Рамиль Гарифуллин - Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей

Это уникальная книга известного российского психолога Рамиля Гарифуллина.

Всем, наверное, было бы любопытно заглянуть, подсмотреть, подслушать, что творится в кабинете психолога? Тем более, когда в кабинете находятся реальные известные личности: звёзды эстрады, известные артисты, режиссёры, художники, творческие деятели, политики, учёные, предприниматели и т. п. Именно реальные известные персоны консультируются и ведут диалог с автором данной книги. Каждая отдельная статья — это отдельный психоаналитический и психотерапевтический сеанс с реальной известной личностью. Очевидно, что это нечто иное, чем интервью. Читатель познакомиться с психологическими историями, судьбами, настоящим и прошлым наших героев — звёзд и известных личностей. По сути своей это психотерапевтические и психоаналитические диалоги между психологом и известными персонами нашей страны На протяжении всего сеанса постоянно за скобками будут идти комментарии психолога Рамиля Гарифуллина. И действительно, внутренняя речь сочетается с внешней речью и читатель как-то по-особому ощущает психологизм происходящего, его весёлые и грустные моменты, его глубину и нелепость, и даже абсурдность. Читатель не должен искать какие-то простые ответы из уст психолога. Это загадочное психологическое и психоаналитическое путешествие в мир известных личностей, которые благодаря психологу-ведущему предстают совершенно в ином ракурсе откровений, внутренних, душевных переживаний, анализа снов, фантазий, семейных проблем и т. п. Известные персоны пройдут различные психотерапевтические процедуры и раскроются не только для читателей, но и для самих себя.

Это более подробный психоанализ знаменитостей, который в сокращённой версии выходил и выходит в крупнейшем общероссийском еженедельнике «Аргументы недели»

Гарифуллин Рамиль Рамзиевич (род. 07.05. 1962 в Казани) — доцент Казанского Государственного университета культуры и искусства, кандидат психологических наук, директор первого в Казани психологического центра (с 1990 года), один из основоположников отечественной манипуляционной психологии. Разработал концепцию иллюзионизма личности, Российской психологической безопасности, а также концепцию скрытой профилактики наркомании и алкоголизма, которые были внедрены в Татарстане. Он автор метода пограничного анализа и кодирования. Созданная им геронтоколлапсическая теория наркозависимости уже в достаточной мере применяется в практике. Гарифуллин Р.Р. читал лекции в крупнейших университетах мира. Диссертацию защитил по теме «Психокоррекция смысловых структур наркозависимой личности». Автор первых книг в России по психологии манипуляции «Энциклопедия блефа» (1995), «Манипуляционная психология и психотерапия» (1995), «Иллюзионизм личности» (1997), «Иллюзионизм и фокусы психотерапии» (1997). Кроме того, его перу принадлежат книги «Психотерапевтические этюды в стихах» (1998), «Скрытая профилактика наркомании» (2002), «Психологические основы профилактики наркомании» (2002), “Непредсказуемая психология. О чём молчал психотерапевт?” (2003), “Кодирование личности от алкогольной и наркотической зависимости” (2004), “Книга, кодирующая и излечивающая от алкоголизма” (2004), “Опасные психологические ловушки” (2004) и др.

Гарифуллин Р.Р. - основатель жанра психотерапевтических расследований и историй на телевидении, в кино и литературе. Он автор короткометражных художественных фильмов («Личина», 2002) и рассказов («Мордалы», 2003). Ведущий рубрики «Психоанализ» всероссийского еженедельника «Аргументы недели»

— Что вы чувствуете сейчас? Присутствует какое — либо беспокойство? Ведь любой психологический анализ и консультация это всегда нагрузка. Тем более, когда этот процесс протекает на фоне читательской аудитории.

— Нет. Я не переживаю. В своё время на Западе вышла книжка одного косметического хирурга, в которой этот автор рассказывал, где, что и как подтягивалось хирургами на лицах известных звёзд: Клаудии Шифер, Стинга, Брюс Уильяс, Николь Кидман и других.

— Но ведь раздевать физически — это не так больно, как раздевать психологически. Поэтому я благодарен, что вы дали согласие на этот сеанс.

— Кстати, на этого врача-хирурга подали в суд. Но он доказал всё подробно с деталями и судебные иски были отозваны. (По-видимому, пациент сам того не осознавая, таким образом выражает своё будущее сопротивление сеансу, в замаскированной форме намекая психологу на более аккуратную, то есть без негативных последствий процедуру сеанса).

— Я надеюсь у нас до этого дело не дойдёт.

