Ознакомительная версия.
Фрейд не разделял широко распространенного предрассудка, согласно которому культуру следует рассматривать как одно из самых драгоценных достояний человечества. Точно так же он не считал, что культура с неизбежностью и необходимостью ведет к невиданным совершенствам. Напротив, основатель психоанализа полагал, что по большей части усилия культуры не стоят затраченного труда, а ее достижения сопровождаются невыносимыми страданиями человека. Исходя из этого, он поднимал вопрос, стоит ли культура вообще тех жертв, которые она требует от всех людей.
Почему данный вопрос встал перед Фрейдом во всей своей остроте? Что послужило основанием для подобного взгляда на культуру? Какие особенности культуры вызвали у него неприятие? В чем он видел причины того, что порождало недовольство культурой не только у него самого, но и у многих людей, воспринимавших культурные требования общества ущемление их свободы?
Ответы на эти вопросы предполагают более подробное освещение культурологических взглядов Фрейда. Во всяком случае, рассмотрение того, как и под каким углом зрения он оценивал взаимосвязи между культурой и человеком, представляется важным и необходимым для лучшего понимания психоанализа как такового.
В представлении Фрейда, культура имеет по меньшей мере две составляющие. Одна из них соотносится с накопленными людьми знаниями и умениями, позволяющими им овладевать силами природы и пользоваться ее благами для удовлетворения человеческих потребностей. Вторая охватывает институты, необходимые для упорядочения взаимоотношений между людьми и прежде всего – для распределения тех благ, которые они получают от природы. Обе составляющие культуры тесно связаны между собой, так как мера удовлетворения влечений людей сказывается на взаимоотношениях между ними. Они вступают в такие отношения друг с другом по поводу тех или иных благ, когда один человек использует другого в качестве рабочей силы или сексуального объекта, а каждый индивид является потенциальным врагом культуры, которая в конечном итоге остается достоянием всех. Все институты, учреждения и заповеди культуры предназначены для обеспечения соответствующего распределения благ между людьми и в то же время для того, чтобы защищать от них собственные творения, которые служат как покорению природы, так и производству необходимых для них благ.
Современное состояние культуры таково, что меньшинство людей завладело средствами власти и насилия в распределении благ, в результате чего большинство людей враждебно относятся к самой культуре. Разумеется, можно предположить, что все существующие проблемы обусловлены несовершенством форм культуры и не связаны с культурой как таковой. В этом случае вина падает на неупорядоченность человеческих взаимоотношений и, следовательно, необходимо преобразование общественных институтов с тем, чтобы принуждение людей и подавление их влечений не входило в остов культуры. Однако, как полагал Фрейд, всякая культура строится на принуждении и запрете влечений, и нет никакой уверенности в том, что переупорядочение человеческого общества сможет поддерживать ту интенсивность трудовой деятельности людей, которая способствует приросту жизненных благ. Приходится считаться с тем, что у всех людей существуют антиобщественные и антикультурные тенденции, что у большинства из них они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе.
Для Фрейда именно этот психологический факт имеет предопределяющее значение при оценке культуры. Покорение природы с целью получения материальных благ и целесообразное распределение их среди людей являлись важными и необходимыми моментами в развитии культуры. Однако в условиях современной культуры центр тяжести сместился с материального на душевное. И поэтому в первую очередь необходимо учитывать внутрипсихические процессы, вызванные к жизни подавлением влечений и принуждением к культурной работе, поскольку люди, согласно основателю психоанализа, не имеют спонтанной любви к труду и все доводы разума бессильны против их страстей.
Если в ранних своих работах Фрейд полагал, что всякая культура покоится на отказе от влечений, то в трудах конца 20-х – начала 30-х годов он утверждал, что в ее основе лежит не только отказ от влечений, но и принуждение к труду. Это привело его к пересмотру широко распространенного положения, согласно которому жизненные блага и порядок их распределения являются главным и единственным содержанием культуры. В поле его зрения оказались прежде всего средства принуждения и иные способы защиты культуры, призванные вознаграждать людей за принесенные ими жертвы. В понимании Фрейда, все эти средства и способы примирения людей с реальностью являются не чем иным, как психологическим арсеналом культуры.
