Но еще более следует хвалить и прославлять его за то, что он сумел проявить свое искусство в такое время и в такой стране, где не было ни одной картины, которая порадовала бы его глаза, и он не видел лучшего образца, чем его собственные произведения.
Один итальянец[35] пишет, и этому можно верить, что именно наш Ян ван Эйк изобрел масляные краски, и тут же упоминает о трех прекрасных картинах, которые находились во Флоренции, Урбино и Неаполе. Где еще прежде слыхали о таком чуде, чтобы новое искусство возникало в столь совершенном виде? Кто был учителем обоих маасейкцев — не известно, и нет на это никакого ответа.
В течение всей жизни Ян справедливо пользовался расположением своего милостивого господина, благородного графа Филиппа, который доверял ему, осыпал почестями и гордился им как блестящим украшением Нидерландов.
Произведения его пользуются спросом во многих странах, и поэтому у нас, за исключением упомянутого складня, их осталось очень немного. Кроме этого складня есть еще одно произведение в Брюгге и другое в Ипре, но последнее является незаконченным.
Рано увял этот прекрасный цветок, выросший в неприметном городке Маасейке. Его тело покоится в Брюгге; там он умер — но его имя и слава его будут жить вечно.
Наш граф, король Филипп, так высоко ценил это произведение (ибо он понимал всякое истинное искусство), что приказал сделать с него копию, за которую заплатил около четырех тысяч гульденов или что-то вроде этого. Знаменитый Михил Кокси в течение одного или двух лет трудился в здешней капелле над выполнением этого заказа. Он под держал свою честь и все от начала до конца исполнил как самый искусный работник. Эта копия, надо сказать, находится теперь в Испании, в Вальядолиде, свидетельствуя об особом внимании нашего короля к этому произведению, о чем я говорил выше, способствуя возвышению славы и чести ван Эйка и Кокси.
Пусть вас умудряет несчастье[36].
Лукас де Хере
Закончив складень в Генте, Ян снова переселился в Брюгге, где также хранится как дорогой сувенир одно из произведений его искусной и опытной руки[37]. Он потом писал еще много картин, но все они были увезены купцами в разные отдаленные страны и всюду вызывали огромное восхищение художников, которые очень хотели научиться писать таким же образом и, несмотря на то, никак не могли узнать, каким путем следовало идти, чтобы достигнуть этого нового способа живописи. Если до иных князей и доходило кое-что из этих чудных произведений, то все-таки тайна живописи оставалась во Фландрии. Герцогу Урбинскому Федериго II принадлежала написанная рукою Яна «Баня»[38], которая была исполнена чрезвычайно тщательно и тонко. У Лоренцо Медичи во Флоренции были «Св. Иероним»[39] и много других превосходных произведений. Флорентийские купцы также послали из Фландрии в Неаполь королю Альфонсу I одну прекрасную картину Яна, отличавшуюся большим количеством необыкновенно хорошо исполненных фигур. Король был от нее в большом восхищении. Чтобы посмотреть на это диковинное произведение, сюда съезжалось, как это бывало и в других местах, множество художников. Хотя итальянцы подробно и тщательно рассматривали эту картину и, нюхая ее, ощущали даже сильный запах масла, тайна все-таки оставалась для них сокрытой. Так продолжалось до тех пор, пока некто Антонелло, уроженец города Мессины в Сицилии, страстно желавший изучить живопись масляными красками, не приехал в Брюгге, во Фландрию и, изучив там искусство, не перенес его в Италию, о чем я рассказал в его жизнеописании[40].
В Ипре, в кафедральной церкви Св. Мартина, был написанный Яном образ Девы Марии, перед которой, стоя на коленях, молится аббат. Створки, оставшиеся неоконченными, были разделены каждая на два поля, заключавшие различные изображения, имевшие отношение к Марии, каковы: Неопалимая купина, Руно Гедеона и другие в том же роде. Казалось, что это творение было небесное, а не земное[41].
