Особенно интересны графики с переменным соотношением, в которых подкрепление происходит после определенного среднего числа ответов, но при этом нельзя предсказать вероятность подкрепления при следующем ответе. Считается, что благоприятный опыт, в котором среднее значение медленно увеличивается, вырабатывает силу воли, а также большое количество психической энергии, или либидо. Считается, что Гитлер затянул Вторую мировую войну почти на год «невероятным проявлением силы воли, которой так не хватало в Германии», но его поведение (и, следовательно, его «силу воли») можно убедительно объяснить чрезвычайно благоприятной программой (благоприятной, разумеется, для Гитлера, катастрофической для всего мира), в которой каждый из серии подкрепляющих успехов требовал все больших усилий. (Такая интерпретация исторического события едва ли может быть более достоверной, но это лучшее объяснение, чем сила воли.)
Все системы азартных игр основаны на графиках подкрепления с переменным уровнем, хотя их влияние обычно приписывается чувствам. Например, часто говорят, что люди играют в азартные игры из-за азарта, но азарт очевидно является побочным продуктом. Также бытует мнение, что люди играют в азартные игры, «чтобы удовлетворить свое чувство владения, доминирования, победы» – несмотря на то, что азартные игроки почти всегда в конечном итоге проигрывают. Это несоответствие объясняется тем, что азартного игрока, который разоряет себя и свою семью, называют «компульсивным» или «патологическим», его «иррациональное» поведение приписывается болезни. Его поведение «ненормально» в том смысле, что не каждый человек реагирует на возникающие обстоятельства с такой же самоотдачей, но дело просто в том, что не каждый подвергался воздействию программы, посредством которой крайне неблагоприятное соотношение становится эффективным. Тот же график переменного соотношения влияет на тех, кто изучает, ищет, изобретает, проводит научные исследования, сочиняет произведения искусства, музыки или литературы, а в этих областях высокий уровень активности обычно приписывается преданности, а не принуждению или иррациональности.
Для прерывистого подкрепления характерно то, что поведение может сохраняться в течение длительных периодов времени с очень малой отдачей. Это объясняется тем, что «люди – существа оптимистичные и генетически не рассчитаны на смирение», но в этом эффекте нет ничего принципиально человеческого, и не оптимизм или смирение, а непредвиденные обстоятельства являются очевидной и понятной причиной.
Аверсивные стимулы и наказание
Аверсивные стимулы, вызывающие множество физических состояний, ощущаемых или интроспективно наблюдаемых, – это стимулы, которые действуют как подкрепление при уменьшении или прекращении. Они оказывают различное воздействие, когда связаны с поведением разными способами. В респондентном обусловливании, если за ранее нейтральным стимулом, таким как звонок, через определенный промежуток времени часто следует вредный стимул, например удар током, звонок вызывает реакцию прежде всего в вегетативной нервной системе, которая ощущается как тревога. Звонок становится условным аверсивным стимулом, который в дальнейшем может изменить вероятность того, что поведение, подкрепленное положительно, будет продолжаться. Так, человек, ведущий оживленную беседу, может заговорить менее решительно, менее уверенно или вообще перестать говорить при приближении того, кто относится к нему неприязненно. С другой стороны, его негативно подкрепленное поведение может усилиться, и он может действовать более компульсивно или агрессивно или попытаться уйти. Его поведение меняется не потому, что он чувствует тревогу; оно меняется из-за аверсивных обстоятельств, порождающих состояние, которое ощущается как тревога. Изменение в чувстве и изменение в поведении имеют общую причину.
Наказание легко спутать с отрицательным подкреплением, которое иногда называют «аверсивным контролем». Используются те же стимулы, и отрицательное подкрепление можно определить как наказание за отказ от поведения, но наказание направлено на исключение поведения из репертуара, тогда как отрицательное подкрепление, наоборот, порождает поведение.
Наказание является обратной стороной подкрепления. Когда человек шлепает ребенка или угрожает отшлепать его за плохое поведение, он скорее представляет отрицательное подкрепление, чем удаляет его, а когда правительство штрафует нарушителя или сажает его в тюрьму, оно скорее удаляет положительное подкрепление (или ситуацию, в которой поведение иногда подкреплялось положительно), чем представляет отрицательное. Если бы эффект был просто обратным эффекту подкрепления, многое в поведении можно было бы легко объяснить; но когда поведение наказывается, различные стимулы, вызванные поведением или поводом, обуславливаются в респондентном паттерне, и наказанное поведение затем вытесняется несовместимым поведением, обусловленным как бегство или избегание. Наказанный человек остается «склонным» вести себя наказуемым образом, но он избегает наказания, делая вместо этого что-то другое, возможно, не более чем упрямое бездействие.
То, что чувствует человек, находясь в ситуации, в которой он был наказан, или когда он участвовал в ранее наказуемом поведении, зависит от типа наказания, а это, в свою очередь, часто зависит от наказывающего лица или организации. Если его наказали сверстники, он испытывает чувство стыда; если его наказала религиозная организация, то он испытывает чувство греховности; а если его наказала государственная организация, то он испытывает чувство вины. Если он действует, чтобы избежать дальнейшего наказания, он может уменьшить состояние, ощущаемое как стыд, грех или вина, но он действует не из-за своих чувств или потому, что его чувства затем изменяются; он действует из-за карающих обстоятельств, которым он подвергся.
Состояние, ощущаемое как стыд, вина или греховное чувство, не связано лишь с более ранним появлением аверсивного стимула. Гроза может создать условия, ощущаемые как тревога, и во время грозы позитивно подкрепленное поведение может быть ослаблено, а негативно подкрепленное (например, бегство или попытки укрыться) – усилено, но это состояние не ощущается как вина. На этот счет существует мнение, что «человек не может чувствовать себя виноватым, если у него нет объектно-направленных импульсов, за которые он мог бы чувствовать себя виноватым». Точнее, он чувствует вину только тогда, когда ведет себя или стремится вести себя наказуемым образом.
Писатель, который утверждает: «Чем больше я читаю о ранних и средних викторианцах, тем больше я вижу тревогу и беспокойство в качестве основного способа понять их», предлагает объяснение поведения в терминах чувств, порожденных карающими обстоятельствами, где чувства выводятся из поведения, которое их объясняет. Он не претендует на прямую информацию о чувствах и предположительно имеет в виду понимание того, о чем эти чувства говорят и как действуют, но тревога и беспокойство являются полезными подсказками только в том случае, если в свою очередь можно объяснить их. Писатель пытается сделать это, когда продолжает: «Они пытались удержать вместе несовместимые противоположности, и они беспокоились, потому что им это не удавалось…. Они беспокоились о бессмертии, они беспокоились о сексе, они беспокоились о политике и деньгах». Это уже были внешние обстоятельства, ответственные за их поведение и за состояния, ощущаемые как беспокойство.
Частота, суровость и график наказаний порождают и другие аспекты поведения, часто приписываемые чувствам или чертам характера. Во многих знакомых случаях поведение имеет как карающие, так и подкрепляющие последствия. Если поведение по-прежнему имеет место, но в ослабленной форме, можно сказать, что оно
