Ознакомительная версия.
Но после появления русских военных постов, которые были вооружены совершенным по тем временам огнестрельным оружием, подобные туземные хитрости канули в Лету.
В середине XIX столетия известный русский исследователь Центральной Азии П. П. Семёнов-Тянь-Шанский рассказывал:
«4 сентября, встав поутру довольно поздно после утомительных переходов прошедшего дня, я узнал о печальном исходе тигровой охоты, в начале которой мы пытались принять участие. Преследуя тигров, три охотника напали наконец на их следы, которые в одном месте расходились, так как, очевидно, оба тигра побежали по разным тропинкам. По верхней тропинке отправился один из двух старших и опытных охотников с собакой, по другой пошёл столь же опытный старый казак с молодым, ещё никогда не бывавшим на тигровой охоте. Обе партии не теряли друг друга из виду. К несчастью, казак, шедший по нижней тропинке без собаки, заметил тигра, притаившегося в кустарниках, уже слишком поздно, чтобы иметь время в него выстрелить. Тигр бросился на него так стремительно, что ударом лапы выбил у него винтовку из рук. Опытный казак, не теряя присутствия духа, стал перед тигром, который, в свою очередь, тоже остановился и лёг перед охотником, как кошка, которая ложится перед мышью, когда та перестаёт двигаться. Молодой казак спешил на выручку товарища, но руки его так оцепенели от страха, что сделать выстрела он не мог. Тогда старший казак потребовал, чтобы он передал ему свою винтовку, но и это молодой казак не был в состоянии сделать; старый обернулся и сделал шага два-три для того, чтобы взять у молодого его винтовку. В этот момент тигр бросился на свою жертву и, схватив казака за плечо, повлёк его сильным движением вперёд, так как заметил, что третий казак, шедший с собакой по верхней тропинке, быстро бежал наперерез его пути. Тигр уже успел перебежать место пересечения тропинок, но собаке удалось догнать его и вцепиться ему в спину. Тогда тигр, бросив свою добычу, пробежал немного вперёд и начал вертеться для того, чтобы сбросить и разорвать своего маленького врага, что ему и удалось наконец, но тут он был поражён двумя смертельными выстрелами преследовавшего его охотника; однако он имел ещё достаточно силы для того, чтобы спуститься до ручья, напиться в нём и испустить на его берегу своё последнее дыханье. Но победоносному стрелку было уже не до тигра: он бросился на помощь к своему товарищу, у которого одна рука была перегрызена выше локтя, а у другой сильно повреждены оба пальца. Оба казака перенесли своего товарища на руках до того места, где они оставили своих лошадей, а затем добрались при их помощи до нашего ночлега на Иссыке. С трудом перевезли пострадавшего в Верное, где я только по своём возвращении из двух своих поездок на Иссык-Куль посетил его в госпитале и нашёл выздоравливающим, хотя рука уже у него была отнята. Трофей их охоты, прекрасная тигровая шкура, был передан мне, а сумма, данная мной охотнику, убившему тигра, была великодушно уступлена им пострадавшему товарищу».
Если охотники не желали подвергать себя опасностям, они шли на всякие ухищрения вроде использования ядов и пиропатронов.
По этим сопкам Китая когда-то бродил «Великий Ван», ныне полностью истреблённый человеком, фото М. Кречмара
Н. М. Пржевальский пишет в своей книге «От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор»:
«…Правда, местами, именно между рекой Кончедарьёй и деревней Ахтармой — тигров сравнительно много (почти как у нас волков); иногда в день можно увидеть десятки следов, но этот зверь почти исключительно бродит за добычею ночью, днём же скрывается в густейших тростниках. Пробовали мы отравить тигра мясом им же задавленной коровы; положили несколько сильных приёмов Cali cyanicum; зверь ночью же съел два или три таких заряда, катался по земле и извергал рвоту, когда началось действие яда, но всё-таки имел силу уйти, быть может и недалеко. Утром следующего дня мы начали следить отравившегося тигра, но это оказалось невозможным. Множество следов этого зверя и другого его товарища, приходившего в ту же ночь к той же приманке, перекрещивались в различных направлениях в тростниковых зарослях; притом на сильно мёрзлых местах следа вовсе не было видно — и мы не могли найти свою добычу. Другого тигра мы караулили целую ночь на той же самой корове, но зверь не пришёл, быть может оттого, что также хватил яду. Для карауления подобного зверя нужна светлая ночь; да притом просидеть на морозе, в одном и том же положении, не кашлянув, 13 часов, зимней ночью — чересчур тяжело».
