Подобная разница в наборе некоторых страниц одного и того же издания в 18 и первой половине 19‑го веков была отнюдь не редким явлением.
Мы уже знаем, что считалось в обычае печатать некоторые книги непременно в нескольких видах: какое–то количество особо роскошных или «подносных» экземпляров, затем часть тиража на хорошей бумаге «для любителей и знатоков» и, наконец, простые экземпляры — для продажи.
«Подносные» экземпляры печатались иногда с большими полями, иногда на шелку или на бумаге другого цвета.
Разумеется, каждая перемена бумаги, изменение полей, изъятие гравюр (если они были в тексте), — требовали новой приправки набора, иногда и переверстки. При этом могли происходить частичные изменения: замена букв, украшений, а иногда и полная перемена набора той или иной страницы.
Библиографы знают, например, что книга «Торжествующая Минерва» 1763 года печаталась вообще сразу двумя наборами, с некоторой разницей в украшениях.
Менялся набор частично или полностью в некоторых книгах времен Петра Первого. Это происходило иногда по причине значительного тиража книг, при котором литеры набора «уставали», сбивались.
Да мало ли, наконец, какие случайности могли быть в процессе печатания книги? Техника была примитивная, печатали не торопясь, с оглядкой. Замечали опечатку — исправляли, замечали, что лист начал давать плохие оттиски, — останавливались, меняли приправку, иногда шрифт. Все это никого не удивляло, и все считали книгу, вышедшую под одним заглавным листом, с одной и той же датой печатания — одним изданием, а не несколькими.
Совершенно иначе отнесся к этим особенностям типографской техники прошлого киевский литературовед, доцент А. И. Мацай. В выпущенном недавно исследовании о «Ябеде» В. Капниста А. И. Мацай, основываясь исключительно на мелких типографских «разночтениях», замеченных им в разных экземплярах комедии, сделал заключение не только о существовании какого–то одновременного «второго» ее издания, но и определил его как якобы подпольное, нелегальное, являющееся «едва ли не первым в России подпольным изданием художественного произведения вообще»1.
А. И. Мацай пишет: «Экземпляры комедии, разошедшиеся по рукам до отобрания большей части тиража у Крутицкого, не могли удовлетворить огромного на нее спроса. Это и родило идею издать «Ябеду» нелегально, под видом первого, «дозволенного цензурой» и частью разошедшегося по рукам издания».
Никаких других доказательств, кроме замеченных им в экземплярах разных видов «Ябеды» опечаток и перестановок запятых, А. И. Мацай не приводит, и поэтому предположение его малоубедительно.
Огромный спрос на комедию основанием для такого предположения тоже служить не может, так как, скажем, на «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева спрос был куда больший, но, однако, о подпольных и нелегальных изданиях его книги никто даже не смел и думать. Во времена Екатерины II и, в особенности, Павла I с такими делами не шутили. Они пахли не только Сибирью…
Спрос на книгу Радищева удовлетворялся ходившими по рукам многочисленными рукописными списками. Именно благодаря им «Радищев, рабства враг–цензуры избежал».
Избежала цензуры и комедия Капниста «Ябеда». Она тоже ходила по рукам в списках, тем более, что по размеру своему она была значительно легче для переписки, чем радищевское «Путешествие».
Все, что далее сообщает А. И. Мацай в защиту своей гипотезы, так же бездоказательно. По его словам: «…Капнист и Крутицкий, по–видимому, были участниками нелегального, подпольного издания…»
Еще далее сообщается: «Для того, чтобы осуществить нелегальное издание, комедию пришлось вновь набрать тем же шрио^ом, каким было набрано первое издание…» «Но как ни велико было мастерство рабочего–наборщика, — пишет А. И. Мацай, — он не смог выполнить свою совершенно необычную работу, требующую поистине изумительной виртуозности, с абсолютной точностью».
Поэтому, по мнению А. И. Мацая, и получились некоторые мелкие несовпадения: фамилия издателя в одном случае набрана «Крутицкого», а в другом — «Крутицкаго», в «легальном издании» напечатано «потряхает», а в «нелегальном» — «потряхивает» и так далее.
Отстаивая свою точку зрения, А. И. Мацай сообщает, что им изучено тринадцать экземпляров «Ябеды», из которых пять он считает первого легального издания и восемь якобы второго «подпольного». Подсчитывая в них типографские разночтения, которые можно найти только с лупой и сантиметром, А. И. Мацай почему–то обходит молчанием главное разночтение между первыми и вторыми.
