Ознакомительная версия.
В то же время стоит подчеркнуть, что в ряде случаев речь идет о фактически управляемом демонстративном поведении, по сути актерском мастерстве высшего уровня, когда наблюдатель не в состоянии отличить, что же преобладает – бурный взрыв возбужденной чувствительности или искусно продемонстрированные эмоции. Некоторые женщины умело предпринимали такие действенные шаги, как доведение себя до истерики в считанные секунды, и затем, по достижении результата, происходило столь же быстрое усмирение эмоциональной сферы, будто море в штормовую погоду вдруг становится спокойной гладью лесного озера. В таких случаях, когда эмоции становятся верными слугами женщины, она приобретает опасное оружие, всякий раз поражающее противника в самое сердце.
Разыгрывая сложные эпизоды на мужском поле, эти редкие женщины часто оказывались более ловкими и оригинальными также вследствие феноменального проявления тех исконно женских качеств, которые зиждутся на демонстрации эмоций и чувств. Можно вспомнить потрясающие приемы царицы Клеопатры или Агриппины Младшей, которые, доведя игру до совершенства, демонстрировали наряду с фееричным выбросом убедительных эмоций и полный, практически абсолютный контроль воли над чувствительностью. Ливия, Агриппина, Клеопатра, княгиня Ольга, маркиза де Помпадур, Коко Шанель, Агата Кристи, Мадонна, Маргарет Тэтчер – это те женщины, которые, несмотря на способность проявлять бурные эмоции, всегда держали себя под полным контролем воли.
Действительно, психоэмоциональные состояния женщин напрямую связаны со способностью играть. Расширяя диапазон образов благодаря управлению своей эмоциональной сферой, женщина развивает свою истинную, порой безграничную силу в своем актерском мастерстве, бесконечном изменении собственного образа, непредсказуемой многоликости и умении убедить окружающих в своей слабости в тот самый момент, когда она уже приготовилась к хищническому прыжку. Такие трансформации свойственны Агриппине, Екатерине Второй, Мадонне. Порой есть смысл говорить о переходе на некий пограничный уровень мастерства, сознательное или полусознательное балансирование между истинным душевным срывом и неподражаемым контролем над собственной эмоциональной сферой. Мадонна, например, демонстрировала способность доводить себя до истерики в считанные секунды, Екатерина Вторая падала в обморок при одном упоминании о перемещении Пугачева или поступке своего бывшего фаворита Григория Орлова.
Эмоциональное женское начало стоит особо отметить, поскольку повышенная восприимчивость, более глубокая женская чувствительность и «эмпатическая проникновенность» апеллируют к чувствам, усыпляя и гипнотизируя разум. Часто благодаря своим исключительным способностям управлять эмоциями женщины добивались власти над самыми успешными мужчинами и ненавязчиво заставляли служить их уже своим целям.
Пожалуй, при представлении образов выдающихся женщин без масок и мифологического макияжа нельзя оставить без внимания так называемый комплекс маскулинности, наличие которого отстаивает ряд постфрейдовских психоаналитиков XX века. В частности, одна из самых ярких представительниц неофрейдизма Карен Хорни среди основных признаков комплекса маскулинности отмечает ощущение женщиной своей дискриминации и ее бессознательное желание быть мужчиной на фоне отвержения своей женской роли. Еще дальше идут более поздние исследователи, например Джудит Уоррел, считающая отступление от роли матери и хранительницы семейного очага наряду с переходом в мужские сферы деятельности расстройством под названием «зависть к пенису». С представителями таких психоаналитических воззрений можно дискутировать, поскольку некоторые из них явно заходят слишком далеко, пользуясь философской платформой философа Георга Зиммеля. Последний, в частности, утверждает, что исторически отношения полов можно было бы описать как отношения раба и господина. Не вдаваясь в тонкости исследований этого течения психоаналитиков, нельзя не признать тождественности утверждения К. Хорни о том, что «стремление мужчин принижать значение женщин выражено гораздо сильнее, чем соответствующая потребность у женщин». Именно против этого стремления, с которым неизменно сталкивались добившиеся успеха женщины, и были направлены их усилия. Большинство из них сталкивалось с давлением отцов (Жанна д'Арк, Мадонна), мужей или любовников, выступающих их заменителями (Айседора Дункан, Мэрилин Монро), и мужского мира в целом (Клеопатра, Агриппина, княгиня Ольга, маркиза де Помпадур, Екатерина Вторая, Елена Блаватская, Мария Склодовская-Кюри, Маргарет Тэтчер). Не исключено, что именно принцип уменьшения женственности в представительницах слабого пола, взявшихся за сильные роли, и стимулирует исследователей говорить о нарушениях психики, вызванных расщеплением личности, нарушением влечений и неровной эмоциональной сферой. Повышенная маскулинность, как отмечают некоторые исследователи, нередко связана с такими характерными психическими и физиологическими проявлениями, как аффективные нарушения, внутренняя неудовлетворенность полом и даже расстройство половой идентификации и гормональная патология (две последние характеристики приписывают Жорж Санд и Жанне д'Арк).
