– не допустить того, чтобы эти взаимосвязи привели к взаимному регрессу или, тем более, уничтожению. Религия должна служить космической солью, не позволяющей ферментам развития уничтожить культурный аромат цивилизации. Только с помощью религии эти новые социальные отношения и экономические потрясения могут привести к устойчивому братству.
Отрицающий бога гуманизм является по-человечески благородным жестом, но истинная религия – это единственная сила, способная привести к устойчивому повышению чувствительности одной социальной группы к нуждам и страданиям других. В прошлом институциональная религия могла оставаться пассивной, когда верхние слои общества были глухи к страданиям и угнетенному состоянию беспомощных низших слоев, но сегодня низшие социальные классы более не являются ни столь же откровенно невежественными, ни столь же политически беспомощными.
Религия не должна непосредственно заниматься светской задачей социального переустройства и экономической реорганизации. Однако она должна активно идти в ногу со всеми успехами цивилизации, ясно и решительно подтверждая свои нравственные полномочия и духовные заповеди, свою прогрессивную философию человеческой жизни и трансцендентального спасения. Дух религии вечен, но форма ее выражения должна заново определяться при каждом обновлении словаря человеческого языка.
Слабость институциональной религии
Институциональная религия неспособна стать вдохновителем и руководителем этого надвигающегося всемирного социального переустройства и экономической реорганизации, ибо, к сожалению, она – в большей или меньшей степени – стала органической частью социально-экономической системы, которой суждено быть преобразованной. Только настоящая религия, основанная на личном духовном опыте, способна выполнять полезную и созидательную функцию в условиях нынешнего кризиса цивилизации.
Институциональная религия оказалась в безвыходном положении, заколдованном круге: она неспособна переустроить общество, не переустроив вначале себя. Однако, являясь столь неотъемлемой частью существующего порядка, она неспособна переустроить себя, пока не будет радикально переустроено общество.
Верующие должны функционировать в обществе, промышленности и политике как индивидуумы, а не группы, партии или институты. Религиозная группа, которая позволяет себе действовать как таковая, в отрыве от религиозной деятельности, сразу же становится политической партией, экономической организацией или социальным институтом. Религиозный коллективизм должен ограничить свои усилия содействием религиозным целям.
В социальном переустройстве верующие – по сравнению с людьми неверующими – представляют собой большую ценность лишь постольку, поскольку религия расширила их дальновидность и наделила их той высшей социальной мудростью, которая рождается из искреннего желания любить Бога высшей любовью и любить каждого человека как своего брата в царстве небесном. Идеальный социальный порядок тот, в котором каждый человек любит своего ближнего так же, как себя.
Возможно, что в прошлом институциональная церковь действительно служила обществу, прославляя существовавшие политические и экономические уклады, однако, если она хочет сохраниться, ей следует как можно быстрее отказаться от этой роли. Единственно подобающим отношением церкви является проповедь отказа от насилия, доктрины мирной эволюции вместо насильственной революции – мира на земле и доброй воли среди людей.
Современной религии трудно изменить свое отношение к стремительным социальным переменам только потому, что она оказалась скованной своей институциональностью, традициями и догмами. Религии, основанной на живом опыте, легко оставаться впереди всех этих социальных перемен и экономических потрясений, когда своими действиями она неизменно укрепляет мораль, является социальным руководителем и духовным кормчим. Истинная религия переносит из одной эпохи в другую то ценное, что есть в культуре, а также ту мудрость, которая рождается в опыте людей, познавших Бога и стремящихся стать такими, как он.
Раннее христианство было полностью свободным от каких-либо гражданских обязательств, социальных обязанностей и экономических объединений. Только позднейшее христианство, превратившись в институт, стало органической частью политической и социальной структуры западной цивилизации.
Небесное царство не является ни социальным, ни экономическим укладом; оно представляет собой исключительно духовное братство богопознавших индивидуумов. Конечно, такое братство само по себе новый и удивительный социальный феномен, который влечет за собой поразительные политические и экономические последствия.
Верующий не является глухим к болезням общества, невнимательным к гражданской несправедливости, неспособным к экономическому мышлению или равнодушным к политической тирании. Религия непосредственно влияет на социальное переустройство потому, что она наделяет индивидуального гражданина духом и идеалом. Отношение таких индивидуальных верующих косвенно воздействует на культурную цивилизацию по мере того, как они становятся активными и влиятельными членами различных социальных, моральных, экономических и политических групп.
Достижение высокой культурной цивилизации предполагает, во-первых, наличие идеального типа гражданина и, во-вторых, идеальных и адекватных социальных механизмов, с помощью которых эти граждане могли бы контролировать экономические и политические институты такого развитого человеческого общества.
Из-за преувеличенной, ложной сентиментальности церковь в течение долгого времени опекала неимущих и несчастных, и всё это считалось благим делом; однако всё та же сентиментальность привела к неразумному сохранению выродившихся в расовом отношении элементов, что чрезвычайно замедлило прогресс цивилизации.
Многие реорганизаторы общества яростно нападают на институциональную религию, но сами они, по сути дела, глубоко религиозны в распространении своих социальных реформ. Получается, что религиозная мотивация – личная и более или менее неосознанная – играет огромную роль в современной программе социального переустройства.
Огромная слабость всей этой непризнанной и бессознательной религиозной деятельности заключается в том, что она неспособна извлечь пользу из открытой религиозной критики и, таким образом, подняться до полезных уровней самоисправления. Истинно, что религия не развивается, если она не дисциплинирована конструктивной критикой, не усилена философией, не очищена наукой и не взлелеяна преданным товариществом.
Всегда существует огромная опасность искажения и извращения религии для достижения ложных целей – как это случается во время войны, когда каждая из противоборствующих сторон проституирует свою религию, превращая ее в военную пропаганду. Лишенное любви рвение всегда идет во вред религии, в то время как притеснения направляют религиозную деятельность на достижение какой-то социологической или теологической цели.
Религию можно оградить от участия в нечестивых светских альянсах только следующими средствами:
1. Критической исправляющей философии.
2. Неучастия в любых социальных, экономических и политических союзах.
3. Творческих, утешающих и развивающих любовь товариществ.
4. Последовательного углубления духовной проницательности и восприятия космических значений.
5. Предотвращения фанатизма через уравновешивающее влияние рационального научного отношения.
Как группа, верующие должны иметь отношение только к религии, хотя, как отдельный гражданин, любой верующий может стать выдающимся лидером какого-нибудь движения за социальное, экономическое или политическое переустройство.
Задача религии – создавать, поддерживать и стимулировать в индивидуальном гражданине такую космическую преданность, которая приведет его к успеху в развитии всех этих трудных, но желательных видов общественного служения.
Истинная религия делает верующего социально значимым и наделяет его способностью постижения самой сути товарищества людей. Однако формализация религиозных групп нередко разрушает те самые ценности, для содействия которым они создавались. Человеческая дружба и божественная религия взаимополезны
