— Он так быстро собирался, что это всё оказалось вверху. Когда переносили вещи, они выпали.
— Тебе-то что? Какая разница? Он пришел переночевать со своими вещами, переночевал и ушел. Тебя же он не волнует, как ты утверждаешь? Значит, всё-таки волнует?
— Нет. Я спросила его: «Почему он ко мне со своими фотографиями?»
— Какая тебе разница? Он пришел просто переночевать.
— Не переночевать он пришел, а переждать, пока всё утрясется. У нее он не может показаться.
— Пустила — так принимай все.
— Я его послала куда подальше.
— Так что тебя так задевает? Сама не знаешь что. А еще говоришь, что всё понимаешь и у тебя всё нормально.
— Я совсем запуталась. Что такое семья? Как вообще дальше строить свою жизнь? Мне говорят, что когда живешь с каким-то человеком, должна заботиться только о себе, помогать только себе. Тогда я вообще не вижу, какое взаимодействие с тем, с кем живешь, если всё для себя и если есть только ты. Заботясь о себе, ты как бы заботишься о другом.
— Тетя! У тебя такая ситуация? К тебе приходит бывший муж с пачкой фотографий женщины, с которой он сейчас живет. Тебя это раздражает? Но ведь ты сама создала такую ситуацию.
— Я вообще не знаю, что ты спрашиваешь.
— Вот и договорились.
— Да, в жизни так. Ну и что?
— И как с этим работать?
— Мне интересно, что каждый из вас вкладывает в понятие блядь? У меня такое ощущение, что вы говорите о разных вещах. Для меня это понятие означает нечто другое. Мне снился сон, что я где-то на горнолыжной базе. Я точно замужем. А тут я на свободе. Появляется мужчина типа горнолыжного инструктора, но уж очень крутой. Я его хочу зацепить исключительно из тщеславия. Он мне нафиг не нужен. Я его цепляю, и мы куда-то тащимся. Происходит половой контакт, но как-то вяло, скучно, нудно. Я проснулась с жутким отвращением от этого. Мне было важно, чтобы он обратил внимание только на меня, а не на кого-то.
— С мужем как? Какие у тебя были чувства? Разве не на этом они были основаны?
— Проснувшись, я ощутила состояние реальности. У меня было отвращение в себе.
— До того, как ты его поимела, у тебя было состояние нереальности?
— Это был сон.
— Очень удобная позиция. Когда ты с ним трахаешься, то это ты спишь. Когда ты проснулась, он тебе вроде, как и не нужен. Это уже ты настоящая. А та была — спящая.
— Речь идет совсем о другом.
— Пойми же. Мне приснился этот сон.
— Я-то думала, что это происходило по-настоящему.
— У меня после этого сна отвращение к себе, к своему бесчувственному состоянию. Я бы не злилась на себя, если бы это было в чувственности — в экстазе. Нравится мужчина так, что сил больше нет. Хочу сейчас и никогда. Пропади всё пропадом и муж тоже. Когда тащишься никак, лишь бы куда-нибудь, получается отвращение. Если говорить, что я в себе не принимаю, так это. Если меня спросят, что такое блядь, то, в моем представлении, это женщина, делающая это без желания. Почему я говорю об этом? Ты считаешь, что блядь — это женщина, уводящая мужа из семьи.
— Блядь — это женщина, которая делает это с удовольствием. За деньги это делает проститутка.
— Но я вижу, что это. Я сейчас сижу, не реву, не убиваюсь. У меня появляется сигнал расстроиться, вижу, что начинаю себя жалеть, у меня это проходит сразу. Я отстраняюсь и смотрю на это. Есть вещи, с которыми я не могу справиться в силу того, что у меня этого опыта нет. Я не понимаю, как это сделать по-другому.
— Для того чтобы получать опыт, надо входить в него, а не отстраняться. Надо переживать всё, что этот опыт за собой влечет. Иначе получается, что ты играешь в так сказать осознающую, а на самом деле отстраняешься от получения опыта. Вот и все.
— Просто для меня очень многие вещи являются признаком распущенности, и я не могу себе позволить просто так, чего-то где-то урывать.
— Ну и дура, и не будет тебе просветления.
— Значит, опыт дуры будешь проживать.
— Не будет тебе просветления, так и умрешь непросветленной. Не имеешь опыта распущенности, так и подохнешь. Какая тут трансформация. Тут даже об изменении речи нет.
— Страшно переходить в другие части. Если что-то серьезное, быстро — не получается.
