поступок, который увидели другие. Вместо легкой улыбки, возникающей при смущении, раздается нервный и глупый смех (
в чем проявляется отличие от стыда), выступает пот, дрожат руки, нарушается плавность движений, речь становится косноязычной, человек переживает неудобство в общении, бессилие и неуверенность.
Еще одно чувство, которое может спрятаться за стыдом, виной, смущением, гневом, обидой, – чувство униженности, унижения. Это психологическое состояние, которое может быть вызвано словесным или психологическим насилием, оскорблениями, издевательствами или даже неподходящими шутками, которые задевают достоинство человека, часто связано с нарушением границ личности и уважения к ней.
С унижением можно встретиться как в отношениях с другими людьми, так и в тех ситуациях, когда мы сами себя унижаем, тем самым позволяя другим так поступать. Синонимы к слову унижение: позор, позорище, поругание, обида, уничижение, оскорбление, уничтожение, моббинг (травля, преследование), растаптывание. Эти термины точно показывают, в каком состоянии находится человек, в отношении которого совершаются унизительные действия. Становится понятным, почему такой человек вынужден прикладывать немало усилий, чтобы как-то освободиться от этого чувства, частично или полностью вытеснить его.
Именно чувство униженности создает так называемый комплекс неполноценности и очень тесно связано с беспокойством, вызываемым стыдом. Когда кто-то испытывает чувство собственной неполноценности, он принимает его безоговорочно и покорно. Внутренний авторитет запускает дальше механизм восприятия успехов других как собственную несостоятельность. Человек сам, намеренно, преуменьшает свой вклад или успехи. И когда его начинают унижать, долгое время может не замечать, что его унижают, потому что внешнее унижение, как пазл, встраивается в его неуважительное отношение к себе.
Рассмотрев основные чувства, которые деформируются у человека, пережившего травму, мы переходим к разделу, где речь пойдет уже о реальной помощи, выраженной в психологических методах и упражнениях.
Глава 7. Терапевтические методы и техники, которые я использую
В связи с тем, что детские травмы влияют на изменение эмоционально-чувственной сферы восприятия, мышления, поведения, телесных ощущений, то и выход из травмы предполагает лечение измененных и искаженных состояний. Поэтому я интуитивно шла в разные техники и подходы, которые предлагала мне жизнь, и впоследствии убедилась, что исцеление подобных травм не может ограничиваться одним подходом. Начало моего желания выздороветь совпало и с началом моей карьеры в психологии. Тогда все казалось в новинку, и мне хотелось научиться на практике применять разные подходы в терапии. Прошлый опыт стал основой того, что я предлагаю своим клиентам комбинированный, мультимодальный или интегрированный пути в терапии. Поделюсь некоторыми видами техник, которые я применяю на практике сейчас:
• системная семейная терапия помогает исследовать родовые истории и послания, потому что инцестные отношения часто повторяются, что, собственно, случилось с моей мамой и, я подозреваю, с ее сестрами (проверить уже нет возможности), а потом и с нами;
• гештальт-терапия помогает пережить чувства, отгоревать, по-новому смотреть на защитные механизмы, установки, которые когда-то помогли выжить, а сейчас мешают жить;
• когнитивные, поведенческие техники помогают преодолеть копинг-стратегии, стили поведения, нормализовать происходящие процессы, справиться с навязчивостью и ОКР;
• психодраматические техники позволяют проиграть ситуацию, в которой можно наказать насильника, позвать на помощь защитника, увидеть со стороны происходящее, как в зеркале, и ощутить сопереживание к тому ребенку, которого эксплуатировали;
• телесные практики, в том числе метод Фельденкрайза [27], помогают снять мышечные зажимы, освободить диафрагму и дыхание, восстановить свободу движения;
• арт-техники помогают вспомнить факт травмирующего события через проекцию рисунка, танца и прочее. При детских травмах часто сознание вытесняет из памяти сам факт травмирующего события. В моем случае рисунок, танцы, природные материалы помогли нам с психотерапевтом продираться сквозь завесу амнезии к моему сознанию и воспоминаниям;
• экзистенциальный анализ направлен на восстановление веры, надежды, любви, витальности, мужества жить, идти вперед к себе и к другим людям, так как после насилия наблюдается смысловая запутанность в установлении доверительных отношений с собой и с миром в целом;
• дневник сновидений помогает внутренне расти, становиться сильнее эмоционально и психологически. Сны – это прямая связь с нашим бессознательным; они отражают внутренний процесс переживания себя. Из дневника сновидений и анализа снов можно увидеть, как движется процесс терапии. Если человек меняется в снах на бессознательном уровне, то и внешние проявления также трансформируются. Свой дневник я вела в течение шести лет и сейчас, перечитывая его, вижу как из маленькой девочки, которая терялась в спичечном коробке, я за год выросла в своих снах до размеров обычного ребенка. То, что моя психика исключила детские воспоминания, отразилось на том, что во снах ребенка тоже не было. И постепенно через сны я как бы легализовала свою детскую часть;
• эпистолярный жанр помогает справиться с переживаниями и коснуться тех моментов, о которых не только невозможно рассказать психотерапевту, но даже и себе признаться сложно. В этих случаях письма себе или кому-то важному из жизни помогают проработать ситуацию, чтобы начать о ней говорить. То, что я не могла озвучить на сеансах психотерапии, писала в письмах к отцу, матери, другим обидчикам. В разных источниках я находила темы таких писем и не ленилась писать: иногда на нескольких страницах, иногда одно слово (нецензурное) на нескольких страницах, иногда одно-два предложения – и останавливалась;
• десенсибилизация и переработка движений глаз (EMDR) – это форма психотерапии, при которой человека просят вспомнить тревожные образы или события. Затем терапевт сопровождает клиента в одном из видов двусторонней стимуляции, например в виде движения глаз из стороны в сторону или постукивания по обеим сторонам тела. Метод хорошо дополнил мою работу в логотерапии и КПТ. Через переработку движениями глаз удалось под другим углом взглянуть на несколько дней проживания моей основной шоковой травмы – увидеть, наконец, себя изнутри и понять скрытые паттерны. Потому что мама и отец были так зациклены на том, как моя история касается их, что я оказалась не в фокусе поддержки, а объектным персонажем. Ни с каким другим подходом мы ни разу не выходили в этот ракурс. А ведь я, следуя за своим нарциссизмом, выбирала лучших терапевтов.
В отдельную группу входят духовные, энергетические практики, увлеченность позитивной психологией, визуализацией, философией Николая Рериха [28] и Елены Блаватской [29], астрологией, таро, религией, йогой и прочим. Как уже упоминала, если бы не моя склонность к фантазированию, магическому и мистическому мышлению, не знаю, как бы я выжила в тех условиях. До сих пор, когда мне не хватает внутренних опор или срабатывает склонность в трудных жизненных ситуациях уходить от людей внутрь себя, я опираюсь на эти практики до тех пор, пока не приду в себя. Благо, что список таких практик
