Чтобы убить время, решил прогуляться пешком. В 7 вновь позвонил в дверь. Ее все еще не было. Я начал беспокоиться. Может, случилось что-нибудь? Она ведь ждала меня. Она же не могла дать от ворот поворот тому, кто проехал 240 миль, чтобы увидеться с ней? Я направился на окраину города, где нашел мотель. Снял комнату и стал пристраиваться на ночь. Оставил ей сообщение с номером моего телефона в мотеле, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Утром собрался, приготовившись ехать. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я уже выписывался. Лучше бы я на него не отвечал! Студентка очень извинялась: у сестры возникла непредвиденная ситуация и ей пришлось помогать, а это в часе езды. Она вновь пригласила меня.
– Мне выписываться из номера или оставить его на ночь?
– Конечно, выписывайся. Переночуешь у меня.
Что ж, я выписался. Какое-то время мы оставались в ее жутком доме. (Люди, живущие в больших городах, становятся слишком завистливыми. Тем, у кого слабые нервы и высокая квартплата, лучше пропустить следующий абзац.) Там было две большие спальни с ванными, довольно просторная столовая и еще более просторная гостиная. Кухня тоже не маленькая. У нее имелась посудомоечная машина, стиральная машина и сушка. Весь дом сдавался вместе с мебелью. Платила она 310 долларов в месяц. Да-да, 310 доллларов в месяц, тогда как я платил 500 долларов за комнату-студию в Чикаго, где отсутствовали стиралка, сушка и посудомоечная машина. Ванную же комнату едва ли можно было назвать таковой, а кухня казалось столь крохотной, что пользоваться ножом и вилкой одновременно во время еды представлялось весьма проблематичным.
В середине дня она заявила, что ей нужно на работу. Как? Я думал, у нее выходной. Она сказала, что вернется в пять. Мне показалось странным, что она оставляла меня, практически незнакомого человека, в своем доме на пять часов. Очень странно, но я не собирался указывать ей на это. Она отправилась на работу, а я остался смотреть телевизор и видеофильмы. Пару раз она звонила, чтобы удостовериться, что все в порядке. Позже я вышел из дому, чтобы посмотреть кое-какие достопримечательности, о которых она мне рассказала; она не только позволила мне остаться, но и дала ключ. Я мог сделать копию и ограбить ее или еще того хуже. Очень странно.
Она вернулась домой с подругой, заявившей, что тоже заночует. Я немного разочаровался, но посчитал разумным, что Студентка, по здравому размышлению, пригласила подругу, чтобы не оставаться наедине со мной. Возможно, кто-то на работе указал ей на ошибочность ее действий.
Тут-то все и началось. Она не могла решить, хочет ли, чтобы я оставался или нет. Сказала, что ее родители вне себя от моего пребывания и собираются проехать сотню миль, чтобы заставить меня уехать. У подруги кризис, им нужно побыть одним. Делая все эти признания, она целовала меня. Здравый ум подсказывал мне, что следует забыть о напрасных тратах и дергать оттуда, но я не захотел прислушаться к нему и отправился с девушками взять напрокат новый фильм. Когда мы вернулись, Студентка заявила, что я должен немедленно уехать.
Возникла проблема. Я на один глаз близорук, а на другом у меня дальнозоркость, поэтому ночью я испытваю большие трудности со зрением, не в силах правильно определить расстояние: далекие предметы кажутся мне близкими, а близкие далекими. В то время я еще не обзавелся ни очками, ни контактными линзами. В поездках я старался передвигаться только в дневные часы, а в тот момент был уже глубокий вечер. Я рассказал ей о своей проблеме (чему она, естественно, не поверила) и попросил их проехать со мной до мотеля. Проехав туда с ними, я смогу вернуться обратно. Вместо того они позволили следовать за ними в ее автомобиле, что мне не очень понравилось, поскольку я боялся потерять их из виду. В конце концов мы прибыли в мотель. Студентка, оставив подругу в машине, прошла со мной в номер, где мы минут двадцать тискали друг друга. Затем ушла. Я предложил ей вернуться позже. Она сказала, что подумает.
Когда они уехали, мне стало ужасно досадно. Моя поездка превратилась в 480-мильное отклонение от маршрута. Две ночи в дрянном мотеле обошлись мне в 80 долларов. К тому же я заплатил за видеофильм, который они собирались смотреть дома. Потеряв самообладание, я вернулся к ее дому и позвонил в дверь. Я видел, как они сидят там, внутри, и смотрят фильм. Они знали, что это я, и не желали открывать дверь. Я был вне себя, но мудро решил уехать, а не доводить дело до полиции.
