Здесь также уместно добавить, что коллектив программистов обыграл чемпиона, можно сказать, по принципу «бери больше, кидай дальше»: машина оценивала около 200 миллионов возможных ходов в секунду. А в шахматах, как известно, играют на время.
Любая вычислительная машина — это попытка создания искусственного разума. И на машинах Тьюринга пытались и пытаются имитировать работу человеческого мозга. Но нейрокомпьютер позволяет нам надеяться, что мы создадим действительно нечто подобное нашему разуму, и это «нечто» найдет место во многих аспектах нашей жизни.
Вспомните искусственный нос (см. п. 2.3 «Оставив свободу с носом»). Компьютер, умеющий анализировать и принимать решения (нет, не по четкому алгоритму, который можно рассматривать как «закон»: превысил скорость — плати штраф, а на основе «представлений»), снабженный органами этот мир воспринимать, обучаться и в этот мир вмешиваться, — вот возможное продолжение того технологического развития, которое мы сегодня называем нано. А учитывая его потенциально малые размеры, можно не ошибиться, предположив, что он всегда будет рядом с нами или внутри нас.
Следует отметить, что создание нейрокомпьютера и когнитивных интерфейсов, таких как описанные выше интерфейсы «человек — машина» и «машина — человек», опирается на одинаковые или схожие технологии.
Мозг — это нейронная структура. Биологический нейрон состоит из трех основных компонентов: дендритов (входные каналы), сомы (центральный «процессор») и аксона (выходной канал). Слово «дендрит», как и слово «дендример», о котором речь шла в начале книги, произошло от греческого «дерево», что вполне оправдывает его ветвеобразную структуру. И это не случайно. Именно такие структуры, как дендримеры, — возможная основа искусственного дендрита, а следовательно, той структуры, которая составляет мозг.
Этой структурой мы учимся управлять. Согласно сегодняшним представлениям, в основе нашей памяти лежит образование таких структур путем молекулярно-генетических перестроек в нейронах. Уже сегодня получены первые результаты биохимического управления такими структурами — in mure[77], если можно так сказать. Мышей заставили вспомнить то, чего не было. Вот этот эксперимент[78]. Ученые помещали животных в клетку определенного цвета и запаха. Мыши запоминали это окружение, после чего их пересаживали в другую клетку, которая выглядела и пахла иначе. Здесь мышей слегка било током. В обычных обстоятельствах животные различали две клетки и, будучи посажены в опасное помещение, старались затаиться, чтобы избежать стресса. Но тут мышам в электрической клетке вводили вещество, которое избирательно активировало нейроны, запомнившие первую, безопасную клетку. В результате мыши начинали бояться еще и первой клетки, хотя в ней их никто не обижал.
Возможность управления воспоминаниями не только мыши — вполне возможное направление будущих медицинских исследований. Действительно, забыть последствия травматического шока — патологического процесса, сопровождающегося прогрессивным нарушением жизненно важных функций различных систем организма, — очевидная медицинская задача. Такими же медицинскими задачами были и являются разработка и применение ряда лекарственных препаратов, и никто не имел в виду потребности токсикоманов. Открывая возможности, мы создаем риски. В данном случае — риск управления памятью, а возможно, и личностью человека.
И если гипотеза о том, что «структура» равна «личности», верна, то инженерия личности имеет все шансы стать новой отраслью промышленности. Сегодня мы создаем «грезы». Увиденный нами «исторический» фильм воспринимается как реальное историческое событие. Мы уже стали цивилизацией с «непредсказуемой историей». Почему бы нам не конструировать личности: сегодня вы подающий надежды поэт, завтра — популярный ведущий телешоу. Важно только заплатить.
Здесь необходимо оговориться. Авторы не считают все это полностью возможным, как не считают вышеозвученную гипотезу верной. Эта гипотеза — возврат человеческого мировоззрения к редукционизму: пониманию и объяснению поведения целого исключительно поведением его частей[79]. Хочется верить, и авторы так и делают, что человек не сводится к движению электронов по нейронным структурам его мозга. Так, если мы создадим полную копию структуры мозга «атом к атому», то нет гарантии, что этот мозг не будет уже умершим, или, если угодно, еще живым.