— Ну давайте… давайте…

— В практической психологии особое место занимает процедура представления самого себя, но это делается в косвенной форме. То, что вы первый миллионер Советского Союза знают все. А вот, чтобы о вас могли рассказать ваши предметы.

— Хорошо…Значительную часть времени я провожу за своим письменным столом. Письменный стол конечно бы вначале заметил мою неаккуратность. Потому, что на нём скапливается огромное количество бумаг, и нужных, и ненужных, и через какое-то долгое достаточно время я начинаю их разбирать.

— Что сказал бы Вам ваш письменный стол?

— Он сказал бы: “Я хочу другого хозяина ”.

— Ваш письменный стол ругался бы с Вами?

— Нет…нет… он бы был выдержан и сказал бы, что всё ему нравится, и работа, которую проводит мой хозяин, и то время длинное, которое он со мной проводит и в субботу, и в воскресенье… вечерами, но мне не нравится, что он меня держит в таком неприбранном состоянии. Но когда он меня прибирает, а это бывает крайне редко, я просто весь сияю и радуюсь.

— Какой бы ещё предмет лучше рассказал бы о вашей психической сущности?

— Меня легко раскрыть любимыми моими предметами. Мои любимые предметы — это рыболовные снасти, спиннинги. Они бы наоборот поспорили бы со столом (Смеётся). И сказали бы письменному столу, ну что ты он же нас очень любит. Он с нами аккуратен. Он нас бережно кладёт в футляр, в ларчик… он нас часто рассматривает. До боли переживает, когда ломается кусочек удочки… на конце. Часто ездит на птичий рынок, в разные магазины, покупает всё время нас. Наша семья растёт.

— Хорошо… возьмём такой предмет как деньги. Чтобы они о вас рассказали своим денежным голосом?

— Они бы сказали: ”Артём Михайлович… мы вам так легко даёмся и вы так плохо с нами поступаете. Вы нас не цените. Мы не видим вас, так как вы живёте в России. Когда мы вдруг появляемся в большом или в малом количестве, то вы нас не щадите, вы нас тратите, не считая, пытаясь заплатить за всех друзей во всех ресторанах и в местах, где они ходят. Вы тратите их совершенно не считая на своего сына… единственного, хотя бы могли бы тратить на себя. Но мы не скучаем потому, что мы тратимся моментально, динамично, быстро… Мы не плесневеем и думаем о том, что мы играем важную роль в судьбах других людей, чем в судьбе нашего хозяина.

— Хорошо, а чтобы рассказали о вас ваши близкие?

— Сын сказал бы: “Папа у меня очень хороший, Он действительно со мной нормально ладит. Он даёт мне всё время денег. Он очень хорошо ко мне относится, но плохо, что он меня часто иногда контролирует, когда я встаю, когда я просыпаюсь, Я переживаю потому, что мой папа обо мне так сильно переживает. Папа ошибается. Я на самом деле не занимаюсь не наркотиками, не увлекаюсь никакими дурацкими делами, а действительно увлечён учёбой в бизнес-школе, в которой учусь в Лондоне и готовлюсь получить отличные оценки, чтобы поступить в университет и порадовать папу ” (Пациент не обнажил своей специфической проблемы во взаимоотношении Отец-Сын, ограничившись типичной проблемой).

— И всё-таки кокой бы предмет вас лучше бы раскрыл? Раскрыл бы нечто, о чём вы сами для себя боитесь признаться.

— Мне трудно сказать. Я живу в съёмной квартире, все предметы вокруг меня как бы временные. Они не постоянные сожители моей жизни… увы… поэтому единственное о чём бы они роптали, что дескать у него вечно нет времени убирать квартиру… мы всегда в пыли. (Пациенту пока так и не удалось достаточно глубоко раскрыть себя через предметы. Может сложиться впечатление, что он отвлекается на несущественные и благородные стороны своей личности. Тем не менее, это не так. У пациента действительно нет предметов, к которым он был бы сильно привязан, и, которые бы, поэтому, глубоко раскрывали бы его. Так, например, на наш взгляд, письменные столы сказали бы ему: “Он часто нас меняет. Мы временные. Поэтому мы о нём ничего не знаем”. По-видимому, так обстоит дело и с другими предметами. Пациент мобилен в силу своей творческой активности и убегает от этих предметов настолько быстро, что они ничего о нём не знают. Даже деньги о нём ничего не знают. Он убегает от них. Все эти вещи и предметы окружают его, как бумаги на письменном столе, которые он забывает убирать, переключившись уже на другие бумаги. Складывается впечатление, что пациент сам убегает от себя настолько, что в результате не может понять, кто он на самом деле.)