По его же словам, все первые пять экземпляров «легального» издания имеют 138 страниц текста, в то время, как все восемь экземпляров «подпольного» — только 135.
Так где же «виртуозность» подделывателя — наборщика?
Сумев сделать подделку так, что «два издания «Ябеды» специалисты принимали за одно целых полтора столетия», подделыватель спокойно не набирает и не печатает вовсе две страницы текста, и этой его «ошибки» не замечает никто?
Думается, что не было никакого второго,» подпольного» издания «Ябеды». Было одно, но напечатанное, по манере того времени, в трех видах: несколько экземпляров роскошных «подносных», какое–то количество–просто хороших, «для любителей и знатоков» и остальное — «обыкновенные», для продажи.
В экземпляры первого и второго вида издатели посчитали необходимым приложить страницы с письмами, а третий вид выпущен без них.
Исследователь «Ябеды» А. И. Мацай нашел в библиотеках пять экземпляров, относящихся ко второму виду издания, а восемь — к третьему. Первого, «роскошного» вида ему не попалось.
Экземпляры «роскошные», так же, как и экземпляры второго вида издания «Ябеды» 1798 года, и по количеству страниц, и по набору, абсолютно одинаковы.
При переводе типографской машины на печать третьего, «обыкновенного» вида издания, по каким–нибудь техническим причинам пришлось некоторые страницы набрать заново.
Вот, собственно, и все.
Какие–либо другие, более смелые предположения, либо надо подтверждать документально, либо они так и остаются только предположениями.
В общем, вокруг «Ябеды» создалось две легенды.
Одна о том, что Павел I приказал отдельно для себя поставить комедию, остался ею доволен и велел вернуть с дороги высланного в Сибирь Капниста.
Другая легенда повествует о наличии какого–то второго якобы нелегального подпольного издания «Ябеды».
Думается, что первая легенда заслуживает большего доверия. Павел I был именно таким: сумасшедшим, стремительным, могущим в секунду возвысить своего подданного или тут же ввергнуть его в узилище.
Произошла ли подобная история с Капнистом или не произошла, но она очень похожа на правду.
Вторая легенда — о «подпольном» издании «Ябеды» — не внушает доверия, прежде всего, по именам лиц, в ней участвующих. Очень был вольнолюбивый и смелый человек В. Капнист. Автор исследования «Ябеды» А. И. Мацай говорит об этом верно и убедительно.
Но ни сам создатель «Ябеды», ни тем более актер Крутицкий «свергателями воли монаршей» отнюдь не были.
И это, мне думается, самый действенный аргумент против существования какого–то второго, «нелегального и подпольного» издания «Ябеды».
Ко всему этому считаю не лишним добавить, что в моем собрании имеется, например, книга басен моего друга Сергея Владимировича Михалкова, с рисунками Е. Рачева, изданная в Москве в 1957 году. Книга эта — подарок автора. На ней его автограф:
«Старателю–собирателю книг редкостных и обыденных тоже — Николаю Смирнову—Сокольскому от Сергея Михалкова». Далее идет его же шутливое двустишие:
«Среди Крыловых и Зиловых,
Есть место и для Михалковых».
Сообщаю я об этом не для того, чтобы похвастаться дружбой с писателем (хотя дружбу эту я очень ценю), а потому, что экземпляр книги его вовсе не «обыденный». Это один из «сигнальных» экземпляров, несколько отличающийся от тех, которые после поступили в продажу. Между ними есть кое–какие типографские и прочие разночтения, чуточку похожие на те, которые были в разных видах одного и того же издания «Ябеды» Капниста 1798 года.
Как видите — это случается и теперь.
НАВИ ВОЛЫРК
Библиографическая повесть об Иване Крылове
Вступление
Появление в печати произведения писателя, выход в свет книги — самые значительные события в его жизни. Для изучения творчества писателя важно не только содержание самого произведения, но и как оно появилось в печати: отдельной ли книгой или в журнале и при каких обстоятельствах. Это иногда открывает такие подробности, такие важные факты жизни и творчества писателя, каких не найдешь ни в каких других источниках.
Как–то мне повезло, и я в 1931 году купил у букиниста собрание сочинений И. А. Бунина. Книги были самого обыкновенного вида, да и издание тоже самое обыкновенное — приложение к марксовскому журналу «Нива» за 1915 год. Всем известное шеститомное собрание сочинений, переплетенное в три издательских переплета. И уплатил–то я всего пять рублей.