Ян написал много портретов с натуры; все они были исполнены весьма тщательно, и нередко фоном для них служили прекрасно и тонко написанные пейзажи[42].
Его наброски бывали много чище и отчетливее, чем некоторые даже законченные произведения других мастеров. Я, например, хорошо помню, что видел написанный им небольшой портрет одной женщины на фоне скромного пейзажа, который представлял собой не более как только набросок и все-таки был исполнен чрезвычайно тонко и отчетливо. Этот портрет находился в доме моего учителя Лукаса Хере.
Ян написал также масляными красками на маленькой доске мужчину и женщину, которые в знак согласия на брак подают друг другу правую руку, и их венчает соединяющая их верность[43]. Эта маленькая картинка, сделавшаяся потом, как я знаю, собственностью некого цирюльника в Брюгге, попалась на глаза Марии, тетке испанского короля Филиппа и вдове венгерского короля Лудвига, павшего в битве с турками. Благородная принцесса, будучи страстной любительницей искусства, так восхитилась достоинствами этой картины, что дала за нее цирюльнику место, приносившее ему доход.
Я видел также и различные рисунки Яна; все они были исполнены замечательно своеобразно и старательно.
Ян умер в Брюгге, в преклонном возрасте, и погребен там в церкви Св. Доната. К одной из колонн прикреплена написанная латинскими стихами эпитафия, которая гласит следующее:
«Здесь покоится славный необыкновенными добродетелями Иоанн, в котором любовь к живописи была изумительна; он писал и дышащие жизнью изображения людей, и землю с цветущими травами и прилагал свое искусство ко всему живому. Конечно, ему должны уступить и Фидий, и Апеллес, даже Поликлет был ниже его по искусству. Итак, называйте, называйте безжалостными парок, которые похитили у нас такого мужа. Пусть сопровождается слезами непоправимое дело, а ты моли Бога, чтобы он жил в небесах».
Могила старшего брата находится, как я уже сказал, в Генте, в церкви Св. Иоанна. Его памятник вделан в стену и представляет изваянную из белого камня смерть, которая держит перед собою медную доску со следующей эпитафией, написанной старофламандскими стихами:
«Любуйтесь собою во мне вы, попирающие меня ногами. Я был подобен вам; теперь, как вы видите, я, мертвый и погребенный, лежу здесь, внизу. Мне не помогли ни советы, ни искусство, ни врачебная наука. Искусство, почести, мудрость, могущество и богатство теряют всякую ценность, когда приходит смерть. Мое имя было Губерт ван Эйк; некогда знаменитый, теперь я стал добычей червей. Очень высоко чтимый как живописец, я тотчас потом из чего-то существенного обратился в ничто. В лето от Рождества Христова тысяча четыреста двадцать шестое, в 18 день сентября месяца, я со скорбью отдал мою душу Богу. Любители искусств, молите Бога, чтоб я узрел его лицо, избегайте греха и обращайтесь к добру, ибо настанет время, и вы должны будете последовать за мной»[44].
Несколько лет назад в Антверпене была выпущена в свет серия гравированных на меди портретов знаменитых нидерландских живописцев, и между ними, на первом месте, портреты этих выдающихся братьев как старейших представителей благородного искусства живописи в Нидерландах. Под этими портретами помещены превосходные стихи на латинском языке, сочиненные высокоученым поэтом, секретарем люттихского епископа Домиником Лампсониусом из Брюгге[45], который был не только известным любителем живописи, но и владел большими познаниями и личным в ней опытом. Я не мог не поместить здесь стихи, восхваляющие этих превосходных мужей:
«Если, Губерт, те заслуженные похвалы, которые наша муза воздала тебе вместе с братом, недостаточны, то пусть к ним прибавится еще та, что твой ученик-брат мог превзойти тебя в искусстве. Это показывает нам то ваше творение в Генте, которым король Филипп настолько пленился, что приказал Кокси сделать его рукой копию для отсылки родным испанцам.
