Ознакомительная версия.
Фрейд не разделял точку зрения, согласно которой свобода человека рассматривалась как высшее достижение, свидетельствующее о культурном развитии. Напротив, он считал, что индивидуальная свобода ни в коей мере не является культурным благом. Такая свобода была максимальной до возникновения культуры, но она не имела какой-либо позитивной ценности, поскольку, по сути дела, человек не был в состоянии защитить ее. По мере развития культуры происходит ограничение свободы. И это вполне очевидно, так как справедливость требует, чтобы человек соблюдал все ограничения, налагаемые на него требованиями культурного сообщества.
Стремление к свободе в человеческом обществе может быть сопротивлением, бунтом против имеющей место несправедливости. В этом случае оно способствует дальнейшему развитию культуры. Однако то же самое стремление к свободе может иметь своим источником все то, что сохранилось в человеке от его первоначальных, не укрощенных культурой влечений. Выраженное таким образом, оно как раз и становится основанием вражды, испытываемой человеком по отношению к культуре. Это означает, что стремление к свободе оказывается направленным или против определенных форм притязаний и требований культуры, или против культуры вообще, поскольку человеку свойственно отстаивать свое право на индивидуальную свободу, противостоящую воле масс.
Впоследствии размышления Фрейда о соотношении между свободой индивида и развитием культуры нашли свое отражение и продолжение у американского психоаналитика Э. Фромма, который опубликовал книгу «Бегство от свободы» (1941). В ней он подробно исследовал историю завоевания человеком свободы, а также ее позитивные и негативные последствия, сказывающиеся на жизни людей. Основатель же психоанализа в результате своих размышлений пришел к заключению, что равновесие между человеком и культурой, индивидуальными притязаниями и культурными требованиями общества является роковой проблемой человечества.
Фрейд рассматривал культурное развитие не само по себе, а через призму тех процессов, которые связаны с влечениями человека. Ему было важно раскрыть изменения в структуре человеческой психики, обусловленные, с одной стороны, стремлением к удовлетворению влечений, а с другой – ограничениями, налагаемыми на человека культурой. Он исходил из того, что под влиянием культурных требований некоторые влечения человека ослабевали и на их месте возникало нечто иное, проявляющееся в свойствах характера. Наглядным примером такого процесса может служить, в частности, анальная эротика. Если первоначально ребенок проявляет повышенный интерес к своим экскрементам, не видя в них ничего такого, чего следовало бы стыдиться, то в последующем процессе своего психосексуального развития он приобретает характерологические черты, будь то скупость, стремление к порядку и чистоте. Эти черты могут приобрести такое господствующее положение в психике человека, что превращаются в анальный характер. Чистота и порядок оказываются превалирующими.
Таким образом, можно говорить о некой аналогии между историческим культурным процессом и развитием либидо у отдельного человека. В обоих случаях имеет место переключение влечений на иные пути их удовлетворения, то есть сублимация влечений. Именно эта сублимация, по мысли основателя психоанализа, играет важную роль в культурном развитии человечества, является его выдающейся чертой и делает возможным высшие формы психической деятельности, включая художественную, идеологическую или научную.
В понимании Фрейда, наиболее важный момент психосексуального развития человека состоит в следующем: насколько культура строится на основе отказа от человеческих влечений, настолько предпосылкой ее дальнейшего развития становится подавление и вытеснение этих влечений. Учет этого обстоятельства позволяет осуществлять сопоставление между культурным развитием и процессом созревания индивида. Однако подобное сопоставление предполагает прежде всего выяснение того, как и каким образом осуществляется культурное развитие, каковы истоки его происхождения и в чем состоит его направленность.
В работе «Тотем и табу» (1913) основатель психоанализа предпринял попытку рассмотрения того пути, по которому первоначально шло человечество, начиная от первобытной орды и кончая братским союзом как одной из форм организации совместной жизни людей. Он показал, что в основе становления человеческой культуры стояли Эрос и Ананке, то есть сексуальные влечения, предопределяющие взаимоотношения между мужчинами и женщинами, а также принуждение к труду, возникшее из необходимости удовлетворения материальной нужды.
