Генерал Штази Фидлер прочитал специальную лекцию о создании «антифашистского защитного барьера» — Берлинской стены. Особое внимание было уделено распознаванию «форм и методов вражеской деятельности в пограничных транспортных потоках», включавших в себя политические и идеологические диверсии. На жаргоне Штази это означало нелегальный провоз западных газет и книг. Двухнедельная поездка никарагуанцев по ГДР в сопровождении их восточногерманских коллег включала в себя посещение аэропортов, портов на балтийском побережье и погранично-пропускных пунктов. Фидлер доложил своему шефу Мильке, что никарагуанцам также показали ряд учреждений культуры с целью ознакомления с «результатами строительства социализма, духовной и культурной жизни нашей республики по пути созидания — от разгрома Красной Армией фашизма и до наших дней. В этой связи особое внимание уделялось мерам, призванным укреплять и защищать власть диктатуры пролетариата». Под конец пребывания в ГДР никарагуанцам предоставили инструкции по распознаванию фальшивых документов, важности паспортного контроля и техники безопасности.
Восточные немцы все делали обстоятельно — вся документация была переведена на испанский. Кроме того, никарагуанцы получили паспортные штемпели, чернильные подушечки и один миллион бланков для въезда и выезда. Это был первый шаг в деле укрепления границ Никарагуа на том уровне, как это делалось в ГДР.
Первые две учебные группы по двадцать пять человек каждая занимались два месяца. Занятия у них проводились весной 1981 года. Все курсанты были либо следователями тайной полиции, либо сотрудниками пограничной службы. Кроме учебы, Мильке дал добро на поставку оборудования на общую сумму 750 тысяч долларов — в том числе мотоциклов, ручных раций-передатчиков, фотоаппаратов, биноклей и приспособлений для снятия отпечатков пальцев. В начале 1981 года в Никарагуа отправили четырех специалистов Штази — двоих для помощи в организации центрального архива тайной полиции и двоих для консультаций по работе с подслушивающими устройствами.
В течение следующих двух лет в ГДР сотни практикантов-сандинистов прошли практику на восточногерманских погранично-пропускных пунктах. Никарагуанцам было также предоставлено спецоборудование — ультрафиолетовые лампы для распознавания фальшивых документов, чернила для особых отметок в паспортах подозрительных журналистов, видеокамеры слежения. В сентябре 1982 года Некий репортер западноберлинской газеты «Берлинер Моргенпост» написал в своей статье о том, что процедуры паспортного контроля в аэропорту имени Аугусто Сандино в Манагуа «один в один» напоминают аналогичные на границе ГДР. Эта статья стала впоследствии частью досье на Штази и ее работу в Никарагуа. Это стало доказательством того, что усилия МГБ ГДР были не напрасны!
В соответствии с эдиктом Мильке о том, что сандинистской тайной полиции следует вербовать информаторов, в самой Никарагуа в спецшколах никарагуанцев обучали обращению с диссидентами и «контрреволюционерами». Инструкторы неукоснительно воплощали в жизнь директивы Штази за номерами 1/79 и 11/79. Это ныли секретные указания по методике вербовки информаторов в таком большом количестве, чтобы позвонить ГУГБН проникнуть во все сферы никарагуанского общества. Однако эта попытка не удалась. Люди Мильке не учли особенностей культуры, общественной жизни и темперамента латиноамериканцев, а также недооценили влияние церкви.
Сандинистов, отобранных на высшие руководящие посты, отправляли в Восточную Германию на полугодичные и годичные курсы на учебу в высшую секретную школу Штази для иностранцев — так называемую Юридическую школу. В учебной программе преобладали марксистско-ленинские дисциплины. Перспективных руководителей второго эшелона обучали ведению террористической деятельности и антипартизанской ной не в различных тайных военных лагерях под Берлином, Обучение проводили сотрудники Штази из управления по личной безопасности и антитеррористической деятельности.
После своей первой встречи, состоявшейся в марте 1980 года, Мильке и Борге стали постоянно переписываться. Борге просил об увеличении помощи Никарагуа. Мильке отвечал согласием. В самом начале Борге, обращавшийся к главе Штази «компаньеро» (товарищ), обычно подписывался словами «с революционным приветом» и «свободная родина или смерть». В 1988 году Борге уже не давал обещания умереть, подписываясь просто: «с братским приветом». В своем последнем письме к Мильке от 21 октября 1989 года — за 17 дней до падения Берлинской стены — Борге написал лишь слова «ваш брат» перед своим именем.