— Как персонаж персонажу скажу: «Да, это очень тяжело». Но как Осознающая часть скажу, что не будет тебе просветления без вхождения в опыт теневых частей.
— Мне кажется, что страшно думать об этом, представлять себе. Сам переход происходит мгновенно.
— Я была на тренинге, там тоже переходили в противоположную часть. Выключали свет и кричали: «Черт побери, делай — не манди!». Получаешь определенный накал, и просто становишься другим.
— Это похоже на бодрящие пляски перед войной, когда люди вгоняют себя в эйфорическое состояние, чтобы не чувствовать боли и страха. Потом начнется нормальная жизнь, и пойдет всё по-прежнему. Они будут вспоминать эти эпизоды, когда что-то орали и получали какой-то энергетический заряд. Здесь другое. Я знаю, что это очень больно, очень сложно. При этом от той части я тебе говорю: «Без проживания ничего не получится». Ты боишься распущенности. Хорошо. Найди в себе распущенную часть. Она любит то, что с точки зрения противоположной части ужас, кошмар. С точки зрения распущенной части это кайф. Ты можешь проявить что-то из своей распущенной части сейчас?
Бенефис распущенности
— Вслух не могу.
— Что значит, не могу? Как, если не вслух?
— Мимикой и жестами.
— В тебе она есть, а ты боишься о ней рассказывать.
— Есть.
— Тем самым, ты ее не признаёшь. Даже рассказать не можешь, а не то, что сделать. Что же тогда?
— Да ничего. Так и буду сидеть в том же самом кругу.
— Хорошо. Сиди. Самое интересное, что эта часть создает тебе ситуации, и ты ее проявляешь, но, не признавая ее в себе, проецируешь на кого-то и осуждаешь его. Она тебя не покинула. Она делала, делает и будет делать, создавая проблемы в твоей жизни. Если бы ее не стало только от того, что ты ее не видишь, не чувствуешь и не говоришь о ней, так нет же, она есть и делает это. Хорошо. Найди здесь, кого ты считаешь распущенной, и осуди ее. Что даже осудить не можешь?
— На выездном семинаре мы допоздна сидели в комнате. На кровати сидели Олег, Наташа, Женя и Аня. Наташа вела себя очень доступно для мужчин. Я не считаю это распущенностью. Я знаю, откуда это говорю.
— Говори о ее распущенности.
— Поскольку меня это зацепило, что она спокойно лежит, и ее могут гладить за разные части тела, при этом она совсем не сопротивляется. У меня почему-то мелькнула мысль: «Обязательно ли это делать вот так — при всех».
— Надо сопротивляться и визжать: «Уйди, козел, убью, застрелю!»
— Ты попросил привести пример, я и вспомнила об этом эпизоде.
— Ты осуди ее, вот она — перед тобой.
— Я рассказала то, что меня смутило.
— Осуди.
— Наташа, обязательно ли это делать при всех, если это является осуждением? Я так на это смотрю. С одной стороны, меня это коробит, а с другой стороны, я рассматриваю, что группа настолько свободна во всех проявлениях. Здесь ругаться можно и в баню можно ходить вместе.
— Ты часть группы.
— Значит, это что-то такое для меня, это как раз то, что я не принимаю.
— Ну, так и осуди.
— Я считаю это уроком.
— Ну, так и ответь на него.
— У Олега, между прочим, есть жена и ребенок.
— И у нее есть муж и дети.
— Поэтому я и говорю, что рассматриваю это, как часть какого-то урока.
— Они там занимались блядством под вывеской школы холистической психологии.
— Мы за этим и ездим туда.
— Они и ездят за этим. Понимаешь?
— Это серьезно?
— Да.
— Ты еще не наблюдала нечто, когда был Толик.
— Как он во время семинара залез на Ларису.
— Видишь, все распутницы хохочут.
— Я Толика вообще отшила.
— Правильно. Так и осуди этих всех. Вот они сидят, видишь, какие веселые и самодовольные. Разве им знания нужны или трансформация. Им нужно только блядство и больше ничего. Так их на это муж не отпустит, а тут семинар по холистической психологии, серьезное дело.
— Я просто думала, что снимаются какие-то обусловленности.
— Снимаются, но только трусики.
— Походы в баню тоже снятие обусловленностей.
— Какие обусловленности? Это просто вывеска. А я — гарант их цельности и сохранности. Они меня используют для своих блядских вылазок.
