самое короткое время собрать не менее 400 проституированных мальчиков для составления фельдъегерского полка и для удовлетворения собственной похоти.
Спрос соответствовал громадному числу проституированных мужчин, клиентура которых обнимала прежде всего высшие сословия. При знаменитом халифе Гарун аль-Рашиде, при котором гомосексуализм воспет был придворным поэтом Абу Нувасом, достигла своего расцвета и гомосексуальная проституция. Сам Амин, сын Гарун аль-Рашида и его кузины Зобаиды, был страстным педерастом и подчинялся красивым пажам. Чтобы отвлечь сына от опасной страсти, Зобаида придумала следующее: она велела одеть наиболее красивых своих рабынь в костюмы пажей, чтобы дать таким образом другое направление вкусам сына, что ей вполне удалось. Девушки-пажи чрезвычайно понравились ему и с тех пор вошли в моду в домах богатых людей.
Как мы уже упоминали, любовь к мальчикам нашла тогда своего поэта в лице Абу Нуваса, который, будучи бисексуальным, предпочитал в поэзии и в жизни гомосексуализм и считался поэтом кинедов. Таким он представлен в одной из историй «1001 ночи» (381–383 ночи). Кроме него, как поэты, воспевшие любовь к мальчикам, упоминаются Абу Таммам, аль-Гапири и другие. С ними соперничали персидские поэты, и прежде всего Саади (между 1203 и 1210–1292) в его «Гулистане» (1258) и Хафиз (1325–1389 или 1390). Характерно, что оба они жили в Ширазе – городе, который и теперь еще служит центром педерастии и мужской проституции, согласно старой поговорке: «Исфаган производит много художников и ученых, но танцоров, певцов и пьяниц ты можешь найти в Ширазе».
Местом для завязывания сношений и для практики гомосексуализма служили здесь преимущественно винные погреба, а типом проституированного мальчика был саки, юный виноторговец.
На магометанском Востоке все презрение издавна сосредоточено было на патике и проституированном мужчине (аль-мафуль), между тем как гражданская честь активного педераста (аль-фаиль) нисколько не страдала.
Сведения о женском гомосексуализме и лесбийской проституции в Средние века довольно скудны, хотя существование их в больших городах несомненно.
В предписании Совета Десяти в Венеции от 15 марта 1480 года некоторым женщинам запрещается выходить на улицу в мужской прическе и говорится, что эта мода усвоена в особенности проститутками. Тут же высказывается предположение, что женщины эти желают своим мужским костюмом завлекать мужчин для противоестественных сношений. Вероятно, речь здесь идет о лесбийских проститутках, которые мужскими аллюрами старались возбудить внимание гомосексуальных женщин. Во всяком случае, из актов от 19 сентября 1481 года и 28 августа 1500 года видно, что в Венеции существовали сводницы и посредницы между женщинами и проститутками для пособничества в гомосексуальных отношениях.
Ясное высказывание о трибадии находится в упомянутых уже кельнских процессуальных актах от 1484 года. Пастор из Ст. Мартина заявляет там, что дело, к несчастью, дошло до того, что мужчина развратничает с мужчиной и женщина с женщиной. Ему часто приходилось наказывать своих прихожан за гомосексуальные сношения, как между мужчинами, так и между женщинами. Ему присылали письма, которые он желал бы порвать и сжечь, – в них сообщались имена этих людей.
На магометанском Востоке трибада уже в Средние века была общеизвестным типом. Действия и поведение трибад весьма ярко описаны, например, в лице старой Цат аль-Даваги в «1001 ночи» (93 ночь). В некоторых городах существовали форменные организации лесбийской проституции.
Проституция в средние века
Надзор и борьба с нею
В Средние века государственная регламентация и контроль над публичными домами развились в систему, урегулированную до малейших подробностей, в своего рода бухгалтерию о каждом публичном доме и о каждой отдельной проститутке во всем, что касалось возраста, здоровья, жилища, доходов и т. д. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до сих пор списки налогов, например, Безансона, и подробные записи проституток Майнца и Страсбурга. Кроме того, контроль старались облегчить строгими предписаниями относительно одежды проституток и, наконец, систематическими обысками, которые устраивались время от времени во всех частях города, чтобы отыскивать проституток и сводников, живущих вне отведенных для них районов.
Все эти меры проводились на основании законов. Таковы: 1) общие законы отдельных государей и 2) специальные законы и предписания различных стран и городов.
В большей части городов исполнением законов и охраной их заведовали специальные учреждения и органы полиции нравов.
В некоторых городах для надзора за низшей полицией нравов существовало подведомственное Совету высшее учреждение, которое должно было контролировать действия полиции нравов как своего исполнительного органа, что довольно часто бывало необходимо. Дело в том, что низшие чиновники, на многое готовые смотреть сквозь пальцы, поддавались подкупу со стороны хозяев и проституток.
В противоположность современным условиям контроль полиции нравов простирался в Средние века не только на женщин, но и на мужчин. Женатым мужчинам и духовным лицам вход в публичные дома был строго воспрещен, и постоянный надзор за обеими этими группами мужчин составлял вторую важную задачу средневековой полиции нравов. Она должна была следить и за недопущением нехристиан (евреев, турок, мавров) к общению с проститутками. Интересные сведения дают в этом отношении аугсбургские записи вредных людей, в которых с особенной добросовестностью приводятся имена сводниц, особой профессией которых было сводить с проститутками именно женатых мужчин, священников и евреев.
Упомянем здесь, кстати, удивительную сельскую полицию нравов в Средние века, так называемые «Knabenschaften» (союзы мальчиков) в области Ретии (особенно в романских долинах Граубюндена, в Энгадине). Это союз молодых людей, который обязан был наблюдать в деревнях за нравственным поведением жителей. Члены союза должны были регулярно собираться для обсуждения дел, устраивать судебные заседания и составлять протоколы.
За нарушение предписания полиции нравов в Средние века грозили позорящие честь и телесные наказания. Особенно строго поступали со сводницами, а также с проститутками, учинявшими публичный соблазн.
Из наказаний, позорящих честь, мы упомянем прежде всего публичное выставление у позорного столба, обыкновенно в так называемом «ошейнике», причем осужденные все время подвергались осмеянию черни (Франкфурт-на-Майне). В некоторых местах, особенно в южной Германии, подвергавшиеся наказанию должны были публично проехать по городу в «экипаже проституток». В Вене они должны были нести через весь город, до конца городского округа, тяжелый камень. В Ниме и Аббевилле виновная проститутка должна была проехать через весь город верхом на осле или лошади, лицом к хвосту. В Венеции сутенер своей жены должен был проехать верхом на осле через весь город в желтом платье, с рогами на голове.
О странном обычае сообщают из Тулузы. Там виновной проститутке связывали руки и надевали на голову украшенную перьями сахарную голову, на которой сзади был описан ее проступок. Затем ее запирали в железную клетку и с находившейся на реке скалы три раза погружали
