же – с балетом.
– Плацебо – это побуждение ожидания пользы от окружающей среды, – добавляет Грейс. В конечном счете оно может усилить реальный физический эффект от самого лечения, будь то лекарство или игла для акупунктуры. Сам опыт – только часть того, как на вас влияет все в целом. Ритуал и ожидание – это важные аспекты подготовки.
Как правило, в таких ситуациях ожидание работает положительно. Например: «О, если иголки немного причиняют боль, я знаю, что это пойдет мне на пользу». Люди, которые ожидают, что то или иное действие принесет им пользу, в десять раз более готовы терпеть кратковременную боль, чтобы достичь цели, если верят, что оно того стоит. Пуанты, БДСМ и акупунктура похожи в этом отношении. Они похожи и в других отношениях: биологически они работают с помощью одних и тех же механизмов.
– Когда вы втыкаете иглу для акупунктуры в кожу и поворачиваете ее, вы на разных уровнях воздействуете на матрицу «тело-разум», – объясняет Грейс. – На местном уровне – на нейроны, чувствующие боль, на матрицу фасции, а также на биохимию воспаления.
Сигналы посылаются по нервной системе к позвоночнику и мозгу, и на организм оказывается воздействие на всех этих уровнях. Игла взаимодействует с нейронами, чувствующими боль, как удар обухом. Оттуда сигналы передаются в спинной мозг, где они интерпретируются в контексте матрицы боли.
По словам Грейс, матрица боли включает в себя три составляющие: сигнал, местоположение и контекст. Это ощущение «ай», место на теле, откуда исходит «ай», и то, что вы чувствуете в этой связи. (Как мы уже видели, укус змеи в кустах и царапина от ветки во время похода могут подействовать на человека совершенно по-разному; контекст имеет значение!) Все эти данные собираются вместе и создают индивидуальный болевой опыт.
Однако, учитывая субъективность боли, а также важность ожиданий и эмоционального контекста в отношении того, как мы испытываем эту боль, мне стало интересно: что происходит, если кто-то хочет пройти курс иглоукалывания, но боится иголок? Бывает ли такое? Грейс ответила мне:
– Да. Конечно, да. Люди удивительным образом обращаются к акупунктуре, даже если немного боятся игл, потому что они достаточно много читали об этом или кто-то рассказал им. Или если они испытывают боль и слышали, что иглоукалывание может помочь.
Когда к Грейс приходит пациент с фобией иголок, она старается перестраховаться, рассказывая не только о своем врачебном опыте, но и о том, что можно увидеть на столе.
– Мы поговорим об ощущениях от игл и о том, какими они будут, потому что это действительно важно с точки зрения того, оказывает ли акупунктура реальный нейробиологический эффект.
Она говорит, что странные ощущения – это хорошо, и, хотя они могут быть кратковременно интенсивными, в основном они просто странные.
Стоит отдельно отметить, что она просит пациентов сообщать ей, когда они почувствуют что-то странное, чтобы она перестала двигать иглой. Очень важно, чтобы все ее пациенты знали, что они контролируют ситуацию.
– Буквально первое, что я говорю пациентам, звучит примерно так: «Вы контролируете этот опыт целиком. Я передаю контроль над этой ситуацией вам, и, если произойдет что-то, чего вы не хотите, скажите мне, и это прекратится». Это основа, непоколебимая основа. Часто можно увидеть, как люди заметно расслабляются просто от этих слов.
Это невероятно меняет ситуацию, осознание силы. По ее словам, с некоторыми пациентами она шутит, что это похоже на БДСМ-сессию, где у человека есть стоп-слово.
– Вы можете в любой момент сказать, чтобы этот опыт прекратился.
Это особенно важно для людей, у которых в прошлом была травма, когда у них отняли выбор. Прямое подтверждение контроля над потенциально болезненной ситуацией позволяет каждому пациенту или участнику сессии понять, что, по сути, власть находится в их руках.
– Они понимают, что это для их блага и в пределах их контроля, и это помогает им переосмыслить опыт. Это помогает их нервной системе расслабиться.
Я чувствую, как у меня перехватывает горло.
– Это должно быть целительно, – говорю я, и мой голос эхом отдается в припаркованной машине. – У меня есть медицинская травма, – признаюсь я в приобретенной фобии иглы. Когда я умирала от расстройства пищевого поведения (в немалой степени вызванного занятиями балетом), я была стационарной пациенткой в учебной больнице в Чикаго, и несколько раз студенты-медики удерживали меня для проведения процедур, на которые я не давала согласия. В тот момент я была слишком напугана, чтобы сообщить об этом. Особенно запомнился случай, когда врач-стажер прижала меня к кровати, чтобы поставить капельницу в шею. Я плакала, истекая кровью, и умоляла ее остановиться. Она не остановилась, а потом просто заставила уборщицу сменить рубиново-красные простыни.
Всю жизнь я бесконечно увлекалась субъективной природой болевого опыта. Я думаю о физиотерапевтах, которые спрашивали, прежде чем прикоснуться ко мне, и позволяли мне чувствовать себя независимой и сильной, потому что учили меня, как исцелить тело; как они могли отмахнуться от боли с помощью концентрации и похвалы. Я также думаю, каково это, когда нужно взять кровь, и лаборант закатывает глаза, когда я объясняю, что у меня плохие вены на руках; как подскакивает давление, когда они меня не слушают, как трудно удержаться от слез, когда они продувают вену, хотя я об этом предупреждала, и как лаборант злится, что я была права, и следующая попытка почти всегда хуже и больше похожа на злобное копание в вене. Я думаю о том, как эта боль растет, потому что я не могу уйти. Я думаю о том, каково это, когда у стоматолога лекарства начинают действовать раньше времени, а врач еще не знает об этом, так что почему бы вам просто не расслабиться?
Я думаю о том, что, когда я рожала и эпидуральная анестезия не помогла, медсестра вошла в палату и поставила мне катетер, хотя я просила ее не делать этого, потому что я полностью ощущала свой таз и контролировала мочевой пузырь и чувствовала все, что она делает. Но я не могла сдвинуться с места, потому что мои ноги полностью онемели от эпидуральной анестезии, которая была поставлена неправильно. Это было ощущение ловушки и боли.
Но также я думаю, что значит быть свободной. Мне столько раз причиняли боль против воли, что, может быть, я балуюсь болью ради удовольствия, чтобы дать отпор всем, кто хочет это услышать. Я думаю о том, что меня отшлепали, потому что я попросила об этом, что я с презрением страдаю в сауне, ем такую острую пищу, что у меня может пойти носом кровь. Я думаю о том, как здорово жить в теле,
