыграло определенную роль и совершенствование сотрудничества в деле борьбы против международного терроризма». В благодарность за освобождение своих дипломатов иракское правительство заявило, что в будущем оно «не будет оказывать никакого содействия каким-либо террористическим актам или любой другой преступной деятельности в Берлине». Оно также пообещало самое тесное сотрудничество в антитеррористической деятельности и обязалось отказывать в пристанище на иракской территории всем немецким террористам. И под конец иракское правительство заявило ФРГ, что дипломаты не будут возвращены на свои прежние посты в Восточном Берлине.
17 сентября 1980 года Джабер и Махмуд вылетели во Франкфурт, где сели на борт самолета, следовавшего прямо в Багдад. Власти Западного Берлина испытали огромное удивление, когда имена двух террористов снова появились в восточногерманском дипломатическом списке, выпущенном 1 ноября 1980 года. Махмуд, глава резидентуры иракской разведки, получил также работу в АДН — официальном информационном агентстве ГДР. В очередной раз восточногерманское руководство взяло потенциальных убийц и террористов под свое покровительство.
Взрыв в общежитии курдских студентов все-таки состоялся бы, если бы не яростное соперничество среди проживающих в Берлине арабских «дипломатов». Насколько было известно полковнику Виганду, все декларации об арабском единстве были не чем иным, как избитыми фразами. «Они дрались друг с другом как бойцовые псы».
В качестве доказательства Виганд рассказывал: «Когда в 1986 году в газетах появились сообщения об обстановке на фабрике, изготавливавшей смертоносные газы в Рабте (Ливия), сведения об этом, вы не поверите, мы получили из иракского посольства. Мне кажется, что иракцы решили обнародовать эту информацию для того, чтобы американцы предприняли меры против Ливии и уничтожили бы Каддафи, который ни от кого не скрывал своих амбиций сделаться единственным лидером арабского мира. Таким образом, я считаю, что Саддам уже в то время осуществлял недвусмысленную стратегию, имевшую целью лидерство в арабском мире. И еще одно — никакая другая секретная служба из числа тех, что действовали на территории ГДР, не вела себя так бесчеловечно и с таким презрением к человеческой жизни, как иракская».
По словам Виганда, он никогда не забудет виденных им тел мертвых курдов со следами жестоких пыток.
«Даже ливийцы себя так не вели… Это было просто чудовищно».
Летом 1981 года разразился скандал с иракскими «дипломатами», похитившими среди белого дня иракского диссидента прямо на Александер-платц, в самом сердце Берлина.
«Они схватили его за ноги и за волосы и потащили к машине с номерами иракского посольства. Но прежде, чем им удалось запихнуть этого несчастного в багажник автомобиля, в дело вмешались несколько прохожих, помешавших происходящему».
Полицейский рапорт не достиг еще стен МГБ, когда в МИДе ГДР появился иракский посол с протестом по поводу «провокации сил империализма» против его людей на Александер-платц.
Начиная с 1981 года контрразведывательная оперативная группа полковника Виганда осуществила целый ряд операций под кодовым названием «Ориент» (Восток). Это была попытка защитить иракских студентов-диссидентов, главным образом из числа членов иракской компартии, от нападений секретной службы Саддама Хусейна. Виганд рассказывал автору этих строк следующее: «Некоторым каким-то чудом удалось спастись от эскадронов смерти, выпрыгивая из окон общежития с высоты нескольких этажей. Других нам приходилось прятать на тайных квартирах нашего министерства, чтобы спасти их от иракских убийц».
Иракское правительство направило ноту протеста по поводу действий Штази послу ГДР в Багдаде и предоставило фотографии восточногерманских агентов, занимавшихся наружным наблюдением. Кроме того, иракцы обвинили МГБ ГДР в планировании убийства членов партии БААС, проживающих на территории ГДР. Хотя Хонеккер, руководитель СЕПГ и правительства ГДР, и глава МГБ Мильке были в курсе всех террористических актов и убийств, совершавшихся иракской секретной службой на территории ГДР, жалоба иракского правительства была тем не менее принята во внимание.
Виганд и его подчиненные получили нагоняй и приказ не совать нос в дела иракцев.
Проживавшие в ГДР иракцы, особенно студенты, находились под постоянным наблюдением иракской разведки. МГБ ГДР обратило внимание, что некоторые студенты не возвращаются из Ирака, отправившись туда на время каникул, и не сообщают в свои учебные заведения о том, что больше не вернутся в них. Они попросту исчезали. Виганд пришел к выводу, что иракское правительство убивает всех тех, кто теряет его доверие.
