Вседозволенность гласности разбередила старые раны и позволила спекулирующим на них движениям объединить людей. Естественно, что всяких несправедливостей по отношению к нациям можно найти в такой стране, как СССР, сколько угодно. И они были найдены для всех, без исключения, народов.
Наиболее близкими к поверхности оказались самые свежие обиды, нанесенные прибалтийским народам после их присоединения к СССР в 1940 г. Хотя и нельзя сказать, что само присоединение произошло совсем против воли народов, как то утверждают националисты этих республик, но последовавшие за присоединением репрессии в духе 1937 г. нанесли заметную душевную травму прибалтийским народам и позволили утвердиться среди части коренного населения мнению, что это присоединение было оккупацией. Эти настроения усилились недовольством массовым переселением в Прибалтику значительного количества русскоязычного населения для работы на вновь построенных предприятиях.
Используя эти настроения, прибалтийские народные фронты в защиту перестройки превратились по существу в мощные массовые политические партии. Характер образовавших их сил, эксплуатация обид, связанных с установлением социализма, недовольство неэффективной экономикой – все это предопределило антисоциалистическую направленность Прибалтийских движений.
Активность прибалтийских националистов опиралась на их уверенность в том, что руководство КПСС поддерживает их. В. Легостаев пишет, что события в Прибалтике стали развиваться стремительно после визита туда в августе 1988 г. А.Н.Яковлева. О заслугах Яковлева так высказалась К. Прунскене: «Очень многое делал для нас Яковлев. Он заверил нас, что высшие руководители в Москве понимают нас» [19, 147]. А В. Лансбергис в интервью газете «Дейли мэйл» 7 апреля 1990 г. сказал: «Запад должен понимать, что Горбачев сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент. Может быть, он этого хотел или хочет сейчас. Но он его не остановил.» [19, 149]
На прошедших в 1989 – 1990 г.г. выборах прибалтийские движения победили КПСС и пришли к власти в полном соответствии с механизмом действия избирательного маятника буржуазной демократии в социалистической стране, описанном в 1.3. После принятия деклараций о независимости победители начали законодательно преследовать КПСС, хотя на этапе своего становления они пользовались значительной поддержкой республиканских КП, им были предоставлены партийные средства массовой информации. Вероятно, партийные функционеры, ориентируясь на указание Генсека, боялись показаться людьми, «которые вроде быратуют за новое, а как доходит до дела, то обставляют развитие демократии, критики, гласности разного рода условиями, оговорками.» [18, 75]. Это указание они справедливо воспринималось как разрешение новым силам пропагандировать через партийную печать всего, что новым силам заблагорассудится.
В дальнейшем, практически, во всех республиках возникли националистические движения на использовании старого противоречия между русским центром дореволюционной России и ее национальными окраинами. Там, где это противоречие было слабо, в дополнение к нему использовались противоречия с соседями (конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Карабаха), со своими автономиями (раздувание антиосетинских и антиабхазских настроений в Грузии).
В результате последовательного развития событий к 1991 году к власти в шести республиках (Армения, Азербайджан, Молдавия, Литва, Латвия, Эстония) к власти пришли националистические силы, провозгласившие отказ от строительства социализма и намерения выйти из СССР, а три прибалтийских республики объявили о своей независимости.
Национальные обиды оказались и у народов крупнейшей республики, РСФСР. Правда, обидчиками здесь оказались не другие народы, вернее, в основном не они, а Союзное правительство, пресловутый «Центр». Основная обида заключалась в том, что распределяемая республике доля национального дохода уже длительное время была меньше, чем полагалось России по численности ее населения. В основном же движения, возникшие в России, действовали под лозунгами борьбы за более эффективную экономику, против гнета «партократии КПСС». Большинство этих движений, как и в других республиках, приобретало антисоциалистическую ориентацию.
Итоги первого этапа перестройки в экономической области также оказались плачевными. Основным ее дефектом оказалась возможность необеспеченного продукцией роста зарплаты за счет предоставленного предприятиям права переводить деньги из одной статьи расходов в другую. В результате в фонд потребления стали всеми правдами и неправдами переводиться средства из других статей. Т. е. безналичные деньги, необеспеченные товарной массой, превращались в наличные. В качестве инструмента такого перевода широко использовались кооперативы, где заработок не был ни чем регламентирован. По оценкам экономистов, превышение денежной массы над стоимостью товаров достигло 30 %. При неизменных ценах товары стали исчезать из продажи, особенно после объявленного на 1 июля 1990 года повышения цен. Опустению прилавков способствовал и нарастающий поток спекулянтов-челноков, скупавших дешевые советские товары для продажи за границей.
