Цивилизованной формочкой Взрослые сформировали ему Склонности, оПРЕДЕЛили его Способности, наложили печать Темперамента, а под конец сообщили, что Чудес нет, и Ум – закрыли.
Так ребенок выходит в мир, нимало уже им не интересуясь. Он будет учиться еще долго, но чем больше будет узнавать практически значимой мелочевки, тем будет меньше удивляться, то есть радоваться, миру. Вместе со взрослыми и другими умственно усталыми людьми он укрепился в том, что ГЛАВНОЕ – про себя и про мир – ОН УЖЕ ЗНАЕТ.
Не мытьем, так катаньем.
Народ
Самому пытаться переделать свой Ум – примерно то же, что поручить бюрократу бороться с собственной бюрократией. Во внутренней беседе Ум позволит убедить себя только в том, в чем он убедиться хочет, все остальное будет аргументировано отвергнуто.
На то он и Ум, чтобы все отвергать не как-нибудь, а только аргументировано.
Критически настроенный ум – это Колпак. Он хорошо защищает сознание от несанкционированных вливаний, и положение пытающихся наполнить его новым содержанием было бы совершенно безнадежно, если бы не ГИГРОСКОПИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ. Действительно, ведь нужное можно не заливать, а ВПИТЫВАТЬ. А для этого, например, просто петь – все время петь – мантры, беспрерывно – или хотя бы регулярно – читать молитвы, без напряжения повторять – раз за разом повторять – формулы самовнушения: утром, днем, вечером, перед сном… И чем расслабленнее, чем сноподобнее, тоньше и прозрачнее сознание, тем легче новая вера ПРОСАЧИВАЕТСЯ под Колпак.
Каждый раз – по капельке, но вода камень точит.
Воспитание, как и самовоспитание, – это процесс капания на мозги. Капать на мозги не всегда плохо. Если капли по голове стучат – это пытка. А если ее тонко касаются и мягко смачивают – приятная смазка.
Может ли человек все-таки выходить за свои искусственные границы – и менять себя, становиться Другим? Может. А как? Никак. Просто. Для этого не нужно никаких «как», никаких усилий.
Секрет в том, что ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК МОЖЕТ СТАТЬ ЛЮБЫМ – без способов, с нуля, просто так, – КАК ТОЛЬКО ПОВЕРИТ В СЕБЯ ДРУГОГО. Но он не знает этого секрета, а если знает, то не верит.
Это для него Чудо, а чудес его Ум не признает.
Конечно, лучше всего, если бы человек понял, что никакого Чуда здесь нет; что человек всегда становится другим в тот момент, как только поверит в себя другого; преображение человека, верой принявшего себя нового, – не чудо, а естественнейшее событие, такое же, как улыбка. А вот чудо, и очень грустное чудо, что люди верят во всякую ерунду и не верят в свои великие возможности.
Понять это, разрешить себе свободно становиться другим было бы лучше всего. Но самое лучшее, как это нередко бывает, оказывается одновременно и самым трудным.
Все качественное обычно дорогое.
Трудное разрешение себе меняться тем более непопулярно, что рядом, под рукой, есть другие способы изменения себя – быстрые, легкие и гораздо более дешевые. Эти дешевые способы вам хорошо известны. Я вам их просто напомню.
Главный способ немудрен. Если затруднение в том, что человек СМЕНУ СЕБЯ относит к чудесам, а в чудеса не верит, – значит надо, чтобы он верить в чудеса начал. Он останется в заблуждении, считая свою возможность стать другим – чудом, но приобретет реальную возможность меняться. Надо настроить его сознание на мистическую волну, на веру в Чудо – и после этого ПРОСТО СДЕЛАТЬ ВОЛШЕБСТВО.
В реальности вполне достаточно совершить любые бессмысленные, но внушительные действия, которые в его ожидающем Чудо сознании предстанут как Волшебство.
Конечно, это обман.
То есть нормальный способ человеческой жизни.
Нужен просто спектакль, представление, балаган, который сможет успешно задурить мозги. Способ здесь не важен, здесь важно кинуть человека в веру, а когда он станет верующим, ему можно внушить все что угодно. Так работают все шаманы, в том числе цивилизованные.
А то, что это обман, никого не волнует, потому что когда вы очень хотите, например, вылечиться, вас волнует не способ, а результат. Жить хочется.
