На Западе не принято потрясать «богатством». На предвыборных плакатах, стремясь подчеркнуть свою близость к народу и доступность, политики часто предстают в расстегнутых рубашках и пиджаках без галстука. Даже назначаемые на должности лица пользуются большим правом выбора одежды, чем чиновники в России. Но конечно и здесь есть свои традиции. Так, однобортный костюм на двух пуговицах, не взирая на колебания моды, уже почти двадцать лет неизменно остается атрибутом американской политики. Но той гегемонии, которой обладает его российский тряпичный собрат, он не имеет. Возможно, именно в этом кроется часть секрета неэффективности, и даже вредности бюрократической машины в России?
Реализуя задачу поднять результативность работы государственной системы, российская власть в очередной раз в истории выбрала экстенсивный путь. Стремясь с одной стороны увеличить число чиновников, а с другой эмоционально их подавить через многообразные правила (в том числе и в одежде) и контроль за их соблюдением, она пытается выстроить абсолютно управляемую, и потому эффективную систему. Но так не бывает. И так в особенности не бывает в России.
Еще в годы Первой мировой войны русский военный атташе в Париже граф Игнатьев отмечал, что если бы отечественные чиновники могли работать так же продуктивно как французские, то дела у России шли бы гораздо лучше. При этом, талантливый дипломат не упускал из внимания и демократических свобод действовавших в Третьей республике, и невозможных в николаевской России. Многие другие видные политические мужи считали, что все лучшие начинания в нашей стране гибли из-за бюрократии. Из века в век подобные мысли высказывались постоянно. Проблема тревожила умы, требовала ответа, но ее природы никто так и не смог объяснить. Однако причины загадочной неэффективности и гражданской вредности российской бюрократии были найдены. И как это часто бывает, не там где их искали.
В начале 1930-х годов выдающийся немецкий ученый психоаналитик Вильгельм Райх исследовал вопрос влияния одежды на сексуальное поведение человека. В то время его интересовал вопрос природы подчинения - Германия тогда стояла на пороге фашизма. Прежде всего, он определил, что строгий костюм, застегнутая рубашка с воротником и галстук приводят к мышечному напряжению в области шеи, предплечья и живота. Живот втягивается и, вызывая напряжение мышц паха, выключается из дыхания, которое становится грудным. Таким образом, возникает общее мышечное напряжение. Замедляется кровообращение, тормозятся гормональные процессы, меняются ощущения человека. Постоянно оставаясь напряженной, личность теряет часть уверенности в себе. Падает сексуальное влечение, в поведении, как бы, исчезают половые признаки - человек становится более послушным.
Любопытной стороной подавления сексуальности является значительная потеря интереса к жизни. Происходящие события перестают волновать, становятся чуждыми. Чувства охладевают, приобретают жесткость. При этом личность находится в состоянии некоего замороженного постоянного напряжения. Она агрессивна, но управляема. Утрачивая способность к уверенным поступкам, человек получает раздражительность и вспыльчивость. Именно поэтому так тяжело общаться с российскими чиновниками.
В древности причиной появления одежды явился не только холод, но и необходимость «скрыть» человеческую сексуальность в целях более рационального с точки зрения экономики использования личного времени каждого. Сегодня, чем более вертикальной, консервативной, не требующей творческого вовлечения является профессия, тем четче одежда отвечает задаче подавлению сексуальности. Поэтому максимальной строгостью в России отличается костюм чиновника - человека рутины, мало увлеченного своим делом. Человека, от которого, прежде всего, требуется иерархичное подчинение, а не профессиональное мастерство.
Тип одежды сказывается и на мышлении. Постоянно находясь в состоянии организации, нацеленности на контроль, сознание теряет свободу. Мыслительные процессы протекают медленно, непрерывно натыкаясь на табу и общее напряжение. Идеи не развиваются. К тому же тип личности склонной к работе в бюрократической системе изначально сильно табуирован. Это еще больше усложнят дело.
Из строгих костюмов российские чиновники предпочитают однобортный. На трех, реже на двух пуговицах, он должен быть темного тона. Из цветов чаще всего используется «императорский» синий (темный оттенок), черный или по советской привычке серый. Широкий галстук модники-бюрократы повязывают большим узлом. Его цвет крайне редко бывает ярким. Допускается красный или синий в различных оттенках. Броскость тонов в государственной машине не дозволяется. Прекрасно ощущая характер и значение личной индивидуальности, видя сексуальный окрас в одежде своих элементов, власть не поощряет свободу выбора даже в одном компоненте - галстуке. Общая серость и принципиальное однообразие служат единой и основной задаче - подчинению. Но подчинение не мать результата.
