Тутмос был разъярён. Он проклинал свою мачеху Хатшепсут, умершую несколько месяцев назад. Он был уверен, что она виновна во всём. Двадцать два года занимала властолюбивая царица престол, не допуская пасынка к делам управления. Надев двойную корону и подвязав искусственную бороду, являлась она в тронный чал и торжественно принимала вельмож и сановников.
Со временем азиатские царьки стали держаться независимо и перестали платить дань в египетскую казну. Тутмос давно стремился проявить свою мощь и вновь внушить северным соседям страх перед египетским оружием, но при жизни властолюбивой мачехи нечего было об этом и думать, поэтому он с нетерпением ожидал её смерти.
Но вот настал долгожданный день. Толпы плакальщиков провозгласили о смерти царицы. Роскошный позолочённый саркофаг с её мумией возложили на салазки, и быки повлекли его по горячему песку пустыни в окаймлённую скалами Долину Царей. Архитектор Хапусенеб со своими подручными давно уже высек здесь четыре камеры и узкий коридор подземной гробницы.
Тутмос возликовал. Теперь он покажет чужеземцам силу египетского оружия. Спокойно выслушивал фараон известия о союзе, заключённом царём города Кадеша с 60 царьками Палестины, Финикия и Северной Сирии «Разве это были настоящие властители? — думал Тутмос. — Ведь каждый из них правил в своём городе и ближайшей округе. Beet они ненавидели друг друга, в только страх перед Египтом заставил их объединить свои силы. Но разве могут они действовать в согласии? Любой будет завидовать соседу и в душе радоваться его потерям. Разве станут они слушать приказы единого военачальника? Нет, каждый будет отдавать свои распоряжения. Таких врагов нечего опасаться Напрасно трусят вельможи, отвыкшие от военных подвигов за годы мира».
Отпустив вестников и соглядатаев, царь велел принести четыре медные доски и царский лук. Он решил ещё раз испробовать своё умение. Медные доски были поставлены в ряд, на небольшом расстоянии друг от друга. Царь, не торопясь, взял огромный составной лук и самодовольно осмотрел его. Лучшие оружейники потрудились на славу. Мощная деревянная основа была снабжена двумя умело вырезанными желобками. В неё были вставлены гибкие пластинки рога антилопы, а снаружи была прикреплена жила быка, и всё вместе туго обмотано пальмовым лыком.
Нелегко согнуть такой лук, но Тутмос обладал большой силой и сноровкой. Привычным движением схватил он лук, сдавил его своими крепкими пальцами и мгновенно согнул его. Зазвенела туго натянутая прочная тетива. Фараон прицелился и выстрелил. Стрела пробила три медные доски и застряла в четвёртой. С довольной улыбкой царь отдал приказ складывать палатки и двигаться в путь.
Вскоре за тем египетские войска вступили на территорию противника, благополучно вышли из горных теснин на равнину и подошли к Мегиддо, где укрепились вражеские войска. Впереди высились сверкающие на солнце городские стены и башни Нигде не было видно неприятельского войска. Разведчики сообщили, что главные силы врагов сосредоточены южнее у Таанака.
Тутмос, двигавшийся в первых рядах своей армии, имел время построить её в боевой порядок. Колесницы растянулись сплошной линией. Вперёд был выдвинут отряд лучников. Позади располагалась пехота, за ней 500 отборных колесниц, запряжённых быстрыми как ветер лошадьми. Они предназначались для погони.
Однако в тот день противник не принял боя. К вечеру египтяне разбили лагерь. Военачальники выставили дозорных и обходили палатки воинов, объявляя: «Готовьтесь, вооружайтесь. Приближается битва с врагом. Будьте мужественны».
На следующее утро на лагерь стали надвигаться главные силы врага. 3 000 колесниц мчались вперёд. Кузовы некоторых из них были украшены золотыми и серебряными пластинками. Золотом и серебром блестела также сбруя коней. Колесничие были облачены в тяжёлые шерстяные разноцветные кафтаны, без рукавов, спускавшиеся от плеч до пят. Кое у кого грудь и живот были защищены неуклюжими треугольными деревянными панцирями, обтянутыми кожей. Одни стреляли из лука, другие метали дротики. Отряд египетских лучников двинулся вперёд и осыпал врагов тучей стрел. Неприятельский строй поколебался. Некоторые лошади ринулись вперёд, нарушив линию, и попали под фланговый обстрел. Более робкие повернули колесницы назад.