Положение стало усугубляться и тем, что вследствие национальных конфликтов, начавшегося экономического противостояния между стремящимися к самостоятельности республиками и союзным центром, экологического движения, забастовок стали останавливаться и закрываться отдельные предприятия, что привело сначала к замедлению темпов роста, а затем и к абсолютному падению производства.
В целом, новая реформа усугубила дефект косыгинских реформ, усилила разрушительный характер встроенных в план рыночных рычагов. По-видимому, это было сделано сознательно.
Хотя перестройка являлась непрерывным процессом, тем не менее, в нем можно выделить качественный перелом. Этот перелом произошел после изъятия из 6-ой статьи Конституции СССР положения о руководящей роли КПСС или, как тогда было принято говорить на перестроечном «новоязе» – отказа КПСС от монополии на власть. Впервые это было объявлено в программном документе к XXVIII съезду КПСС «К гуманному и демократическому социализму» в феврале 1990 года и принято вскоре на III Съезде Народных депутатов СССР еще до обсуждения программного документа на съезде партии.
Ликвидации руководящей роли КПСС предшедствовала длительная кампания со стороны оппозиционных КПСС движений, возглавляемых Межрегиональной Депутатской группой, за отмену 6-ой статьи. И хотя руководящая роль КПСС до этого олицетворяла одно из фундаментальных положений марксистско-ленинской теории социализма, согласно которой (смотри раздел 1) государством переходного периода является диктатура пролетариата, реализуемая через руководящую роль коммунистической партии, фактически никакого серьезного противодействия бешеным нападкам оппозиции оказано не было. А после выхода Программного документа к съезду стало ясно, что сопротивление не оказывалось потому, что этот тезис оппозиции уже был принят руководством КПСС ранее, но были сомнения в реакции нижестоящих организаций партии на такое явное отступление от марксизма. Но кампания, организованная оппозицией, показала, что все нормально, и данное отступление от марксизма будет «проглочено» партией без риска для руководства КПСС потерять свои посты. Что впоследствии блестяще подтвердилось на XXVIII съезде КПСС.
Таким образом, цель, поставленная между строк в труде Горбачева, была достигнута: руководящая сила социалистического общества была ликвидирована. Путь для завершения контрреволюции был открыт. III Съезд Народных депутатов закрепил ликвидацию результатов Октябрьской революции, которая передала власть в руки трудящихся. Закрепил потому, что фактическая отмена руководящей роли КПСС уже произошла ранее, после
провозглашения бесклассовой демократизации в 1987 году и возникновения крупных антисоциалистических движений, фактически, политических партий, которые одержали победу на выборах в Верховные Советы четырех республик (Литвы, Латвии, Эстонии и Молдавии) в январе – марте 1990 года. А в мае 1990 года один из лидеров МДГ Б.Н.Ельцин стал Председателем Верховного Совета РСФСР. Т. е. отсутствие механизма стабилизации общественного строя и избирательный маятник (работающий, естественно, против КПСС, на которой висела масса грехов) сделали свое дело: ползучая контрреволюция набирала обороты.
4.2. Ельцинский путч 1991– завершение контрреволюционного переворота
После проведения XXVIII съезда КПСС, который можно по старой традиции назвать съездом Могильщиков Социализма, кризис продолжал развиваться по восходящей, поскольку его главный архитектор, М.С.Горбачев остался Генсеком. Основным инструментом подрывной деятельности в тот момент было выбрано подписание нового Союзного договора, практически, ликвидировавшего единое государство путем превращения его в аморфную конфедерацию. Этот естественный результат договора видели высшие руководители СССР, которые, по-видимому, не были сознательными участниками горбачевских реформ и для которых, вероятно, в большей степени, чем для трудящихся разыгрывался фарс Перестройки как «реформы во имя социализма». В большей степени потому, что эти руководители могли реально сорвать горбачевскую контрреволюцию, а трудящиеся были лишены этой возможности.