Здесь для нас, наверное, важнейшим замечанием является то, что, с точки зрения этого опытнейшего путешественника, тигров на Тариме было очень много.
Известный знаток Дальнего Востока Н. Байков пишет о промысле тигра в 1920–30-е годы:
«При охоте на тигра русские охотники употребляют собак. Найдя свежие тигровые следы, охотник пускает вперёд своих собак, которые играют роль как бы гончих. Собаки идут за уходящим хищником и лаем дают знать охотникам, куда направляется зверь. Тигр, преследуемый собаками, часто останавливается, чтобы отпугнуть их, или неожиданно, если удастся, схватить одну из них, самую неосторожную и неопытную. Старые, бывалые собаки не подходят к тигру ближе пятидесяти шагов, зная по опыту, что это слишком опасно. Свора дружных натасканных собак старается окружить тигра со всех сторон, так что зверь, бросаясь то в ту, то в другую сторону, замедляет свой ход и тем даёт возможность охотнику приблизиться на верный выстрел, т. е. на расстояние ста — ста пятидесяти шагов, когда можно произвести действительный убойный выстрел по месту».
Этот способ сегодня в Уссурийском крае совершенно забыт. Несмотря на то что участники одной из нелегальных трофейных охот на амурского тигра в давнишнем разговоре со мной упоминали, что во время лова использовалась свора в два, а то и более десятка собак, я предполагаю, что эти люди сделались жертвами обычного в таких случаях очковтирательства. То есть псы, конечно, присутствовали, а вот тигр — вряд ли…
Мне известен один случай незапланированного отстрела тигра из-под собак на севере Приморского края. Двое охотников — Семён А. и его приятель — как-то под вечер возвращались с охоты в зимовье. Путик, которым они двигались, пролегал под самыми вершинами холмов, под каменными россыпями, закрытыми снегом. Неожиданно все четыре лайки, которые бежали впереди, сгрудились среди камней и яростно залаяли. Рассмотреть что-либо в этом коловращении было невозможно. Вдруг одна из собак вылетела из клубка вертикально вверх, будто подброшенная пружиной, и свалилась замертво на снег, истекая кровью. Охотники увидели среди поредевшей своры тигра, который успешно отбивался от наседавших лаек и почти сразу же зацепил ещё одну. Мужчины медлили, опасаясь зацепить собственных собак, и тогда тигр пошёл на прорыв. Он тоже высоко подпрыгнул, тем самым выскочив из своры (в которой, правда, оставалось всего два целых пса), и побежал вверх по склону. Тут же он был расстрелян сосредоточенным огнём из двух СКС.
В самом начале европейской колонизации на Дальнем Востоке возник класс профессиональных охотников на тигра — угрюмых лесных жителей, не боявшихся ни бога, ни чёрта. С одним из таких людей в селе Пермском повстречался В. К. Арсеньев.
«Во время этих рассказов в избу вошёл какой-то человек. На вид ему было лет сорок пять. Он был среднего роста, сухощавый, с небольшой бородой и с длинными волосами. Вошедший поклонился, виновато улыбнулся и сел в углу.
— Кто это? — спросил Гранатман.
— Кашлев — Тигриная Смерть, — отвечало несколько голосов. Мы стали его расспрашивать, но он оказался не из разговорчивых. Посидев немного, Кашлев встал.
— Убить зверя нетрудно, ничего хитрого тут нет, хитро его только увидеть, — сказал он, затем надел свою шапку и вышел на улицу.
О Кашлеве мы кое-что узнали от других крестьян. Прозвище Тигриная Смерть он получил оттого, что в своей жизни больше всех перебил тигров. Никто лучше его не мог выследить зверя. По тайге Кашлев бродил всегда один, ночевал под открытым небом и часто без огня. Никто не знал, куда он уходил и когда возвращался обратно. Это настоящий лесной скиталец. На реке Сандагоу он нашёл утёс, около которого всегда проходят тигры. Тут он их и караулил.
…За ночь погода испортилась. Утро грозило дождём. Мы спешно собрали свои манатки и к полудню дошли до утёса, около которого Кашлев караулил тигров. Место это представляет собою теснину между скалой и глубокой протокой, не замерзающей даже зимою. Здесь постоянно ходят полосатые хищники, выслеживающие кабанов, а за ними, в свою очередь, охотится Кашлев».
Любопытство тигров использовалось им же во вред: на нём основывались специальные виды охоты на этих зверей, фото IGOR АК. [email protected]
Ознакомительная версия.