Довольно сложно говорить о комплексе маскулинности у женщин, однако налицо реальное стремление практически всех женщин, признанных историей выдающимися, исполнить не просто мужскую роль, а миссию. Причем такую, которая до них считалась исключительной вотчиной мужчин и внедрение в которую женщин не просто осуждалось, а сопровождалось единодушным противостоянием мужского мира. В отличие от женщин, испытывающих болезненное чувство от цивилизационного неравенства полов, известные представительницы пола решительно нарушили представления о подчиненности одной половины человечества другой.
Наиболее важным достижением известных личностей женского пола выявилась их психологическая трансформация в восприятии самих себя и идентификации своей роли и функции в мире. В отличие от традиционного представления женщин о себе, эти немногие представительницы слабого пола перестали считать своей истинной природой приспособление к мужскому миру и мужским желаниям. Разрушая мужское представление о женщине преимущественно как о женщине-подруге, женщине-матери, женщине-самке, отказываясь от внушения мужского ума, они рассматривали мир по-мужски, как обитель для себя, как место исполнения определенной задачи или даже миссии.
Семья в жизни выдающихся женщинСемья для женщин, страстно увлеченных достижениями, нередко имела условное значение, фиксировалась как социально необходимое условие среди многих других. Классическими примерами такого подхода к организации семейного уклада являются Ливия и Маргарет Тэтчер. Эти женщины играли роль в семье, что обусловлено прежде всего общественным мнением и устоявшимися нормами. Но даже в тех случаях, когда семейная роль воспитывалась с раннего детства, женщины демонстрировали раздвоение личности. Наиболее удачным примером тут может быть Агата Кристи, которая действительно стремилась к семейному укладу, но не хотела при этом оставлять область своей самореализации. Некоторые женщины и вовсе были не способны к семейной жизни, так как полностью сосредоточены на собственной идее. К таким можно отнести Агриппину, Жанну д'Арк, Елену Блаватскую, Коко Шанель, Айседору Дункан, Мэрилин Монро. В значительной степени такая ситуация была связана с тем, что большинство выдающихся женщин сами прошли через состояние отсутствия любви и ласки в детстве, что предопределило их слабую способность к любви. Отчуждение к ним самим в раннем возрасте стало причиной в целом ряде случаев скрытого или явного отсутствия нормального влечения к материнству и притуплённое стремление к созданию стандартной формы отношений мужчины и женщины. Взамен этого стремления усилия таких женщин направлялись на другие цели: самореализацию в какой-либо признаваемой обществом деятельности, иногда на фоне невротического поиска любви, или неодолимое стремление действовать на мужском поле, посягая на их традиционные ценности.
Но все-таки семья, оставаясь необходимым мостиком, связывающим женщин с их традиционной ролью, на самом деле в восприятии самих известных представительниц прекрасного пола теряла свою актуальность и никогда не становилась предметом самореализации. Лишь изредка, как в случаях с Клеопатрой и Ливией в Древнем мире или для Марины Цветаевой и Мэрилин Монро – в современную эпоху, семья становилась универсальным прикрытием, аргументацией своих действий, которые в другом случае сложно бы воспринимались современниками. В большинстве же случаев, когда мы имеем дело с выдающимися женщинами, отвергающими любые навязываемые обществом стандарты, семья в силу извращенных представлений о ней является в их восприятии универсальным способом связать женщину по рукам и ногам, не позволяя ее личности развиваться. Сильные же типы личностей, бросающие вызов стандартному мировоззрению и традиционным представлениям о роли женщин, даже при отсутствии четко определенной цели, борются, как минимум, за свою полную свободу и отыскивают лазейки к обеспечению своей независимости. Для них семья становится невыносимыми путами, а они сами – заложницами социального устройства общества и особенностей его отношения к женскому предназначению. Потому, провозглашая свободу во всем, такие женщины часто исповедуют и свободную любовь, свободные отношения между мужчиной и женщиной, декларируя равенство между полами. Можно вспомнить, казалось бы, беспричинные вызовы семейным узам Елены Блаватской и Айседоры Дункан, отсутствие желания стать замужней женщиной у Коко Шанель – эти действия на самом деле служили частью выражения их бунтарской сути. Будучи знаменитыми отступницами во всем и став благодаря этому мятежному отступничеству символами, они не могли не презирать моральных норм исторически сложившихся моделей взаимоотношений мужчины и женщины. Другой формой отказа от семейных уз является боязнь, что мужчины помешают выполнению той или иной избранной миссии. Это касается таких женских типов, как Агриппина, княгиня Ольга, Екатерина Вторая.
Ознакомительная версия.
