Революция, которую мы ждали
Эту книгу в соответствии со своими ожиданиями, я назвал «Революция, которую мы ждали». Думаю, когда та революция, начало которой уже видно невооружённым глазом, наконец свершится, это будет именно то, чего все с нетерпением ожидали; и хотя все изменения мы воспринимали со страхом, то только потому, что их ждали так долго, что уже давно устали надеяться.
С одной стороны, то, что происходит сейчас, для нас внове, ибо до сегодняшнего дня мы были знакомы только с политическими и идеологическими революциями, а то, что начинается сегодня, можно назвать революцией сознания. С другой стороны, долгое время мы даже не допускали мысли о том, чтобы изменить что-то в мире, в котором живём, ведь мы даже потеряли интерес прошлых поколений к утопии и саму способность к утопическому мышлению. Но не зря говорят, что утопии нужны, чтобы двигаться вперёд, а отказ от утопического мышления парализует.
Чилийский социолог Антонио Элисальде сравнил утрату утопического мышления с уменьшением прыгучести блох при их дрессировке: раньше этот факт был широко известен среди дрессировщиков так называемого блошиного цирка, но очень мало знаком широкой публике. Молодых блох помещают в стеклянный пузырёк со стеклянной крышкой и ждут, пока блохи, совершая энергичные прыжки и систематически ударяясь о невидимые стены банки, не разучатся прыгать.
Эта метафора становится особенно полезной, если к ней добавить историю о приручении слонов, как это делает Элисальде. Слонёнок, привязанный за ногу к дереву, постепенно, после тщетных и мучительных попыток освободиться, отказывается от усилий во имя свободы, чтобы избежать страданий. Даже когда он уже вырос в огромного слона и ему ничего не стоит вырвать с корнем дерево, к которому привязан, он ничего не предпринимает.
Факт остается фактом: мы даже в мышлении стали подобны прирученной блохе и не решаемся в науке выпрыгнуть за рамки современных теорий, которые сейчас настолько тесны, будто и предназначены ровно для того, чтобы связать нас по рукам и ногам, и этой нерешительностью мы не только распространяем, но и оправдываем свое бессилие.
Может быть, нас выведет из оцепенения сравнение с лягушкой, которую посадили в ёмкость с водой и нагревают очень постепенно, — она не испытает беспокойства, даже если воду довести до кипения, так как её кожные рецепторы реагируют только на резкие изменения температуры.
Я назвал первую главу «За политику осознанности», потому что считаю основным недугом — более глубоким, чем все известные вызванные им многочисленные симптомы, — именно неосознанность, ведь только перестав бродить во сне, подобно лунатикам, мы сможем начать развиваться.
После некоторых размышлений о периоде пробуждения я продолжаю обращаться к теме о возможном подходе к образованию, потому что, если мы хотим больше осознавать, мне кажется, нужно начинать с образования, а ещё потому, что ради будущего возрождения нашей цивилизации, устаревшей и находящейся в кризисе, это первое, на что хочется возлагать надежды. Большая часть идей относительно реформы образования, которое бы способствовало человеческому развитию, была сформулирована мной до того, как меня попросили написать эту книгу. Стимулом к продолжению работы послужило моё выступление на открытии седьмого Всемирного конгресса образования и устойчивого развития в 2010 году, проходившего под лозунгом «Образование для гармоничного развития», и я решил в одной из следующих глав привести это краткое выступление, чтобы поделиться мыслями о том, как образование может воспитывать свободу, любовь и мудрость.
Понимание ограничений, которые имеет чисто утилитарная экология, опиравшаяся на рациональные доводы и статистические и математические данные, чтобы подтолкнуть людей к идее бережливого отношения к невосполняемым природным ресурсам, позже привело к формулировке «глубинной экологии», включающей в себя эмоциональное и этическое измерение. Мне думается что ту же степень ограничений встретит попытка реформировать образование, сделав его более целесообразным и направленным на гармоничное развитие, чисто административными мерами, главенствующими сегодня в мире (что чувствуется даже при первых попытках эмоционального образования), без подлинного обращения к нашим чувствам или к духовной жизни.
В первых главах я буду рассуждать об образовании — начиная с необходимой, но всегда откладываемой на потом эмансипации образования, далее перейду к насущным вопросам эмоционального образования и любви, затем — к теме постижения мудрости, где также выскажу свое мнение о потенциале медитации в обучении; я посвящу одну из глав моему вкладу в подготовку педагогов — программе SAT[1], для которой разработан учебный план по развитию трёх видов любви и трёх фундаментальных аспектов самопознания: ощущения «здесь и сейчас», психологического самопознания и глубинного, или духовного, самопознания.