Одежда женщин из управленческой системы не имеет, несмотря на экспансию стиля unisex, полного внешнего сходства с мужской. Но в ней, как средстве изменения эмоционального состояния, наблюдаются те же черты, что и у чиновников-мужчин. Женщины носят костюмы, юбки и свитера. Крайне ограничен дозволенный политическим этикетом выбор украшений. Из них разрешается иметь броши, кулоны, серьги и кольца не вызывающего, то есть не эротичного вида. В плане украшений у мужчин действуют те же консервативные правила: никаких перстней с дорогими камнями, роскошных аксессуаров и тем более пирсинга.
Милиция - любопытный в смысле костюма элемент российской бюрократии. Ее отталкивающая и примитивная униформа, разработанная специальными «модельерами» отличает полицейскую группу бюрократии по стилю даже от своих унифицировано одетых коллег. Оставаясь старомодной, как и вся чиновная каста, форма одежды прокуратуры, судебных приставов и даже федеральной армии не несет на себе такой сильный отпечаток уродства и безвкусицы, как одежда милиции. Предназначенная специально, для того чтобы вызывать в носящем ее существе чувство злобы, стыда за свой вынужденный отвратительный стиль, полицейская униформа в России частично воспитывает злобный характер милиции - ее человеконенавистнический реакционный дух.
Способствуя развитию комплексов, одежда милиции формирует в индивиде-полицейском чувство своей ущербности, отчужденности от общества и его естественной жизни. Вынужденные почти непрерывно носить не просто специальную, но крайне унизительную для человеческого достоинства униформу сотрудники милиции постепенно привыкают к своему установленному государством низкому положению. Любопытной деталью «одежды» российской милиции является полное недоверие к этому институту со стороны населения, хорошо осведомленного обо всех отвратительных наклонностях находящихся на полицейской службе людей. В отличие от России, во многих западных странах люди доверят полицейским, по крайней мере, по бытовым вопросам.
Сексуальная сторона униформы милиции и других однообразно одетых государственных бюрократических учреждений является ее высокий сдерживающий половое влечение характер. По-существу, в современном обществе сексуально привлекательным одетого в униформу человека считаю только наиболее консервативные женщины - в отношении мужчин «женщина в форме» как правило не вызывает интереса. Но и строгий костюм, и установленная законом однообразная одежда в сумме дают в этом направлении близкий результат, превращая в плане сексуальной привлекательности человека в безликий объект - в эротически неинтересный механический субъект.
С каждым годом неписаные правила одежды чиновников России становятся строже и строже. Сотрудники государственных ведомств уже выглядят однообразными солдатами государственной машины. Несколько лет назад Путин отменил коллегиальные заседания министерств, заменив их железной вертикалью. В Государственной Думе специальным распоряжением установлен порядок, запрещающий пропуск в здание лиц со спортивными сумками и рюкзаками. Повсеместно ходят слухи о скором запрете ношения в государственных учреждениях любой одежды кроме строгой. Возникает подозрение, что власть в России определяет перед собой осмысленную задачу поставить под административный контроль не только все политические институты, но и каждую личность. Ее чувства и желания. Мысль эта, возможно, не является заблуждением.
Может ли секс быть кошмаром? Способен ли лишенный радости любви человек испытывать ее во сне? Что выражает действие во сне, что оно может означать? Каждое сновидение, несмотря на общую социально-причинную природу, индивидуально и должно рассматриваться в связи с отдельным человеком, его подавленными желаниями, жизненными установками и реальными событиями. Сновидение - это отражение бессознательных переживаний, процессов скрытых цензорами сознания. Являясь субъективным переживанием, преимущественно зрительной модальности, возникающим регулярно во время сна (главным образом в фазе «быстрого» сна), оно протекает в подсознании: области действия активных процессов не являющихся в определенный момент центром смысловой деятельности сознания в психике человека. Сознание и подсознание представляют собой сферы человеческой психики, в которой первое отвечает за отражение объективной реальности, способ отношения человека к миру и самому себе, а второе выступает, как бы, чуланом психики.