Среди этого психологического арсенала важное место отводится древнейшим запретам, с которых культура начала свой отход от первобытного животного состояния. Эти запреты, связанные с отказом от удовлетворения импульсивных желаний, включая инцест и кровожадность, сохраняют свою значимость и в современной культуре. Ведь данные импульсивные желания, по убеждению основателя психоанализа, заново рождаются в каждом ребенке и все еще составляют основу враждебных чувств к культуре.
Говоря о действенности импульсивных желаний в современной культуре, Фрейд подчеркивал, что на протяжении многих столетий развитие человеческой психики осуществлялось в том направлении, когда внешнее принуждение постепенно уходило внутрь. В результате в человеке образовалась новая психическая инстанция, воплощенная в Сверх-Я и включившая в себя ранее усвоенные заповеди, благодаря чему осуществляется приобщение индивида к нравственности и социальности. Это усилие Сверх-Я рассматривалось им в качестве ценного психологического приобретения культуры. Благодаря ему человек становится не противником культуры, а ее носителем. Другое дело, что мера интериоризации, то есть вбирание ранее действенных внешних принуждений внутрь человеческой психики, оказывается различной и для отдельных индивидов, и для отдельных запретов. Далеко не у всех людей Сверх-Я, особенно такая его составляющая, как совесть, является актуально действующим. Далеко не все требования культуры соблюдаются людьми под воздействием Сверх-Я, а не в результате внешнего принуждения, когда нарушение запрета влечет за собой реальное наказание. Все это необходимо принимать в расчет при оценке культуры.
Интериоризация предписаний культуры – это лишь одно из духовных благ человечества. Наряду с ней имеются и другие ее блага, как, скажем, идеалы, творения искусства и религиозные представления, которые чаще всего воспринимаются в качестве психологического достояния культуры. Однако, как полагал Фрейд, идеалы имеют нарциссическую природу и нередко становятся поводом к размежеванию и вражде между различными культурными регионами, нациями.
Творения искусства дают эрзац удовлетворения, примиряют людей с принесенными им жертвами, вызывают чувства идентификации, но в то же время служат и нарциссическому удовлетворению. Религиозные представления являются не чем иным, как иллюзиями, предназначенными для примирения человека с гнетом культуры, но в действительности оказывающимися сродни бредовым идеям. В понимании Фрейда, все это означает, что являющийся несомненным достижением культурного развития психологический арсенал культуры тем не менее не служит надежной гарантией того, что культура как таковая защищает человека от всевозможных страданий и обеспечивает ему достижение реального счастья.
Возникает вопрос: почему речь идет о счастье человека, должна ли культура обеспечивать его достижение и является ли это смыслом жизни?
Фрейд констатировал, что вопрос о смысле жизни неоднократно ставился мыслителями прошлого, но до сих пор на него не было дано удовлетворительного ответа. Сам он не претендовал на то, чтобы исчерпывающим образом ответить на этот вопрос, и ограничился более скромной постановкой вопроса о том, что сами люди полагают целью и смыслом жизни, чего они хотят и к чему стремятся.
С точки зрения Фрейда, люди стремятся к достижению счастья. Это стремление имеет две стороны, обусловленные преследованием положительной и отрицательной цели. Речь идет о стремлении к переживанию чувства удовольствия или отсутствия неудовольствия, боли. Под счастьем понимается, как правило, первое, поскольку, по мнению основателя психоанализа, цель жизни человека задана принципом удовольствия. Психика человека функционирует по внутренней программе достижения удовольствия. Однако в реальной жизни человек постоянно сталкивается с окружающим его миром, и его программа принципа удовольствия оказывается противоречащей этому миру, в результате чего она преобразуется в более скромный принцип реальности. В результате удовлетворение становится возможным только как эпизодическое явление. Тем более что человек обладает способностью наслаждения лишь при наличии контраста. Оказывается, что возможность достижения счастья ограничена самой конституцией человека.
Ознакомительная версия.
