– Приятель, что ты сказал ей такого, черт возьми?
В том-то и дело, что ничего. Мы приятно беседовали, посмеиваясь, она то и дело прикасалась ко мне, и я больше слушал, чем говорил. (Что удивительно, ибо чаще я говорю куда больше.) Бармен посмотрел им вслед, пожал плечами и предложил нам их порции, за которые уже заплатили. Мы нашли столик и уселись за него.
– Кто-нибудь желает еще?
– Нет, сегодня мы не будем покупать выпивку. Просто будем ходить за той девушкой, Ян продолжит пугать ее и ее друзей, чтобы те оставляли нам свои порции спиртного.
Мы действительно обошли еще несколько баров, но Дарлу больше не встретили. Целый месяц потом приятели подсмеивались надо мной, показывая на разных женщин, которых они хотели запугать, чтобы получить бесплатную выпивку. Однажды мы остановили новенький «порш», за рулем которого сидела женщина.
– Эй, Ян, ну-ка давай поговори с этой красоткой, может, она убежит, оставив нам машину с ключами.
Прошлой осенью я вновь выбрался со Стивом посмотреть футбольный матч в одном из пабов. За стойкой бара я увидел одинокую женщину лет тридцати пяти. Поначалу она показалась мне очень заинтересованной, но под конец больше жаловалась на своего дружка из Джорджии, чем слушала меня. Она предложила отправиться в соседний бар, где собиралась встретиться с какими-то своими друзьями. Стив пошел домой, а я решил последовать за женщиной. Я оказался за столом с полудюжиной мужчин и четырьмя-пятью женщинами, все лет на десять моложе, чем пригласившая меня женщина. Так получилось, что она не задержалась там; когда она представила меня, ей позвонили (что-то очень важное), и она ушла. Более неловкую ситуацию придумать трудно.
Несколько минут я разговаривал с двумя ближайшими ко мне девушками. Все решили перейти в другой бар. Те, с которыми я болтал, извинились и отлучились в туалет. Пока они отсутствовали, другие попрощались со мной и ушли. Мне не хотелось оставаться, все это было не слишком приятно. Кроме того, хотя отлучившиеся девушки и были симпатичные, они интересовали меня не более, чем волосок, прилипший к леденцу, лежащему на дне сумки моей бабушки.
Однако, не желая показаться грубым, я решил дождаться их, чтобы попрощаться должным образом. Я поглядывал на часы, прошло уже довольно много времени. Я мог видеть вход в женский туалет с того места, где сидел. Я видел, как другие женщины входили и выходили, но девушки из-за моего столика не показывались.
Их жакеты по-прежнему висели на спинках стульев, из чего я мог заключить, что они не ушли.
Некоторое время спустя я заметил, что дверь туалета то и дело приоткрывается и кто-то выглядывает оттуда, потом закрывается. До меня не сразу дошло, что происходит: они проверяли, сижу ли я все еще за столиком! Они не выйдут из туалета, пока я не уйду. Вот чего не выношу, так это когда со мной обходятся грубо. Кто они такие, что возомнили о себе? Божества, в которых мужчины тотчас влюбляются? Я сидел только потому, что хотел быть вежливым, а они повели себя по-хамски.
Я собирался уходить, чтобы в гордом одиночестве пропустить кружечку в другом баре, но они меня достали, и я подумал: почему бы мне не сделать это здесь ? Я решил поквитаться с ними. Заказав пиво, я медленно выпил его до последней капли, встал, надел пиджак, словно собираясь уходить, затем неожиданно заказал еще. Сняв пиджак, вновь уселся, поймав мельком разочарованные физиономии двух идиоток, все еще прятавшихся в туалете. Я также медленно выпил вторую кружку. Девушки продолжали высовываться из-за двери чаще и чаще. Они просто кипели от злости. Прикончив пиво, я сделал несколько звонков. Наконец, спустя почти час, встал и вышел. Все это время они оставались в туалете.
Пять лет назад в популярном баре «Даффис» мне посчастливилось встретить эффектную блондинку с пышной грудью, так и норовившей выскочить из блузки. Ее сиськи напоминали воздушные шары, готовые вот-вот лопнуть. Я подозревал, что они не настоящие, что всегда отбивает у меня желание, но женщины уже давно прибегают к подобным уловкам, а мне очень уж хотелось. Она была довольно симпатичная, лет тридцати с небольшим.
Мы общались около двух часов, прощупывая друг друга. Пару раз она звонила кому-то. Не имея собственного мобильника, как и я в тот момент, она постоянно просила у кого-нибудь. Мужчины, конечно, несказанно радовались, одалживая мисс Большая Грудь свои мобилы, без вопросов. Вернувшись после очередного звонка, она пригласила меня последовать за ней и парой ее друзей в пригород, в очень модный тогда ресторан, название которого я не могу вспомнить. Мне не очень-то хотелось тащиться за город, но она поцеловала меня в щечку, и я купился на это.