Летом 1983 года офицер связи — сотрудник Штази в Манагуа — отправил секретную шифровку в Восточный Берлин с просьбой о выделении дополнительного оборудования для обеспечения максимального контроля над гражданами США, въезжающими в Никарагуа.
После закрытия никарагуанских консульств в США американцам выдавались 90-дневные въездные визы.
«Это создало новую оперативную ситуацию, поскольку каждый месяц в Никарагуа выезжало до 2-х тысяч американских граждан, и уменьшения этого количества пока не ожидается, — говорилось в шифровке, полученной Берлином из Никарагуа. Для усиления контроля над туристами нужно было больше фотоаппаратов для пересъемки всех туристических документов в целях «оперативного анализа и помещения их в архивы». Кроме того, возникла необходимость в десяти электронных запорах для дверей «контроля над пропускной способностью аэропорта в Манагуа». Требуемое оборудование прибыло в Никарагуа месяц спустя.
Поддержка США антисандинистских партизанских отрядов — контрас — занимала аналитиков Штази все время присутствия восточных немцев в этой центральноамериканской стране.
Хотя в рапортах руководству систематически повторялось, что никаких признаков готовящейся интервенции США не наблюдается, Куба все-таки готовилась к войне, которая, по мнению заместителя министра обороны Кубы Ибарры Кол оме, могла перерасти в третью мировую войну. Об этом Коломе высказался во время своего пребывания в Восточном Берлине в ноябре 1984 года. Он сообщил офицеру-контрразведчику из МГБ ГДР, что в Никарагуа находится 8 тысяч кубинских военных советников и что сам он большую часть года проводит в этой стране. Кубинцы проявляли особую активность в подготовке современной партизанской войны в условиях джунглей. Что касалось самой Кубы, то на этом островном государстве вовсю велись приготовления к оборудованию горных пещер под убежища для мирного населения.
«Но прежде всего кубинцам придется избавиться от обитающих там летучих мышей — переносчиков бацилл туберкулеза. Для этого они запросили помощи у советских товарищей», — говорилось в отчете Штази.
В отличие от кубинцев, МГБ ГДР более всего беспокоила не военная, а экономическая угроза, существовавшая для Никарагуа, а также противостояние внутренней политической оппозиции и сандинистского режима. И все же осенью 1984 года агенты Штази сообщили «о приготовлениях к возможной интервенции в Никарагуа». В меморандуме от 24 сентября 1984 года говорилось: «Появляется все больше свидетельств возможного вооруженного вмешательства США в дела Никарагуа. Из кругов, близких к Джесси Джексону, стало известно, что рейгановская администрация готовит прямое вооруженное вторжение в Никарагуа. Время военных действий пока еще точно не определено, однако следует принимать во внимание, что в случае ухудшения шансов на переизбрание Рейгана не следует исключать вероятности интервенции США непосредственно перед выборами. В том случае, если предвыборная кампания будет развиваться в том русле, как и предполагает Рейган, то можно ожидать военных действий со стороны Соединенных Штатов совместно с Гондурасом. Каких-либо серьезных шагов со стороны Советского Союза или Кубы не ожидается».
В дополнение к цитатам из близких к президенту источников в меморандуме далее сообщалось о том, что администрация США «придерживается той точки зрения, что СССР находится не в том положении, чтобы осуществить военное вмешательство, а Куба не станет подвергать себя риску военной конфронтации с США».
В июне 1986 года упоминания об американской интервенции исчезли из донесений Штази. Они снова были посвящены исключительно экономическим проблемам, которые «становятся все более благоприятной почвой для контрреволюционной пропаганды».
В то время как массированные поставки спецоборудования для нужд государственной безопасности продолжались довольно высокими темпами, поставки продовольствия в Манагуа осуществлялись в смехотворных масштабах. Они, очевидно, предназначались лишь для правящей верхушки страны. В Никарагуа было отправлено: 2 тысячи банок консервированного крыжовника, 8 тысяч банок овощного ассорти, 3 тысячи банок маринованных пикулей, 500 банок сельдерея, около 300 килограммов порошкового молока. Однако седьмой пункт списка поставок, 1900 банок кислой капусты, был вычеркнут. Очевидно, некий мудрый сотрудник Штази понял, что кислая капуста в Латинской Америке, в отличие от Германии, особой любовью не пользуется.