Фрейд уделял особое внимание рассмотрению изменений, происходящих в сексуальных влечениях и предопределяющих культурное развитие. Он показал, каким образом сексуальное влечение делается заторможенным по цели и как оно приходит в состояние нежности, способствуя тем самым установлению взаимоотношений между людьми. Если половая любовь ведет к возникновению новых семейных союзов, то заторможенная по цели любовь сопровождается становлением дружеских объединений, являющихся культурно значимыми для человека, поскольку в них осуществляется преодоление ограничений, связанных с сексуальностью. Вместе с тем в процессе своего развития утрачивается однозначное отношение любви к культуре.
Уже в первой фазе своего культурного развития, связанного с тотемизмом, дал знать о себе запрет на кровосмешение. Этот запрет нанес, по мнению Фрейда, глубочайшую рану любовной жизни человека. В дальнейшем через табу, законы и обычаи были введены различные ограничения, распространяющиеся как на мужчин, так и на женщин. Отнимая путем принуждения у сексуальности значительную долю психической энергии, культура пользуется ею в своих целях. Прежде всего она накладывает запрет на проявление детской сексуальности и тем самым осуществляет подготовительную работу для укрощения сексуальных влечений взрослых людей.
С точки зрения культурного развития подавление детской сексуальности может считаться оправданным, однако, согласно основателю психоанализа, неоправданным является то, что культура слишком далеко заходит в своем подавлении. В результате чего сексуальность детей как таковая вообще отвергается и не признается. Предъявляя одинаковые требования к сексуальной жизни всех людей и не учитывая различия в их врожденной или приобретенной сексуальной конституции, культура лишает людей значительной части их сексуального наслаждения. В конечном итоге, культура не признает сексуальность в качестве самостоятельного источника удовольствия человека, ограничивая ее функцией продолжения человеческого рода. Все это ведет к тому, что сексуальная жизнь культурного человека оказывается в той или иной степени ущемленной, покалеченной, несвободной.
Как показывает психоаналитическая практика, отказ от сексуальной жизни для части людей становится столь невыносимым, что, спасаясь от гнета культуры, они убегают в болезнь, а сексуальное удовлетворение заменяется различными симптомами. И хотя им частично удается сгладить невыносимость жизненной ситуации, в которой они оказались в силу различного рода причин, тем не менее часто они не только обрекают себя на страдания, но и оказываются источником страдания других людей, поскольку привносят в их жизнь всевозможные трудности, разрешение которых становится проблематичным.
Изречения
З. Фрейд: «Немалая часть борьбы человечества сосредоточивается вокруг одной задачи – найти целесообразное, то есть счастливое равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс. Достижимо ли это равновесие посредством определенных форм культуры, либо конфликт останется непримиримым – такова одна из роковых проблем человечества».
З. Фрейд: «С одной стороны, любовь вступает в противоречие с интересами культуры, с другой – культура угрожает любви ощутимыми ограничениями».
Императивы культуры
Согласно Фрейду, противоречие между культурой и сексуальностью вытекает из того факта, что сексуальная любовь предполагает отношения между двумя лицами, в то время как культура основывается на отношениях между многими людьми. Являющееся вершиной любви, соединение двух влюбленных не нуждается в наличии третьего лица. Влюбленная пара утрачивает интерес к внешнему миру, для счастья ей не нужен даже ребенок. Культура, напротив, не только не удовлетворяется существующими союзами между людьми, но и стремится связать их между собой либидозно путем установления идентификаций между членами сообщества. Она мобилизует все силы заторможенного по цели либидо и тем самым ограничивает сексуальную жизнь людей.
Для лучшего объединения людей культура прибегает к идеальному требованию, гласящему: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Это требование культуры хорошо известно, оно широко проповедуется в христианстве. Однако, задается вопросами Фрейд, почему непременно надо следовать данному требованию, чем оно может помочь человеку и, наконец, как его осуществить и способен ли человек на это? Ведь любовь является личной безусловной ценностью для человека, и он не может разбрасываться ею. Почему он должен любить другого, если тот ему чужд, не привлекает никакими достоинствами, не является идеалом, не вызывает никакого уважения, готов насмехаться над ним, оскорблять, потешаться своей властью? Если бы требование культуры выступало в качестве заповеди «Возлюби ближнего твоего так, как он любит тебя», тогда это не вызывало бы никаких возражений. А так выполнение исповедуемого христианством требования культуры оказывается проблематичным и вряд ли его можно считать разумным.
Ознакомительная версия.
