Встретить Бога в других людях - это наиболее драгоценный момент в диалоге между Богом и человеком.
Природа человека требует контакта с Богом телесным или же чувственно постигаемым образом. В Ветхом Завете Бог пришел к людям в раскате грома и сверкании молнии над Синаем. Его голос раздался из горящего куста. В Новом Завете благость Божия к человеку была еще более удивительной: Он пришел к нам как человек, Он дошел до страданий на кресте, страданий за тебя и меня: «Вот что Я имел в виду, когда Я говорил, что люблю вас». Воплотившись, Бог принес Свои дары людям в земном сосуде человечности для того, чтобы иметь возможность говорить с нами на нашем человеческом языке и чтобы мы имели возможность узнать, каков же Он на самом деле.
Подобно тому как Бог ожидал от людей, что они найдут Его под покровом человечности даже тогда, когда эта человечность будет искажена страданиями и обагрена кровию, Он ожидает от нас, что мы найдем Его и за человеческой внешностью других людей. В самом деле, необычайно драгоценной становится жизненная позиция человека, когда он начинает всерьез воспринимать Бога именно таким образом:
Я был голоден - и вы дали Мне есть;
жаждал -и вы напоили Меня;
был странником - и вы приняли Меня;
был наг - и вы одели Меня;
был болен - и вы посетили Меня;
в темнице был - и вы пришли ко Мне.
Тогда праведники скажут Ему в ответ:
-Господи! Когда мы видели Тебя
голодным и накормили? или жаждущим
и напоили? когда мы видели Тебя
странником и приняли? или нагим
и одели? когда мы видели Тебя больным
и в темнице пришли к Тебе?
И Царь скажет им в ответ:
-Истинно говорю: так как вы сделали
это одному из сих братьев Моих меньших,
то сделали Мне.
Евангелие от Матфея, гл. 25, ст.. 35-40
Первые христиане не отделяли любовь к Богу от любви к человеку и обозначали одну и другую греческим словом агапе, объединявшим в себе одновременно и любовь к Богу, Который Сам есть любовь, и к наименьшему из братьев.
Но все это старая песня - не правда ли? Нередко, когда мы настолько черствеем, теряем свою человеческую свежесть, появляется помысел, что на самом деле не мы, но слово Божие утратило Свою свежесть. Когда наше собственное великодушие бледнеет и усыхает, возникает желание отвернуться от этих проблем в поисках проблем более практических, более приземленных; именно они кажутся нам уместными для обсуждения.
Надо сказать, что стремление уйти от прямого ответа на реальный призыв Слова Божия - весьма опасно. Когда-нибудь мы неизбежно встретимся с ним, и не исключена вероятность того, что сердце наше окажется в крайней тесноте и смущении. Уже за порогом жизни Бог, раскрывающий нам Свои объятия, может спросить нас: «Где же ваши раны?»
И вслед за блаженным Августином, который долгое время сопротивлялся, пока наконец не был побежден Божественной благодатью, мы должны будем с горечью признать: «Слишком поздно, Господи, слишком поздно я полюбил Тебя».
Многое, наверное, можно было бы еще сказать, объясняя, что же такое любовь; однако совершенно очевидно, что истинная любовь требует забвения себя. Поскольку существует великое множество людей, употребляющих слово любовь и претендующих на понимание его значения, но в то же время не понимающих его истинного смысла или даже едва ли способных по-настоящему любить, то можно предложить такой тест: Можете ли вы в самом деле забыть самих себя? На рынке жизни нам предлагают множество подделок, которые иногда называют любовью, но все это ложные названия. Мы иногда даже называем словом любовь удовлетворение тех или иных наших собственных потребностей. Впрочем, мы даже можем делать что-либо и для других, не испытывая при этом настоящей любви. Своего рода лакмусовой бумажкой на любовь всегда будет вопрос о забвении самих себя.
Можем ли мы действительно поместить в фокус нашего внимания счастье или полноту чувств других людей? Можем ли мы действительно всегда спрашивать себя не о том, что другие могут сделать для нас, но только: что мы можем сделать для них? Если мы в самом деле хотим любить, то мы должны задать себе эти вопросы.
