вере в то, что наши способности, умения и характеры высечены на камне. Общество навешивает на нас ярлыки, и мы, в свою очередь, занимаемся тем же самым. Ребенку говорят, что он плохо или хорошо слушает. Старшеклассник считает себя разбирающимся или не разбирающимся в математике. К тому моменту, как мы станем взрослыми, эти ярлыки глубоко укореняются в нашем самоощущении и становятся частью нашей идентичности или представления о себе.
Однако вера во что-то не делает это правдой. Моя собака Шницель недавно обнаружила в себе талант прыгать сквозь обруч, так что старую собаку вполне можно научить новым трюкам. Однажды я пыталась убедить женщину, называвшую себя трудоголиком, использовать отпуск до конца года. «Я не такой человек», — отвечала она. Будучи воспитанной матерью-одиночкой, она обладала колоссальным трудолюбием. Мать всегда говорила ей: если хочешь преуспеть, придется работать больше остальных. Это обеспечило ей фантастическую трудовую дисциплину — наряду с крайне жестким ощущением собственного «я».
Как и эта женщина, многие люди сильно привязываются к какой-нибудь идее, что им что-то недоступно.
Я просто не любитель общаться. Не компанейский человек.
Я не спортсмен.
Я не жаворонок.
Я не их тех, кто извиняется.
Все эти фразы я слышала от пациентов, а потом они часто добавляли: «Я такой, какой я есть», пожимая плечами, чтобы подчеркнуть это заявление. Такие утверждения предназначены для выражения самопознания, однако на самом деле это лишь твердые убеждения; продукт жизненных привычек, выбора и опыта, который их подкрепляет.
Концепции перемен сопротивляются не только пациенты. Вплоть до начала 1960-х годов многие ученые считали, что мозг взрослого человека полностью сформировался и уже не обладает гибкостью. Все идеи нейропластичности (способности мозга формировать новые связи) и нейрогенеза (способности мозга создавать новые нейроны) отвергались как фантазия. Сегодня мы знаем, что мозг продолжает меняться и реагировать на меняющиеся потребности и ситуации в течение всей нашей жизни [43].
Прекрасный пример здесь — процессы в мозгу лондонских таксистов. В отличие от других городов, водители лондонских такси обязаны запоминать тысячи названий улиц и маршрутов, чтобы сдать сложный экзамен на получение лицензии, который так и называется — The Knowledge («Знания»). В 2011 году ученые из Университетского колледжа Лондона решили исследовать влияние такого обучения на мозг [44]. Они сканировали мозг претендентов на этот экзамен до того, как они приступили к длительному процессу обучения, а затем еще раз — через три-четыре года после получения лицензии. Томография показала, что гиппокамп водителей — часть мозга, связанная с памятью, — после изучения карты Лондона стал значительно больше. Подобный рост не наблюдался в мозгу тех, кто не смог сдать экзамен или не учился ради его сдачи. Изучение чего-нибудь нового порождает новые связи в мозгу [45]. Эти пути образуются, помогая нам приспособиться и отреагировать на новые проблемы, также это происходит каждый раз, когда мы сталкиваемся с незнакомыми ситуациями и средами.
Факт, что мозг обладает колоссальной способностью перестраивать себя, подчеркивает тот потенциал, который есть у всех нас, чтобы меняться, переосмысливать и заново изобретать себя на протяжении всей жизни. Одно исследование, продолжавшееся шестьдесят три года, показало, насколько серьезными могут быть такие перемены [46]. Ученые работали с группой шотландцев, которых в 1947 году (им было тогда по 14 лет) учителя оценили по шести характеристикам: уверенность в себе, настойчивость, стабильность настроения, добросовестность, оригинальность и желание преуспеть. Спустя шестьдесят с лишним лет ученые просили уже 77-летних участников эксперимента, а также их друзей или родственников дать оценку тех же самых показателей. Совпадения оказались минимальными: те, кем люди были в 14 лет, имели мало общего с теми, кем они стали в 77.
Отказ от представления, что люди «такие, как есть», может помочь уменьшить депрессию и тревогу [47]. Старшеклассники, которым рассказывали о нейропластичности и которые узнали, что черты личности не являются жестко фиксированными, оказались лучше подготовлены к стрессу, были более уверенными в себе и получали более высокие оценки, нежели те, кто этого не знал [48]. Те, кто открыт идее роста, скорее всего, будут расти. Они считают, что интересы и увлечения не являются врожденными, что их можно развивать.
Наша личность формируется нашим опытом. Когда психологи обсуждают черты личности, они часто упоминают «большую пятерку»: открытость опыту, добросовестность, экстраверсию, доброжелательность и нейротизм (эмоциональную неустойчивость). Считается, что определенные сочетания этих пяти черт — это базовые характеристики, которые формируют личность человека.
Прочные взаимоотношения усиливают добросовестность, экстраверсию и доброжелательность и уменьшают нейротизм. Повышение удовлетворенности работой снижает нейротизм и повышает экстраверсию [49]. Мы можем также меняться сами, если станем регулярно вести себя так, чтобы отражать те черты, которыми мы хотели бы обладать. Например, в одном исследовании люди, которые сообщили, что хотели бы стать более экстравертными, предпринимали шаги, чтобы вести себя экстравертным образом: улыбались кому-то новому, спрашивали кассира, как идет день, и звонили другу, с которым давно не разговаривали. Через три месяца они стали более экстравертными. Аналогично те, кто сказал, что хотел бы стать более приятным, и предпринял определенные шаги (придерживал дверь открытой, говорил «пожалуйста» и «спасибо» при просьбе, произносил искренние комплименты друзьям и близким), действительно со временем стали более приятными. На вашу личность может влиять и физически активный образ жизни. Активные люди, как правило, становятся более сознательными, открытыми, экстравертными и приятными. Для диванных овощей обычно характерно обратное [50].
Чем старше мы становимся, тем труднее нам вообразить себя кем-то другим. Журналистка Линдси Краус отмечала: «Я всегда думала, что в какой-то момент жизни большинство людей становятся “такими, как мы есть” [51]. Наши жизни строятся вокруг того, что есть, и эта идея удерживает нас на одном месте — вне зависимости от того, на что мы действительно способны. В 35 лет я полагала, что я “такая, как есть”. Я не думала, что все еще можно что-то улучшить, не говоря уже о чем-то, связанном с моим организмом».
Краус решила доказать свою неправоту посредством тренировок ради того, чтобы сделать «невозможное» — пробежать марафон быстрее, чем когда-либо раньше, и показать квалификационное время, достаточное для участия в Олимпиаде. Ее время (2 часа 53 минуты) до квалификации немного не дотянуло, но этот результат оказался гораздо лучше, чем тот, на который, на ее взгляд, был способен
