платить любовью. Друг Тони Дов Бэрон и ямайские сокамерницы Анжелы тоже не должны были. Но все же посочувствовали и тем самым повыдергали всю злость, произрастающую из горечи обид.
Мы с Эмилем и Нуром считали, что контакт должен изменить отношение людей друг к другу. Но прошедшие огонь и воду люди утверждали обратное: контакт меняет отношение к себе. В последние пятнадцать лет психологи изучали «самосострадание» — доброжелательное, сочувственное отношение к собственным слабостям. Самосострадание и эмпатия к окружающим кажутся сторонами одной медали, но на самом деле связь между ними слабая, а иногда вообще отсутствует [145]. Нарцисс прощает себя, но никогда — других, а страдающий депрессией кроме как от себя ни от кого ничего не требует.
Отсутствие самосострадания ведет к категоричности в конфликтах, например к отказу от компромиссов [146]. В детстве Сэмми, Анжелу и Тони лишили самосострадания, но контакт его вернул. Применим ли их опыт к остальным? Для ответа недостаточно данных, но в недавнем исследовании обнаружили, что обученные самосостраданию израильские дети демонстрировали меньшую предвзятость по отношению к палестинцам [147].
Сейчас мы с Нуром и Эмилем изучаем роль контакта в развитии самосострадания, вдохновившись рассказами Сэмми, Анжелы и Тони.
Еще в тот день я понял: общение с Тони и подобными ему для членов агрессивных группировок — это живое подтверждение возможности жить по-другому. Представьте себе, что член «Латиноамериканских королей», ку-клукс-клана или «Белого арийского сопротивления» усомнился в своих ценностях и позвонил в «Жизнь после ненависти». Он встречается с Сэмми. В одиннадцать лет Сэмми жил на улице, потому что сбежал от матери, которая его чуть не убила. Во время тюремных беспорядков он приматывал ножи скотчем к рукам. Однажды его посадили в одиночную камеру, связали и кормили, опуская еду в рот на нитке, как на удочке. Власти штата Иллинойс заклеймили его «неисправимым». А теперь он — социальный работник и без пяти минут доктор наук.
Психологи считают, что для контакта нужны минимум двое, но, по мнению членов «Жизни после ненависти», контакт может быть с собственным «я», только из прошлого или будущего. В тридцать стыдишься поступков, совершенных в шестом классе, а представляя себя в шестьдесят пять в морщинах и сединах, надеешься, что чего-то к тому времени достигнешь и будешь доволен жизнью. И шестиклассник, и старик — это незнакомцы. Члены ксенофобских группировок ощущают будущее как что-то недостижимое. Тони в юности был уверен, что у него нет будущего.
Согласно научным данным, если человек может представить свою жизнь через несколько лет, он будет поступать более разумно [148]. В одном исследовании мозг испытуемых сканировали во время ответа на вопросы: «Что вы предпочли бы: пойти в магазин за продуктами или заняться стиркой?», «Хотели бы вы пробежать 5 км на следующей неделе?» и т. п. А потом сканировали еще раз, когда они представляли, как ответили бы на эти же вопросы в будущем. У большинства людей активировались разные участки мозга, когда они отвечали с позиции нынешнего и будущего «я». То есть в будущем они представляли себя совершенно другими людьми. У некоторых связь между нынешним и будущим «я» была сильнее. Они заботились о своем будущем: например, старались разумно инвестировать. В другом исследовании участники, которым показывали их портреты, состаренные с помощью компьютерной обработки, начинали откладывать на пенсию. Контактируя с будущим «я», человек хочет о нем заботиться.
Познакомившись с таким как Сэмми, член ксенофобской группировки может увидеть в нем свое будущее, о котором никогда не думал, в котором снова хорошо относится к окружающим, как и они к нему. Такие примеры также напоминают нам, что люди меняются — даже после целой жизни потерь и изгнания.
В конце встречи Сэмми употребил слово «бывший», которое они утвердили на встрече Google Ideas. «Мы называем друг друга бывшими, потому что были членами ксенофобских группировок. Но еще потому, что изменились и стали другими людьми».
Конфликт и ненависть истощают воображение. В книге Джорджа Оруэлла «1984» члены политических фракций верят, что всегда враждовали. Политики, расы и люди в Америке сейчас чувствуют себя так же. Миллионы людей, скорее всего, затрудняются представить себе мир, где все сопереживают всем. Как один мальчик взывал к имени Вильгельма Оранского, чтобы оскорбить другого, так и мы видим свою историю в бесконечных противостояниях одних групп другим и проецируем их в будущее.
Мы ошибаемся, и достаточно помнить об этом, чтобы проложить путь к более прочному миру. Недавно Кэрол Дуэк с коллегами, опираясь на результаты исследования установок, убеждали израильтян и палестинцев, что группы меняются так же, как индивидуумы [149]. Помимо прочего они напомнили участникам об «арабской весне» и образовании Евросоюза. Даже полгода спустя обе стороны сохранили благожелательность по отношению друг к другу, оптимистичнее смотрели на возможность примирения и ради него были готовы на компромисс. Вера в перемены делает контакт плодотворнее: к примеру, у людей повышается готовность к сотрудничеству с чужаками.
Если представить улучшенную, более сплоченную версию сообщества, захочется приблизиться к этому идеалу. При благоприятных условиях контакт выводит на свет положительные стороны чужаков и помогает увидеть собственные. К тому же начинает вырисовываться будущее, в котором чужих нет — все свои.
Послушайте, Билли Пилигрим отклеился от времени. Билли лег спать дряхлым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошел в одну дверь в 1955 году, а вышел из другой в 1941-м. Он говорит, что видел свое рождение и смерть много раз и наугад наведывается в разные события своей жизни.
Курт Воннегут, «Бойня номер пять»
Сколько окон было на фасаде дома вашего детства? Какой звук будет у машины, когда вы завтра с утра ее заведете? Что вы почувствовали, когда в последний раз били по мячу ногой?
Чтобы ответить, вы отклеиваетесь от времени. Тело остается сидеть на диване или за столом, а разум отделяется и, как воздушный шарик, летит куда и когда вы хотите. Вот вы перед домом, где выросли, и удивляетесь, как тогда был популярен виниловый сайдинг. Или выходите из гаража, радуясь, что прихватили манжетку для стакана с кофе. Или играете в футбол в парке возле школы.
В таких мысленных путешествиях участвуют и чувства [150]. Когда вы представляете дом своего детства, мозг реагирует так же, как если бы вы смотрели на него. На воспоминание ощущения от удара по мячу мозг реагирует так же, как на прикосновение. Вообразите, что стоит солнечный день, и ваши зрачки сузятся, как будто вы вышли из зрительного зала кинотеатра на полуденный свет.
Полет сознания