Нельзя забывать, что мы способны использовать других людей ради собственного успеха, ради удовлетворения наших глубоких и трепетных человеческих потребностей, и при этом мы можем ошибочно полагать, будто это и есть настоящая любовь. Молодой человек, признаваясь в любви девушке, нередко может ошибаться, принимая за настоящую любовь простое удовлетворение своих эгоистических потребностей. Девушка, видя, что ее одиночество заполняется обществом и вниманием этого молодого человека, также легко впадает в ошибку, принимая испытываемое ею эмоциональное удовлетворение за любовь. Подобным же образом отец и мать, всеми силами стремящиеся содействовать успехам своих детей, не замечают, что за этим стоит неосуществленное желание их собственного успеха, и они с легкостью убеждают себя в том, что они по-настоящему любящие родители. Решающим, как и всегда, остается вопрос о забвении самих себя. Действительно ли этот молодой человек и эта девушка, эти мать и отец забывают самих себя, о своих удобствах и неудобствах, о своем эмоциональном удовлетворении и ищут единственного счастья и полноты жизни для тех, кого они любят? Это далеко не теоретические вопросы. Дело в том, что для большинства из нас наши собственные нужды слишком ощутимы и слишком реальны, ибо трудно семени упасть на землю и умереть для себя - но без этого оно не сможет жить жизнью любви.
II.Человеческая боль и мир, лишенный любви
Каждый из нас в той или иной мере знаком с тяжестью одиночества, горечью неудач, с эмоциональным или духовным голодом. Боль этих переживаний объясняется так или иначе главным образом невозможностью любить, находясь в таком состоянии. Самая печальная особенность такой боли состоит именно в том, что она буквально притягивает к себе фокус нашего внимания: мы целиком поглощены собой. Поглощенность самим собой - абсолютное препятствие для жизни в любви.
Однажды я спросил своего друга-психиатра: «Как вы учите людей любить?» Его ответ был по меньшей мере неожиданным. Он ответил вопросом на вопрос: «У тебя когда-нибудь болел зуб? О ком ты думал в то время?» Мысль его понятна. Когда у нас что-нибудь болит, даже если это временная зубная боль, мы думаем о себе.
Психиатр продолжал: «Мир, в котором мы живем, буквально заполнен болью. Есть такая боль, которая сидит глубоко в сердце человека, и она не похожа на зубную боль. Люди ложатся спать с этой болью и встают с ней же. Две трети больничных коек в США заняты людьми с душевными расстройствами. Боль внутри у них стала такой сильной, что они нуждаются в профессиональной помощи. Уровень самоубийств в возрасте от 18 до 21 года необычайно высок. Среди наиболее частых причин смерти, самоубийство в этом возрасте занимает третье место. В возрасте от 21 года до 24 лет оно перемещается лишь на четвертое место. Наш мир наполнен болью, и потому он лишен любви. Большинство людей настолько поглощено своими собственными несчастьями, что они не могут отойти от самих себя, чтобы любить кого-либо другого в сколько-нибудь значительной мере».
Каждый из нас имеет свое лицо - уникальное, индивидуальное «я». Иногда мы шутливо говорим кому-нибудь: «После того как Бог вас сделал, Он разбил форму, в которой отливал вас». И действительно - каждого из нас отливали в уникальной форме. Никогда не было и никогда не будет точно такого же человека, как вы или я. Тем не менее в самом начале своей жизни каждый из нас подобен цветочному бутону - так же закрыт. Только после того, как бутон получит тепло от солнечных лучей и питание из почвы, он раскроется и станет видна вся красота таившегося в нем цветка. Точно так же человеческая личность с самого начала жизни нуждается в тепле человеческой любви и питании, то есть в родительской заботе, для того, чтобы раскрыться и обнаружить всю неповторимую красоту, какую Бог вложил в каждого человека.
Личность, в том смысле, какой мы вкладываем в это слово, есть общественное проявление или осуществление каждого отдельного «я», чудесным образом заложенного в нас. Этот процесс раскрытия и самораскрытия психологи называют «динамикой человеческой личности».
Всем известно, что если нераскрывшийся цветочный бутон будет поврежден действием неблагоприятных факторов, например внезапным похолоданием, то он не распустится и не превратится в цветок. Точно так же человеческая личность, лишенная теплоты и ободряющего действия любви, обреченная расти в условиях эмоционального холода и сухости, из-за отсутствия поощрения и нежности не сможет раскрыться и останется замкнутой. В процессе формирования личности, то есть в том, что мы назвали динамикой личности, будут возникать в этом случае неизбежные искажения, в результате чего развиваются явления, которые психологи называют неврозами.