Я тот, кто первый, вместе с братом Губертом, наглядно показал, как смешивать красивые краски с льняным маслом. Новое изобретение, бывшее неведомым и самому Апеллесу, изумило цветущий искусствами город Брюгге, а вскоре благодаря нашей благожелательности распространилось по всему миру».
Примечания
Ян ван Эйк (около 1390, Маасейк — 1441, Брюгге) — нидерландский художник, основоположник и величайший представитель национальной школы живописи. О начальной поре его жизни сведений не сохранилось. Традиционно считается, что местом его рождения был г. Маасейк в провинции Лимбург, с названием которого связана фамилия художника, и что учителем его был старший брат по имени Губерт. По документам, с 1422 г. Ян состоял на службе у графа Голландии, Зеландии и Геннегау Иоанна Баварского и работал в его резиденции в Гааге. В 1425 г., после смерти последнего, он был приглашен ко двору герцога Бургундского Филиппа Доброго, правителя Нидерландов. Работал в его резиденции в Лилле и в Брюгге, где с 1430 г. жил постоянно, приобретя там собственный дом. О широкой известности и признании художника свидетельствует почетный прием, который был оказан ему в 1427 г. во время посещения г. Турне — одного из ведущих художественных центров страны начала XV в. Многие факты говорят о том, как высоко ценил Яна герцог Филипп Добрый, при дворе которого тот был на особом положении и который стал крестным отцом одного из сыновей художника. Интересы Яна ван Эйка были широки и многообразны. Он занимался геометрией и картографией, экспериментировал в области технологии красок. По заданию герцога совершил два зарубежных дипломатических путешествия «с секретной миссией»; в 1428 г. посетил Португалию в составе большого посольства, призванного договориться о свадьбе герцога и португальской принцессы Изабеллы. От раннего периода творчества Яна ван Эйка произведений не сохранилось. Его участие в работе над миниатюрами Туринско-Миланского часослова (сохранился частично; Турин, Городской музей) ныне отвергается большинством ученых, хотя один из старинных авторов сообщает, что Ян начал свою деятельность с «украшения книг». Дошедшие до нас живописные работы мастера, за одним исключением, созданы в последние десять-двенадцать лет его жизни. Самым ранним документированным произведением является завершенный в 1432 г. монументальный Гентский алтарь (Гент, Собор). Кроме нескольких картин, упомянутых в тексте К. ван Мандера, существует еще ряд бесспорных произведений Яна ван Эйка, большинство из которых имеют его подпись: «Мадонна в церкви», «Портрет Бодуэна де Ланнуа», «Портрет Арнольфини» (все — Берлин, Государственные собрания); «Мадонна канцлера Ролена» (Париж, Лувр); «Благовещение» (Вашингтон, Национальная галерея); «Мадонна Лукка» (Франкфурт-на-Майне, Штеделевский художественный институт); «Дрезденский триптих» (1437, Дрезден, Картинная галерея старых мастеров); диптих «Благовещение» (1437, Дрезден, Картинная галерея старых мастеров); диптих «Благовещение» (Мадрид, Музей Тиссен-Борнемисса); «Св. Варвара» (1437), «Мадонна у фонтана» (1439, оба — Антверпен, Королевский музей изящных искусств); так называемый «Портрет кардинала Альбергати» (Вена, Художественноисторический музей; подготовительный рисунок — Дрезден, Гравюрный кабинет); «Портрет Яна де Леува» (1436, Вена, Художественноисторический музей); так называемый «Тимофей» (1432), «Человек в тюрбане» (1433, оба — Лондон, Национальная галерея); «Портрет ювелира» (Бухарест, Музей искусств); «Портрет Маргариты ван Эйк» (1439, Брюгге, Музей Грунинге); «Мадонна с Младенцем, святыми Варварой, Елизаветой Тюрингской и донатором Жаном Во» (Нью-Йорк, собрание Фрик). Последняя картина, начатая Яном ван Эйком незадолго до смерти, была, по-видимому, закончена его последователем Петрусом Кристусом.