Но вот создать гомункула — искусственное подобие человека без души — вполне возможно, причем создать из ранее живого человека — живого в том смысле, что он не только двигается и разговаривает, не только успешен и богат…
А вы не хотите стать роботом?
Но предположим, что авторы неправы, что создать искусственный мозг, во всем (или в достаточной степени) подобный человеческому, можно. Этакий «протез»-носитель. Как флешка. Переписал и…
…Человечество с настороженностью относится к возможности клонирования — клонирования тел, ведь однояйцевые близнецы, природный аналог клонов, все же разные личности. А теперь появилась возможность клонировать личность: искусственное тело в сочетании с искусственным мозгом и возможностью переписать в него «личность».
Это больше, чем бессмертие, — это множество жизней.
«Дрич мечтал найти колонию людей, думающих, как он, чувствующих, как он, да и во всем остальном похожих на него…
Для достижения задуманного существовал только один путь, и Дрич со своей женой Анной упорно трудились ради приближения великой цели.
И вот, наконец… из установки вылезла точная копия Эдмонда Дрича.
Итак, Дрич изобрел первый в мире Дубликатор.
Он произвел еще пятьсот Дричей, после чего провел общеполитическое собрание. Все пятьсот Дричей обратили внимание на то, что для успешного существования колонии им необходимы жены.
Дрич I предложил свою Анну в качестве наилучшего партнера. Пятьсот остальных Дричей, естественно, согласились. И Дрич произвел пятьсот точных копий жены для пятисот Дричей».
Конечно, мы пока очень далеки от тех проблем, которые так мастерски обозначил великий фантаст Роберт Шекли в рассказе «Триптих». Но возможность прожить еще одну или несколько жизней в искусственном теле… — об этом человечество уже задумалось.
Краткая таблица рисковРиск замены активной стороны — решения, принимаемые не человеком, а компьютером.
Риск непрерывного присутствия компьютера — компьютер внутри нас.
Риск управления памятью и личностью человека.
Риск копирования и переноса личности.
Искусственный человек — человек без души.
Вероятно, созданный в рамках движения «Россия 2045» искусственный человек будет коммунистом, — заявил доктор Говард По, подчеркнув, что выступает против создания киборга в России.
http://vz.ru/news/2012/3/12/567665.html
Все написанное в данной главе может показаться «научной фантастикой», не имеющей дела с реальностью научно-технологического развития. Уж больно странные и неформатные это вещи.
Все так. И не так. Вот что заставило авторов рассматривать эти «фантазии» как возможный риск, причем риск системный, многоплановый, не ограниченный лишь теми аспектами, о которых шла речь ранее.
17–20 февраля 2012 г. в Москве состоялся I Международный конгресс Global Future 2045 («Глобальное будущее — 2045»). Основными инициаторами этого конгресса были общественное движение «Россия 2045», известное в связи с проектом «Аватар», и Международная ассоциация всемирной истории с ее ключевыми американскими и российскими участниками.
На конференции было представлено множество докладов разного характера, объединяющим началом которых является концепция трансгуманизма. Пусть вас не вводит в заблуждение корень «гуманизм» в этом слове. Если вы попробуете написать слово, означающее полный отказ от гуманизма, то в его состав также войдет этот корень. Так в общем и есть.
Но остановимся на этом чуть подробнее.
Вот та мысль, которую организаторы Конгресса пронесли сквозь все его мероприятия. Вселенная развивается. Она родилась как результат Большого взрыва и от кварк-глюонной плазмы, той первородной каши, которая заварилась в первые мгновения Творения[80], через образование атомов и молекул и породила жизнь и разум. Все исторично. Все меняет друг друга и потому не вечно. Все эволюционирует. Это — всемирная история.
Не вечен и человек. Он должен эволюционировать, но не обязательно биологически. Он может делать это сам. В этом его миссия — миссия трансгуманизма.
