Александр Лук - О чувстве юмора и остроумии

Когда врач пишет о юморе и остроумии, то это само по себе вызывает недоумённый вопрос: зачем?

Размышления медиков о природе и значении смеха восходят к античной древности: о физиологии смеха писал ещё Гиппократ. В эпоху Возрождения, а точнее в XVI веке знаменитый врач Жубер из Монпелье опубликовал две книги: «Трактат о смехе» и «Моральные причины смеха». Небезынтересно отметить, что гениальный Рабле был учеником Жубера по медицинскому факультету.

В 1907 году петербургский врач И. Щербак выступил с серией статей, тематику которых можно охарактеризовать как «причины смеха с точки зрения медика». Значительно более известно сочинение австрийского психоневролога З. Фрейда «Остроумие и его отношение к бессознательному».

К проблеме остроумия ведёт прямая дорога и от психологии, и от неврологии.

В клинике нервных болезней расстройства в сфере остроумия зачастую оказываются самым ранним проявлением грозных мозговых заболеваний, и поэтому их диагностическая ценность очень велика.

Но для распознания патологического остроумия нужно сперва отчётливо представить особенности нормального остроумия.

Остроумие — сложная психическая способность, которая имеет свою структуру, состоит из сочетания других, более простых свойств. Как же установить — каких именно? Здесь клинический материал может сослужить большую службу. Ведь болезнь порою обнажает такие механизмы, которые в норме ускользают от наблюдения. Получается, что наблюдения психологические и клинические взаимно дополняют друг друга. И всё же на первом месте должно стоять изучение нормы, а не патологии, потому что проблема остроумия имеет более широкое значение для понимания психики человека.

Общечеловеческий эмпиризм показывает, что остроумию принадлежит почётная роль в системе творческих способностей человека, и, возможно, изучение остроумия даёт ключ к объяснению механизма подсознательно-интуитивных умозаключений, лежащих в основе остроумных технических решений, остроумных научных гипотез и т. д.

Начав размышления с патологических острот наших пациентов, мы вполне закономерно, как нам кажется, перешли затем в область чувственной мотивации мышления и в более широкую сферу взаимодействия мысли и чувства. А затем пришлось затронуть и такие вопросы, как ход ассоциативного процесса, общие и отличительные черты чувства юмора и остроумия, связь остроумия с эстетической категорией комического.

Но все перечисленные повороты темы рассмотрены глазами невропатолога, преломляются сквозь призму современных нейрофизиологических и психофизиологических представлений.

Для читателей с преимущественно гуманитарной подготовкой такой подход кажется необычным. Но нам представляется, что вторжение естественнонаучных методов в области, которые ранее считались традиционно-гуманитарными, — это не единичный наскок, а растущая тенденция.

В последние десятилетия конструкторы стали создавать кибернетические машины, которые выполняют работу, считавшуюся до недавнего времени чисто человеческой, умственной. Появление таких машин заставило многих исследователей по-новому оценить мыслительные способности человека.

Раньше подчёркивали, что разница между человеком и машиной состоит в том, что человек способен к творческому мышлению, создающему нечто новое; он обладает даром учиться на собственном опыте; кроме того, человек может стремиться к цели, а машины якобы лишены таких способностей[1].

Бурное развитие «искусственного разума» показало, что этих различий на самом деле не существует. Машины с обратными связями могут «стремиться к цели», а программы для электронно-вычислительных машин (ЭВМ) предусматривают не только формально-логическое мышление, ЭВМ могут получать принципиально новые результаты, например формулировать новые теоремы геометрии. Создаются и программы самообучения.

В чём же различие между человеком и разумной машиной? Поскольку «старые» различия оказались эфемерными, психологам пришлось глубже проанализировать проблему и выделить новые, более фундаментальные различия.

Одна из особенностей человеческого мышления заключается в том, что оно никогда не бывает изолированным от других проявлений психики, прежде всего от эмоций и чувств[2]. Роль эмоций и чувств в человеческом мышлении поистине огромна. У нормального, здорового человека просто невозможно выделить чисто интеллектуальную деятельность, полностью свободную от чувственно-эмоциональных элементов. Если схематически представить процесс человеческого мышления как обработку полученной информации, то, казалось бы, одинаковые входные данные после логической их обработки должны приводить к одинаковым конечным результатам. Но весь многовековой опыт человечества убеждает нас, что на самом деле это не так. Из одних и тех же посылок даже один и тот же человек в разное время может делать прямо противоположные выводы. Это зависит прежде всего от его эмоционального состояния, от владеющих им чувств.

Вероятно, механизм воздействия чувств на интеллект заключается отнюдь не в искажении мышления, как иногда полагают. Разве можно говорить об искажении, если взаимодействие мышления и чувств есть обычное, нормальное явление?

О конкретных путях воздействия чувств на мышление можно пока высказаться лишь предположительно. Возможно, чувства могут видоизменять программы обработки информации, а также включать новые программы (аварийные); не исключено, что эмоциональное состояние воздействует на механизмы памяти, избирательно оживляя лишь некоторые сведения из прошлого опыта и тормозя другие. Таким образом, хотя поступающая извне информация как будто одинакова, внутренние информационные потоки, с которыми она взаимодействует, не одинаковы и во многом зависят от эмоционального состояния, так же как и выбор той или иной «программы» обработки информации.

Сейчас во всём мире продолжаются работы по совершенствованию существующих программ для электронно-вычислительных машин, способных решать различные интеллектуальные задачи. Составители используют различные принципы составления программ. Так, Ньюэлл, Саймон и Шоу[3] избрали эвристический метод моделирования интеллектуальных функций человека. Заключается он в том, что вначале изучается процесс решения задачи человеком, производится расчленение всего процесса на ряд элементарных последовательных шагов, создаётся алгоритм, то есть набор правил и операций, с помощью которых человек решает данный класс задач. На следующем этапе составляется программа для ЭВМ, которая состоит из тех же элементарных операций. До сих пор недостатком этого метода была «узость» программ. Они были приспособлены для решения весьма ограниченного класса задач. Поэтому предпринимаются попытки разработать более широкие программы, с гибкой последовательностью операций, пригодные для решения разнообразных проблем.

Многие авторы прямо говорят о том, что работы по совершенствованию искусственного разума зайдут в тупик, если сразу же не приступить к моделированию чувств и тесно связанных с ними подсознательных процессов. Другие, признавая необходимость такого подхода, считают, что пути здесь чрезвычайно круты, и откладывают эти работы на отдалённое будущее.

В 1963 году Н. М. Амосов{1} выдвинул гипотезу о том, что обработка информации в человеческом мозге (мышление) осуществляется как взаимодействие двух программ — интеллектуальной и эмоциональной. Создание модели такого взаимодействия есть актуальная биокибернетическая задача.

Становится понятен тот интерес, который проявляет кибернетика к чувствам. Что такое чувство? Физиологические и психологические определения чувств недостаточны: кибернетика испытывает острую нужду в функциональном определении. Для успешного моделирования психических функций человека необходимо моделировать и его эмоциональные состояния. Тот факт, что ЭВМ не будет испытывать субъективного ощущения, например, страха с дрожью в коленях и сосанием под ложечкой, на первых порах не так уж важен, — если удастся создать программы, отражающие закономерности взаимодействия чувств и мышления.

Отсюда вытекает настоятельная необходимость изучения эмоций.

В частности, необходимо иметь представление о том, что такое эмоция и чувство, составить классификацию чувств и выяснить их влияние на мышление нормального, здорового человека. Это задача чисто психологическая.