В это время уже успели выстроиться египетские колесницы. Лучники расступились, открывая им дорогу. Сплошной лавиной двинулись колесничие фараона. Ни один из них не выдвигался вперёд. Лошади, покрытые легкими синими попонами, стянутыми красными и жёлтыми ремнями, двигались мерной рысью. Колесничие, слегка согнувшись и упираясь коленями в переднюю планку кузова, натягивали луки. Стоящие рядом щитоносцы прикрывали своих начальников небольшими четырёхугольными закруглёнными сверху деревянными щитами. Левой рукой они держали поводья, сдерживая резвых коней. Воины были одеты в длинные полотняные передники. Грудь их защищали короткие кожаные, а иногда бронзовые панцири. Руки и плечи были совершенно обнажены.
Египетские колесницы сблизились с неприятельскими, и сотни колесничих одновременно по команде опустили тетивы луков. Боевой порядок противника был окончательно расстроен. Всё перемешалось: опрокинутые кузовы, трупы коней и воинов, возничие, соскочившие с колесниц. Всюду слышались крики военачальников, стоны раненых.
Теперь на колесницы противника ударила египетская пехота. В левой руке пехотинцев был щит, обтянутый кожей, в правой — бронзовый, серповидный меч или тяжёлое копьё. Вскоре отступление неприятеля превратилось в паническое бегство. Каждый стремился первым добраться до крепостных стен.
Тутмос приказал своим военачальникам преследовать врага. Он надеялся следом за беглецами ворваться в крепость. Но осуществить это намерение ему не удалось. Победоносное египетское войско перестало повиноваться своим военачальникам. Колесничие и пехотинцы думали только о грабеже. Одни обрубали постромки и вскакивали верхом на захваченных лошадей, другие ломали кузовы колесниц, отрывая золотые и серебряные пластинки, украшавшие их, третьи добивали раненых и срывали с них дорогие пестротканные одежды, отвязывали пояса, украшенные золотыми пряжками, отбирали кинжалы в серебряной оправе. Некоторые связывали попарно пленников и угоняли их в лагерь.
Фараон ничего не мог поделать. Его армия превратилась в нестройную, буйную толпу. Голос царя терялся в Сплошном гуле торжествующих криков, и Тутмос понял, что надо уступить.
Отступающие войска успели добраться до крепости. Они кричали, чтобы им отворили ворота. Но правитель Мегиддо выставил отборную стражу, приказав охранять все запоры. Беглецам предлагали карабкаться на стены. Сверху спускали канаты, ремни и просто старые одежды. Побеждённые воины, побросав в ров оружие, взбирались по наклонной нижней части стены, а затем, добравшись до отвесной верхней части, сложенной из гладких кирпичей, хватались за края спущенных канатов. Воины, стоявшие на стене, вытягивали их, наверх.
Если бы египтяне не были отвлечены грабежом, вряд ли кто-нибудь из беглецов спасся.
Тутмос был недоволен. Победа его не радовала. Он досадовал, что не удалось воспользоваться смятением, охватившим врага, и захватить город. Хмуря брови, оглядывал царь укрепления Мегиддо. Они казались неприступными. Глубокий ров окаймлял крепость. Нижняя, часть стены была сложена из больших каменных глыб, а верхняя — из плоского кирпича. Десятки башен выдвигались вперёд, сверкая белыми зубцами. Оттуда выглядывали, меткие стрелки, грозя поразить каждого, кто осмелится приблизиться.
Сперва египтяне надеялись взять крепость, взобравшись ночью, на её стены. По приказу фараона были приставлены к стене деревянные лестницы. Но осаждающим не удалось подняться даже до середины стены. Они были сбиты и отступили с большими потерями.
Воины несут на носилках царя (Новое царство).Пришлось приступить к осаде. Разъярённый Тутмос велел вырубить все оливковые деревья и смоковницы в окрестных садах и соорудить деревянную изгородь вокруг города. Выставленная стража не пропускала ни одного человека. В переполненном беглецами городе было мало запасов продовольствия. Начался голод, болезни. Мёртвые тела сбрасывались в ров, и они гнили там под раскалёнными лучами летнего солнца — хоронить покойников было негде. Нестерпимое зловоние наполняло город. Наконец к Тутмосу явились вестники от правителя Мегиддо с мольбой о пощаде. Открылись городские ворота, и египетские воины устремились в город. Начался грабёж. Египтяне хватали всё: мебель, одежду, украшения, хозяйственную утварь. Связанных женщин и детей, оглашающих воздух рыданиями, уводили в египетский лагерь. Взятых в плен воинов заковывали в бронзовые кандалы и доставляли фараону. Он указывал, кого из них следует в дар богу Амону отправить в Фивы на работы в храмовых поместьях и мастерских, кого — отдать в награду отличившимся военачальникам и вельможам.