И наконец, я расскажу о возможных изменениях в мире предпринимательства как, возможно, необходимом трамплине для дальнейшего изменения экономики, а завершаю книгу идеей пробуждения глобального сознания как решающего шага в той революции, которую мы совершаем, учитывая тесную связь между коллективным сознанием и властью, делающей легитимной или нелегитимной другие власти.
Я начал писать эту книгу по предложению итальянского журнала "Terra Nova", и сейчас, когда пишу эти строки, я ещё не говорил с редактором, чтобы узнать, заинтересованы ли они в дальнейшем опубликовать её. Но как бы то ни было, я радуюсь тому, что написал книгу, потому что мне кажется, что она станет моим политико-социальным завещанием, и очень надеюсь, что она также окажет на читателя свое благотворное влияние.
На страницах, которые следуют далее, повторяются многие вещи, которые я уже писал в предыдущих книгах, но сейчас я думаю о другом круге читателей. Когда я был моложе, я обращался к людям старше себя и к власти; а сейчас, когда мне исполнилось восемьдесят лет, мне кажется, что имеет смысл обращаться в первую очередь к молодёжи: им предстоит стать основателями постпатриархального общества, и с ними я постараюсь говорить более простым языком, оставив в прошлом свои академические привычки.
Один американский суфий — Э. Дж. Голд — как-то на вопрос одного из «ищущих», следует ли подходить к работе по освобождению Эго как к войне, ответил притчей.
Мужчина, желающий найти иной способ решить проблему злокачественной опухоли пениса, чем ампутация, возлагал большие надежды на китайского целителя, творившего чудеса с помощью акупунктуры и лекарственных трав. Мужчина приехал к врачевателю и подвергся тщательному обследованию. Пока мудрый традиционный целитель медленно прощупывал пульс пациента, его лицо оставалось непроницаемым, но вдруг на его губах заиграла слабая улыбка, заметив которую пациент взволнованно спросил:
— Резать не надо?
— Нет! — отозвался мудрец и добавил: — Сам отпадёт.
Много раз я слышал этот анекдот и приводил его в качестве примера духовной работы над собой, чтобы передать уверенность в том, что, когда самосознание становится достаточно глубоким, проблемные черты нашего характера теряют свою силу и превращаются в способности, которые служат лучшим побуждениям.
Однако до недавнего времени я не использовал эту притчу для объяснения общественно-политических проблем нашего мира во время кризиса. Хорошая новость заключается в том, что мы присутствуем при спонтанном распаде патриархального строя, который является причиной практически всех невзгод нашего цивилизованного мира.
Подобно некоторым биологическим видам, исчезнувшим с лица Земли из-за недостаточной приспособленности к изменению условий, наше общество потребления дошло до предела возможности своего устойчивого существования, таким образом, сегодня мы являемся свидетелями не только развала экономики, но и начала массовой делегитимизации правительств и соответствующих идеологий. Всё то, на что марксизм указывал как на врага человечества, сейчас, похоже, идет ко дну, словно корабль, получивший серьёзную пробоину, так что его уже не спасут ни команды капитана, ни работы по ремонту корпуса.
Однако, хотя крушение патриархального корабля, на котором мы все плывем, не перестанет быть катастрофой, нам стоит пройти через этот кризис с верой и пониманием, что предсмертные хрипы агонии нашей цивилизации представляют собой самую большую надежду на будущее возрождение.
В течение последних десяти лет своей жизни я стал активистом движения «Изменить образование, чтобы изменить мир» — таково заглавие одной из моих книг[2], и все эти годы меня удивлял контраст между моими правильными доводами и очень небольшими успехами в продвижений моего учения об осознании в образовательных институтах. И недавно я понял, что моя активность была направлена в неправильную сторону и что больше следует надеяться на помощь извне, чем изнутри системы, с их окаменелыми бюрократами и правительственными указаниями, которые до сегодняшнего дня всегда делают ставку на статус-кво. Я даже начал сомневаться в своих достижениях в работе, казавшейся успешной, которую я реализовывал много лет, изменяя жизни множества людей в разных странах, но которая, похоже, не сможет изменить наши отмирающие способы управления. Однако меня утешает тот факт, что моя помощь в психодуховном развитии людей будет наследством для участников марша спасения во время великой катастрофы и даст им возможность построить новый мир.