Традиционные шаманы наших северных народов, не играющие в светские и научные игры, действуют по накатанным веками сценариям. Чем страшнее прыгает шаман, чем громче его завывания и удары в бубен, тем быстрее из больного вылетит дурной дух.
Наши местные колдуны бубен и прыжки используют реже, но действа их те же: бьющие по мозгам, давящие на впечатлительность – шаманские. В качестве примера – сценарий только одного довольно традиционного спектакля: чтобы избавиться от (неважно чего), клиенту необходимо заговоренный колдуном волосок закопать на кладбище в полночь (обязательно при такой-то луне). Решиться на такое непросто, богатство впечатлений гарантировано, – значит, гарантирован и результат.
Желающих проверить ближайшее кладбище ждет не дождется.
Можно дать больному рвотное – и представить это как изгнание болезни. Можно махать руками, демонстрируя, как вы корректируете биополе и сбрасываете взятое с больного на себя напряжение.
Как-то был свидетелем серьезной разборки на семинаре экстрасенсов. Женщина гневно возмущалась своим коллегой, который именовал своих пациентов не иначе как «баранами» и, смеясь, рассказывал, на какие дешевые трюки он их ловил. Она называла его шарлатаном, а он не возражал и только посмеивался. А что ему, собственно, дергаться, если к нему всегда очередь, если результат его веселой работы лучше, чем у его коллег, свято верящих в свое высокое предназначение?
Часть цивилизованных шаманов в духе времени играют под науку: как и все шаманы, они умно дурят людям мозги, только обдурительные спектакли свои устраивают с другим антуражем: передовым научным.
Вот, например, журнал «Собеседник» дает следующий рецепт процедуры, помогающей усвоить новые для человека вещи: «Три Положения новой Веры надо мысленно растворить в стакане прохладной воды и прочувственно его выпить. Перед этим – пять минут смотреть на стакан без всяких мыслей, чтобы дезинфицировать от отрицательных наводок. Делать несколько раз в день».
Великолепно! Первые пять минут человек учится не думать, что исключительно полезно само по себе. Тренировать мыслеобразы, растворяя три Положения новой Веры, полезно и просто как тренировка живых мыслеобразов, и как способ об этих Положениях лишний раз подумать. Ну, а воду пить всегда полезно, особенно прочувственно.
А все вместе – балаган, вполне достаточный для того, чтобы человек разрешил себе измениться.
Молодцы ребята, хорошо работают.
Педагогика – это шарлатанство.
А. С. Макаренко, из писем жене
Спектакли приходится устраивать и мне: ведь у меня дети, и их надо воспитывать. То есть когда-то массированно промывать им мозги. А как же тут без передовых, то есть шаманских, технологий?
Итак, Ваня.
Дети есть дети, и они берут из мира все, что им предлагается. Особенно хлесткое и жесткое, как выстрел кнута. А тут лето, деревня, народ простой, речь народная. Короче, мой Ванька начал вставлять в свою речь матерные присказки.
Возраст – шесть лет.
Перепробовали все, что могли. Влияли по мере сил на Ванино окружение. Объясняли, что это слова плохие и в нашей семье их употреблять не принято. Каждый раз обращали его внимание. Лишали чего-то за каждый раз.
В общем, стандартный воспитательный набор, и, как все стандартное, помогало. Но слабо.
Наладились регулярные позиционные бои, в которых, похоже, Ванька нас просто переигрывал. Дома за собой следит, словарь общепринятый, но только вышел на свободу, то есть за калитку, забрался на бревна – и…
Забывался. И что, его все время выслеживать?
Стало как-то тоскливо, как всегда при ощущении беспомощности. И тогда я решил: «Пора!» Я понял, что пора пускать в ход самое сильное, самое страшное оружие воспитателя – и начал подготовку. Разработал план, просчитал ходы, продумал варианты – и собрался внутренне, как перед боем.
Чуду минимально предупредил, но подробностей никаких не рассказывал. Так будет лучше. И самому лучше не расплескаться.
Пропустил пару мелких Ванькиных проколов, дождался прокола серьезного. Всё!
Взлетела красная ракета…
– Семья Козловых, прошу всех собраться! Саша, Чуда, все быстро!
Сколько нас ни было, все равно всех в комнате построил. Минута напряженного молчания.
Походил перед строем, все настроились на ЧТО-ТО. Подбирая слова, сформулировал ПРОБЛЕМУ. И то, что происходящее недопустимо, и то, что мы, семья, перед Ванькой оказались беспомощны.