Оплатив весьма недешевый проезд в такси, я подошел к барной стойке ресторана, где она представила меня мужчине, приветствовавшему нас… ее бойфренду. Я разозлися: эта фифа всего лишь тешила собственное «я» за мой счет. Некоторое время я провел со всей компанией, беседуя. Обеденная зона находилась отдельно от бара; то было одно из тех мест, куда люди приезжают поужинать после театра, часто не раньше одиннадцати вечера.
В баре тоже подавали еду. Пригласившая меня парочка настаивала, чтобы я заказал что-то поесть, но я не хотел этого делать, потому что было слишком дорого. Я просто кипел от злости: мисс Большая Грудь тискала своего бойфренда всего в полуметре от меня. Я заказал пару салатиков и какое-то дрянное пиво, по восемь долларов за кружку. Потом еще и еще, но никакое пиво не могло успокоить мое самолюбие. Потратив за их счет в общей сложности две сотни долларов, я ушел. Никогда ни до ни после я не делал ничего подобного. Я был возмущен до крайности. К тому же, у меня не оказалось с собой кредитной карты, а наличность составляла всего долларов сорок. Я решил: пусть ее дружок заплатит за все. Если у него нет денег, пусть девушка вернет одну из своих грудей за наличные.
Во время гастролей бывает очень одиноко. Поддерживать связь с домом довольно трудно. Актеры днем, как правило, отдыхают, а их друзья пропадают на работе. Вечером наоборот: друзья отдыхают, а актеры работают. Когда я гастролировал, Интернета еще не было, чтобы отправлять электронные сообщения. Так проходили дни за днями, без общения с семьей или друзьями. Дни складывались в недели и месяцы. Одиночество иногда вынуждает людей совершать какие-то неразумные поступки, которые в нормальном состоянии они никогда не сделали бы.
Выступая как-то в небольшом городке в Оклахоме, я познакомился на парковке со студенткой, жившей неподалеку, в соседнем городе. Она пригласила меня к себе, если будет такая возможность. (В тех местах люди порой проезжают сорок-пятьдесят миль, чтобы найти какое-то развлечение, скажем, посмотреть комедийное представление.) Гвоздь программы (я открывал шоу) не понравился подруге моей новой знакомой, и та хотела ехать обратно домой, как можно скорей, так что она не могла остаться у меня в номере, поскольку должна была отвезти подругу домой за шестьдесят миль. Утром я уезжал в Техас, где мне предстояло следующее однодневное выступление в моем турне.
Студентка предложила провести пару дней у нее в Клинтоне, где она жила. Я тут же подумал, что это – плохая идея . Но я разъезжал по городам Техаса, Оклахомы и Канзаса уже почти два месяца. Большинство моих коллег были толстыми парнями, хотя и весьма забавными, но чтобы заглушить тоску одиночества, требовалось нечто совсем иное. Согласившись, я записал номер ее телефона, а также оставил ей свой домашний в Чикаго, где она могла оставить сообщение, кои я проверял ежедневно. Кроме того, я специально оговорил, что в случае, если она передумает, я пойму, пусть только даст мне знать, прежде чем я проделаю весь путь в Клинтон.
На следующей неделе у меня выпало два свободных вечера – в понедельник и вторник. Изначально я собирался провести эти пару дней в каком-нибудь кэмпинге, поскольку очередное выступление намечалось в воскресенье в Техасе, близ государственного заповедника, где имелся кэмпинг. Вместо того я отправился за 240 миль в сторону от моего пути, в Клинтон, чтобы увидеться со Студенткой. Черт, мне было так одиноко; будь я в нормальном состоянии, никогда бы не сделал такого.
Утром я позвонил ей, чтобы удостовериться, что она по-прежнему хочет видеть меня. Она сказала, что ждет – не дождется, когда я приеду. Наконец, добравшись до места в соответствии с инструкциями, я позвонил в дверь. Никакого ответа. Найдя телефонный автомат в нескольких кварталах от дома, позвонил ей – сработал автоответчик. Вернувшись к дому, какое-то время ждал, не зная, где ее искать, но не хотел платить за ночь в мотеле, так что, обнаружив поблизости какую-то забегаловку, решил поесть там: еда была не так хороша, как та, что обещалась мне по приезде. В 5 часов вечера она все еще отсутствовала, и я решил осмотреть достопримечательности Клинтона. В 5.05 вернулся к дому… идти было некуда.
