и начинаете испытывать неприятные эмоции из-за одиночества? У меня, например, в такие минуты сознание немного затуманивается, я перестаю чувствовать полноценную связь с происходящим вокруг, а в мыслях вместо гармонии появляются признаки тревоги.
Понаблюдайте за тем, что именно происходит, когда атмосфера спокойного уединения пропадает. Какие ощущения в организме свидетельствуют о начавшемся переходе? Прислушайтесь к мыслям, распознайте среди них те, которые говорят об утрате гармонии и погружении в одиночество. Обратите внимание на чувства, проследите, как они переходят с уровня вентральной безопасности и взаимосвязи на симпатический уровень, вызывая страх, или на уровень дорсальный, порождая отчаяние.
Изучите описанные изменения как следует. Постарайтесь достичь баланса между удовлетворением потребности в общении и созданием условий, позволяющих наслаждаться уединением.
С первого до последнего дня жизни мы идем по пути, который требует постоянного налаживания тех или иных контактов. Мы существа социальные и биологически устроенные таким образом, что нуждаемся во взаимодействии и совместной регуляции. Когда удовлетворить такие потребности удается, появляется возможность установить связь со своим внутренним миром и развить навык самостоятельной регуляции. И на основе этой безопасной атмосферы, сопровождающей совместную и самостоятельную регуляцию, мы можем взаимодействовать с миром и элементами духовной сферы, помогающей не сбиться с пути.
Глава 5. Нейроцепция. Интуиция вашей нервной системы
У каждого из нас есть внутренний компас, который, если уделить ему внимание, подскажет нам более правильный путь, чем кто бы то ни было из окружающих.
Джейн Остин. Мэнсфилд-парк
В главе 1 я уже упоминала об одном из организующих принципов поливагальной теории — о нейроцепции. Предлагаю рассмотреть ее подробнее и обсудить, как она функционирует.
Способность знать что-либо заранее, не обдумывая и не опираясь сознательно на факты, называется интуицией. Нейроцепцию можно считать интуицией нашей автономной нервной системы, в которой почти не задействованы осознанное восприятие и мышление. «Знания», полученные благодаря нейроцепции, усваиваются без участия когнитивных функций [26]. С ее помощью нервная система «слушает» то, что происходит в теле, в окружающем мире и на уровне наших взаимоотношений с людьми, считывает признаки угрозы и безопасности, а после запускает необходимую реакцию: заставляет замереть, мобилизует к действию или устанавливает связь с якорем безопасности. Приятно думать, что мы принимаем решения, полагаясь на работу поразительного, сложного, мудрого головного мозга. Однако задолго до того, как любая информация дойдет до него, в дело вступает автономная нервная система.
Нейроцепция, хоть мы того и не осознаем, работает в фоновом режиме. Она помогает нам выживать и влияет на то, как проходит день. Возможность что-либо изменить мы получаем лишь в том случае, если обращаем внимание на нейроцепцию намеренно. Когда она дополняется перцепцией, то есть обычным восприятием, появляется возможность не просто пребывать в каком-то из состояний нервной системы, а осознанно наблюдать за происходящим внутри нас и анализировать это. Около 80% информации поступает из тела в мозг через вагальные нервные пути, называемые афферентными, а 20% возвращается из мозга в тело по путям эфферентным. Импульсы, получаемые от тела, мозг преобразовывает в определенные истории, чтобы можно было осмыслить происходящее. Когда нейроцепция дополняется перцепцией, создаются условия для совместного функционирования тела и мозга. (Перцепция — это обычное восприятие, которое позволяет почувствовать работу трех потоков информации — на уровнях тела, окружающего мира и взаимоотношений с людьми, — относящихся к автономной нервной системе.) Тогда мы становимся не просто слушателями историй, а еще и их авторами и редакторами.
Посредством нейроцепции нервная система наблюдает, как мы двигаемся в течение дня, постоянно оценивает степень опасности и реагирует так, чтобы мы могли выжить. Эти реакции мы ощущаем сначала на телесном уровне, затем через осознание сформировавшихся историй. Иногда происходящее влияет на нас незаметно для других людей — лишь на уровне наших ощущений. Меняются дыхание, сердцебиение, пищеварение, ощущаются какие-то изменения в горле, истории появляются в наших мыслях в словесной форме. Такое состояние зачастую сопровождается импульсом, побуждающим действовать. В других случаях реакции нашей нервной системы хорошо заметны окружающим. То, что мы чувствуем, видно по нашему лицу, тону голоса, жестам и позе. Мы говорим то, что думаем, а импульс к действию, который еще недавно был скрытым, теперь проявляется в нашем поведении.
Автономная нервная система часто действует так, чтобы нам было легче справиться с возникающими ощущениями. Например, во время прогулки в лесу у меня налажена связь с якорем регуляции. Если на пути попадается змея — нервная система мобилизуется. Нейроцепция работает так, чтобы четко соответствовать тому, чего от нас требует текущий момент, и очень точно отвечает на вопрос: «Безопасно ли сейчас?» Бывает, мы тревожимся и чересчур возбуждаемся в минуты, когда никакой реальной угрозы нет. К примеру, иногда у меня возникает излишнее эмоциональное напряжение, когда я отвечаю на телефонные звонки. Или порой изо всех сил прислушиваюсь к какому-нибудь звуку, чтобы понять, откуда он исходит. Бывает, восприятие притупляется и становится нечетким. Тогда мы рассеянно наталкиваемся на предметы в пространстве или не улавливаем знаки симпатии со стороны другого человека. Когда случается нечто подобное и мы тревожимся или чего-либо не осознаем, это значит, что нервная система «забыла» о безопасности и теперь функционирует неадекватно ситуации.
Иногда мы игнорируем нейроцепцию или поступаем вопреки ее подсказкам. Вспомните случай, когда она посылала вам определенные сообщения, а вы их не заметили. Например, нервная система не хотела, чтобы вы принимали чье-то приглашение, а вы сделали это, не оценив сигналы нейроцепции. Или все-таки обратили на них внимание, но все равно поступили по-своему. Возможно, в глубине души вы понимали, что не хотите работать над проектом, но затем сочли это нежелание глупым и в итоге согласились. Не прислушиваясь к «советам» нейроцепции или действуя ей наперекор, впоследствии мы часто об этом жалеем. Оглядываясь назад, понимаем, что автономная нервная система сообщала нечто важное, а мы в тот момент были не способны или не готовы принять сигнал и использовать его себе во благо.
Воспринимать или игнорировать сигналы нейроцепции мы учимся еще в детстве. Нам объясняют, как понимать этот «внутренний голос», как ему следовать, или же, напротив, настаивают, чтобы мы не придавали ему значения и не внимали сообщениям нейроцепции. Вероятно, у кого-то в семье считалось, что в чувствах нет ничего хорошего и правильного. Родители поступали так, чтобы ребенок