На следующий день я поехал обратно в Техас, сам не понимая, что же произошло. Почему я вел себя так странно? Обычно я никогда не отклонялся так далеко со своего пути, чтобы навестить женщину. Безусловно, я должен был уехать при первом же тревожном сигнале, когда ее не оказалось дома! Поразмышляв, я понял. Я разъезжал по дорогам целых четыре месяца, главным образом по юго-западу, в компании змей и москитов, останавливаясь преимущественно в отелях, а не на квартирах, так что у меня не было возможности общаться с другими актерами. Я не созванивался с родными или друзьями в продолжении всей поездки, в основном из-за того, что проезжал сотни миль ежедневно от одного выступления к другому. Я чувствовал себя ужасно одиноко, и одиночество толкнуло меня на совершение идиотского поступка.
Когда мне стукнуло двадцать восемь, вскоре после того, как я прекратил гастролировать по клубам, однажды субботним вечером я отправился с моим новым другом Джоном обедать в чудный ресторанчик с внушительным баром. Было часов девять вечера. В ожидании свободного столика мы сидели в баре. Несколько женщин тоже ожидали свободные места. Две из них привлекли мое внимание. Но не успел я приблизиться к ним, как нас пригласили за стол.
Я обрадовался, когда обе женщины сели поблизости, хотя и слишком далеко, чтобы завести беседу. Я выжидал, когда появится общий знаменатель, и он возник. Женщинам подали десерт, который они разделили пополам. Мы с Джоном никак не могли решить, что заказать на десерт. Я обратился к женщинам, чтобы узнать, что они едят, поскольку выглядело это довольно привлекательно. Разговаривать на таком расстоянии было трудно, и мне пришлось подойти к ним. Уже вчетвером мы отправились в бар, а затем и ко мне домой. Такого количества людей в моей квартирке еще не бывало: Джон и две сестры-румынки, смазливые брюнетки с длинными волосами.
Когда мы пришли ко мне домой, было уже три часа ночи. Мы распили бутылочку вина. Все шло замечательно, и я решил, что настала пора действовать. Я склонился к старшей из сестер, сидевшей со мной на кушетке (Джон с младшей сидел на полу), и попытался ее поцеловать. Она отпрянула, воскликнув:
– Что ви делать?
Что я делаю ? Это что-то новенькое.
– Ничего.
Я отстранился. Еще с час мы болтали, пока сестры не ушли. Один раз еще я встретился со старшенькой после того, но она по-прежнему не понимала, что я делаю. Тогда я решил, что тоже не понимаю, что я делаю, на том все и кончилось.
В другой раз мы с Джоном отправились на пикник, устроенный его церковью, где я стал импровизировать с одной двадцатитрехлетней милашкой. Мое самолюбие подогревало то, почти все мужчины на пикнике пытались завоевать ее внимание, но она выбрала меня. Когда пикник закончился, мы с небольшой группой завалились в «Гатрис» – бар с одной характерной особенностью: там полно всякого рода настольных игр. Вместо того чтобы просто околачиваться в выходные с кружкой пива, люди пьют и развлекаются, играя в любимые с детства «Прости», «Монополия» и тому подобные игры. Очень оригинальная идея, доставляющая много радости.
В «Гатрисе» мы с милашкой сели рядом. Она пожаловалась, что ей холодно, и я отдал ей свой свитер, охотно ею принятый. Кто-то пошел выбирать игру и вернулся с «Мужчины родом с Марса, а женщины – с Венеры». (Игра основывается на книге. Мужчины – одна команда, женщины – другая. Они задают друг другу вопросы типа «Что если…» и всякую такую чепуху.) Я пришел в восторг, когда во время того, как кто-то читал правила, девушка в моем свитере положила мне на плечо голову. Все шло отлично… И тут началась игра. Мои вопросы оказались наихудшими из тех, что можно было задать.
«Вы занимались когда-нибудь сексом втроем?»
«У вас бывал секс в первое же свидание?»
«Дома вы предложите женщине чай, кофе или себя?»
Джон громко смеялся над каждым из моих вопросов и хлопал в ладоши. Он слишком хорошо знал ответы на них и не мог контролировать себя. Он комментировал их таким образом:
– Ну, поскольку у Яна дома никогда нет ни чая, ни кофе, предположу, что он предложит себя.
Другим доставались вполне безобидные вопросы.
«Сколько должно состояться свиданий, прежде чем вы купите девушке цветы?»
«Вы позволите девушке вести машину во время свидания?»
Ну что за невезуха! Под конец игры двадцатитрехлетняя красавица убрала голову с моего плеча, пересела на противоположный край стола и презрительно поглядывала на меня оттуда, а мой скомканный свитер валялся у меня на коленях, куда она швырнула его, уходя. Что ж, по крайней мере я выиграл в «Прости».
